Темная звезда - Вера Камша

— Рене, но ведь ты моряк и в Последних горах никогда не был. Или все-таки был?

— Был. Так давно, что все стало почти неправдой. Отец тогда приехал сговаривать сестру за Марко, тогда еще принца. По этикету Великого герцога Эланда должен был сопровождать один из его сыновей, но на переговорах я был никому не нужен и отпросился поохотиться. Другое дело, что на дороге в Тарску я встретил знакомого купца. Тот часто бывал в Идаконе, даже шутили, что Длинный Ян скоро сам станет маринером.

Мы неплохо ладили, вот и я напросился с ним… Долго рассказывать, тем более нас зовут, — герцог кивнул на направлявшегося к ним «Серебряного». — Похоже, бедняги, решили устроить привал.

— Людям нужен отдых.

— Бесспорно. — Рене на мгновенье нахмурился. — Вот ведь, промелькнула какая-то мыслишка, и, похоже, не самая глупая… Да нет, не вспомню. Ладно, надо и в самом деле немного прийти в себя.

Так думали и все остальные. Даже не участвовавшие в схватке придворные и монахи были не прочь подкрепить свои силы в расположенном неподалеку от предательской пади уютном городке. О том же мечтали, правда молча, и воины. Уставшие, в изодранных перепачканных одеждах, они совсем не походили на тот блестящий эскорт, что две оры назад подошел к прохладному оврагу.

Сопровождавших Ланку дам била дрожь, раненые нуждались в лекаре, мертвые — в клирике, остальные — в стакане крепкого вина и чистой одежде.

Кто-то из нобилей предложил известить Высокий Замок, и в Гелань поскакали трое всадников — Шандер решил, что по дорогам Таяны больше не стоит путешествовать в одиночку. Потрепанная кавалькада перешла Гражинку, свернула с тракта и потянулась к живописному городку, окруженному старинной высокой стеной, меж камней которой жизнерадостно зеленела трава, а кое-где к небу тянулись целые деревца.

— Когда-то тут опасались врага, — негромко сказал брат Парамон, — но теперь мы стали непростительно беспечны. — Посланец Архипастыря перенес стычку с философским спокойствием, которое могло бы показаться величественным, если б не невзрачная внешность монаха.

— Я думаю, ночь пройдет спокойно, — откликнулся Шандер Гардани, — нас больше двух сотен, мы хорошо вооружены, да и в городе есть стража и просто люди, способные держать оружие.

— Вряд ли гоблины повторят свою вылазку, — согласился Рене. После того как они присоединились к остальным, герцог все больше молчал, предоставив распоряжаться Шандеру. Адмиралу явно не хотелось ни с кем общаться, и ему это почти удалось — придворные были поглощены своими переживаниями, а воин никогда не заговорит со старшим раньше, чем к нему обратятся. Впрочем, когда процессия миновала городские ворота, у которых стояли два толстых стражника с добродушными круглыми физиономиями, герцог придержал коня.

— Шани, я еду в Гелань.

— Но, Проклятый меня побери, почему?!

— Сам не знаю, но я должен быть там. Отец Парамон, по всему видно, разумный человек, поймет.

— Вы поедете один?

— Да.

— Может, лучше взять с собой дюжину «Серебряных»?

— Нет, и не настаивай. Извинись за меня должным образом и проследи, чтобы наши друзья были на виду и никуда не отлучались.

— Вы полагаете, кто-то из них связан с засадой?

— Не знаю, но очень даже может быть.

Однако попасть в Высокий Замок Рене не удалось. Ланка то ли разгадала его намерения, то ли просто поджидала своего героя, чтобы вместе въехать в город. Поняв, в чем дело, девушка твердо вознамерилась сопровождать герцога в Гелань.

Будь в их отношениях все так же просто и светло, как несколько месяцев назад, Аррой вряд ли стал возражать: дорога, вопреки всему, представлялась ему безопасной, а выросшая к холмах Илана была отличной наездницей. Рене боялся другого: он не хотел совместной поездки под звездами именно потому, почему Ланка к ней стремилась. Герцог не был уверен в собственной выдержке, в том, что они доедут до Гелани, а не свернут в густую траву. Последнее могло кончиться плачевно, и вовсе не из-за рыскающих по Таяне гоблинов. Просто после ночи неминуемо наступит утро.

Рене не мог позволить себе романа с принцессой. Принцесса не собиралась лишаться ночной поездки. Брать с собой охрану после того, как Илана узнала, что он решил ехать один, значило оскорбить девушку, и Аррой остался в Ресске. Потом он не единожды проклял свое решение.

2228 год от В. И. 17-й день месяца Лебедя. Вечер. Святой город Кантиска.

Феликс наконец добрался до нижнего ящика личного письменного стола Филиппа. Все эти дни новый Архипастырь провел в беседах с клириками, церковных церемониях и написании неотложных писем, с трудом выкраивая время на сон и еду. Но сегодня он решил во что бы то ни стало разобрать личные бумаги покойного и сделать это без свидетелей. С бюро из белого дубца пришлось возиться почти до заката. Феликс хотел было на этом и закончить — предстояло ночное бдение в храме Эрасти, но выдвинутый наугад нижний ящик стола оказался почти пустым. Там лежал лишь старый, изгрызенный то ли веками, то ли крысами пергамент и несколько листов бумаги, на котором почерком Филиппа были старательно воспроизведены уцелевшие куски документа, а над разобранными словами был надписан восстановленный текст. Бывший рыцарь с удивлением читал непонятные строки:

«Время придет, когда прошлое с прошлым сольется,В связи греховной смешав убиенных с убийцей.Лед перекрестит огонь, Свет побратается с Ночью,В чью бесконечность ушли слывшие вечно живыми.Но из старинной вражды, боли, разлуки и смертиНовый пробьется росток, вырастет странное древо,Где средь обычных ветвей будут железные ветви.Время, бездушный кузнец, молотом тяжкого рокаВ горне беды раскалив два тяжкоструйных побега,В точно отмеренный час откует два меча небывалыхГибелен первый клинок, опасен живому дыханью,Яд на его острие, он беспощаден в бою,Но смертоносный разбег остановит достойный соперник,Ибо второй из мечей скован, чтоб Жизни служить.Встретятся в миг роковой два сына единого древа,Кто же из них победит и какою ужасной ценой?»

Над последующими страницами грызуны потрудились так, что разобрать написанное не взялся бы сам Проклятый! «Вернее, — мысленно поправился новый Архипастырь, — сам Эрасти Церна». Филиппа, видимо, очень занимал смысл манускриптов. На полях Феликс прочел торопливые записи: «Единый корень… Эльф-предок, согрешивший с человеком? Человек, согрешивший с нелюдем? Два меча? Михай Годой и Рене Рьего? Неужели ничего нельзя…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});