Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

за мой счет, – ответила Энди.

– Я бы отдала! – Пришлось закричать, потому что диджей внезапно до предела увеличил громкость.

– Дело не в деньгах, милая! А в том, что ты хочешь напиться вместо того, чтобы решить проблему!

– Это и есть её решение!

Ответить Энди не успела. Какой-то парень подошел к ним и, улыбнувшись, заговорил:

– Не хотят ли милые дамы потанцевать?

– Мы не танцуем, – отрезала Энди.

– Она не танцует, а я очень даже не против. – Уточнила Натали, стараясь не смотреть на ошарашенное лицо подруги. Она спрыгнула со стула, но на мгновение помедлила. – Вы ведь не работаете в «Трифолиуме»?

– Нет, – улыбнулся парень, – я работаю на канале. Репортером.

– Это меня устраивает, – кивнула Натали, а затем посмотрела на подругу, – не волнуйся, скоро вернусь.

Они прошли сквозь танцующую толпу к самому центру зала. Басы здесь били ещё громче, от людей вокруг исходил знакомый жар. Голова кружилась, но было так хорошо, что на остальное хотелось плевать. Репортера звали Питер. Вроде бы милый с виду, однако с очень шаловливыми ручонками. Пока они танцевали, он успел пощупать Натали за зад, и даже как бы невзначай коснуться ладонями груди, не говоря уже о том, что он прошелся и по остальным частям её тела, исследовав, кажется, каждый его изгиб. Была бы она трезвая, точно влепила бы этому парню оплеуху. Хотя нет, была бы она трезвая, не танцевала бы развратные танцы с незнакомцем и вообще навряд ли выдержала бы в этом клубе и десяти минут. Но она была не трезвая, к тому же голова совсем отключилось. А это существенно осложняло её положение.

– Как насчет того, чтобы продолжить вечер у меня? Я покажу тебе свою коллекцию бейсбольных мячей.

Ну да, вот именно их он ей и покажет. Ага! И почему мужики не могут просто потанцевать с женщиной в клубе, при этом не желая вытворить с ней что-нибудь грязное и пошлое?!

– Я хочу остаться здесь.

– Но у меня нам будет намного… уютнее. – Его руки внезапно забрались ей под блузку, а затем начали бесцеремонно двигаться вверх.

А вот это уже явный перебор!

– Питер, нет. Я никуда с тобой не поеду. – Натали пыталась отстраниться, но получалось это у неё, скажем так, весьма хреново. Он был сильным парнем, несмотря на то, что не мог похвастаться внушительным телосложением.

– Я заставлю тебя передумать, – шепнул он ей на ухо, и, если честно, это заставило мороз пробежать по коже. Вот вроде бы ничего особенного не было в его словах, однако, прозвучали они как-то уж слишком зловеще.

– Нет, Питер… я же сказала…

У неё и у трезвой-то запугивать людей не получалось, что уж говорить про состояние, когда алкоголь шарахнул в голову так сильно, что Натали и думала-то с большим трудом. Напор парня был сильным, её защита – слабой. Но где-то в отдаленных чертогах разума она всё ещё надеялась на то, что Энди вытащит её из этого дерьма.

– Дай мне шанс, детка. Всего один. И я обещаю, эту ночь ты никогда не забудешь.

Сказав это, он прижался к ней всем своим телом, а затем поднес к её губам какой-то стакан. Его хватка стала крепче, а Натали если честно – страшнее. Вот уж какого поворота она точно не ожидала! Что он пытается сделать? Ещё больше её напоить? Да она итак едва на ногах стоит!

Очередной протест уже готов был вот-вот вырваться на свободу, но у Натали не хватило на него сил. Не факт, что он бы вообще сработал, но попытаться она была должна.

«Ох, Энди, где же ты, ты так сейчас мне нужна!»

Внезапно раздался знакомый звук, а затем Питер резко отстранился, так, что Натали пришлось вжаться в находившийся рядом бетонный столб, чтобы не потерять равновесие. Звук разбитого о напольную плитку стакана смешался с визгом толпы, а затем, немного придя в себя, Натали увидела, как парень, с которым она только что танцевала, валялся среди осколков и морщился от боли, потирая свой разбитый нос. Словно уверенное в том, что теперь находится в безопасности, её сознание расслабилось и, почувствовав тысячу самолетиков, Натали провалилась в темноту.

Глава 19

Брендон оглядывал шумную толпу, пытаясь отыскать среди неё ту ненормальную, которой всего за несколько месяцев удалось спутать все его мысли. Ещё никогда в своей жизни он не вел и не чувствовал себя так, как сейчас. Бегать за женщиной по всему чертовому городу? Пытаться любыми способами добиться её прощения? Все, кто знал его достаточно хорошо, наверное, не поверили бы в то, что он вообще на такое способен. Признаться, порой он и сам не до конца во всё это верил.

Диджей врубил следующую песню и до максимума прибавил громкость. Брендон непроизвольно поморщился. Даже несмотря на то, что в клубах он проводил большую часть свободного времени, когда что-то запредельно громкое долбало в уши, терпеть не мог. Сосредоточившись, мужчина сделал ещё несколько шагов и, заметив обеспокоенную блондинку за стойкой, направился прямиком к ней.

– Где она? – Рявкнул Брендон.

Энди даже на стуле от испуга подпрыгнула. Как ещё стакан из рук не выронила – загадка.

– На танцполе…

– С кем? – Резко оборвал он.

– Не знаю, с каким-то парнем…

Большего ему знать было и не нужно. Из горла вырвался грозный рык, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и Брендон нырнул в танцующую толпу. Как дикий разъяренный зверь, он раскидывал людей то вправо, то влево, словно рубил заросли в чаще, освобождая через них проход. Он жадно искал Натали глазами, заранее зная, что, чтобы он сегодня не увидел, ему это определённо не понравится. И что-то подсказывало ему, что не понравится сильно.

Секунда. Вторая. Ещё одна. Ярость внутри Брендона лишь росла, а когда он поймал взглядом очертания до боли знакомого силуэта, достигла своего апогея. И виной тому стал тощий хмырь, который нагло позволил себе не только опустить свои хреновы руки на его задницу, но и грязно её лапать. На задницу Натали, если быть точнее. Но эта её часть тела, как, впрочем, и все остальные, теперь принадлежала ему, а значит, «его задница» – как ни крути, самое подходящее выражение. Особенно, когда нужно как-то объяснить, почему его ноздри раздулись, костяшки пальцев побелели и головой, как и телом, он готов был пришить урода на месте. Когда парень прижал Натали к себе и наклонился к её уху, внутри забурлил Везувий. Он извергся, когда те же самые грязные