Кровь звёзд. Мутанты - Натали Хеннеберг

5

Наибольшую опасность представляли неслышимые крики, которые обступили со всех сторон психиатрическую больницу и привели в возбуждение наиболее восприимчивых больных. Чтобы их успокоить, пришлось прибегнуть к водолечению, а то и к смирительной рубашке.

Гобсон посмотрел через полупрозрачное стекло на город, раскинувшийся внизу. «Сюда они не войдут», — подумал он.

Хит, бледный и растерянный, со странным блеском в глазах, кивнул Бюркхалтеру.

— Вы один из последних. Еще десять человек идут сюда. Семь убито, из них один ребенок. Остальные уже здесь, они в безопасности.

— Какова цена этой безопасности? — спросил Бюркхалтер, потягивая кофе, которое принес ему Хит.

— Лучше придумать ничего нельзя. Больница была построена таким образом, чтобы особо опасные больные не могли отсюда выйти. Стекла в их палатах разбить нельзя. Это нам на руку и с другой стороны: толпа не проникнет в эти палаты. Конечно, здания могут обстреливаться.

— А медперсонал из нетелепатов?

Седой человек, сидевший за столом, поднял глаза от какого-то графика, который он чертил, и посмотрел на Бюркхалтера, иронично улыбаясь. Тот узнал доктора Вейланда, главного врача.

— Ну что ж, мы, врачи нетелепаты, давно уже вместе с Лысоголовыми, Гарри, и мы их понимаем лучше, чем кто бы то ни было. В этом конфликте мы сохраняем нейтралитет.

— Больница должна продолжать свою работу, — объяснил Хит. — Но мы совершили беспрецедентный акт: мы проникли в мысли всех нетелепатов, находящихся здесь. Мы обнаружили, что трое из них были настроены против телепатов и одобряли линчевание. Мы попросили их уйти, чтобы не создавать пятую колонну в стенах больницы.

Гобсон кивнул:

— Да, есть также доктор Вильсон… Он пошел в город, чтобы попытаться образумить толпу.

Хит добавил:

— Нам удалось привести его обратно. Сейчас ему делают переливание крови.

Бюркхалтер поставил чашку на стол.

— Гобсон, вы можете читать мои мысли. Хорошо. Что вы скажете обо всем этом?

Лицо Немого оставалось бесстрастным.

— У нас тоже есть план. Ведь это я убрал бомбы. Параноики их не найдут.

— На вертолетах они доставят другие. Вы не сможете помешать уничтожению Секвойи.

Раздался телефонный звонок. Доктор Вейланд снял трубку, выслушал абонента, а затем поспешно собрал бумаги и вышел. Бюркхалтер показал пальцем на дверь, за которой скрылся Вейланд.

— А он? А другие? Они теперь знают.

Хит сморщился.

— Да, они знают больше, чем мы думали. До сих пор ни один нетелепат даже не подозревал о существовании параноиков. Вейланд молчать не будет, к тому же параноики представляют собой реальную угрозу. Самое неприятное, так это то, что большинство обычных людей не видят разницы между ними и Лысоголовыми. Теперь вы знаете, что здесь происходит…

— Допускаю, что это создает свои трудности, — сказал Гобсон.

— Если рассуждать логически, то ни один нетелепат не должен остаться в живых, чтобы рассказать о том, что произошло. Но разумно ли такое решение?

— Я не вижу другого, — устало сказал Бюркхалтер.

Внезапно он вспомнил о Барбаре Пелл. Немой бросил на него пронзительный взгляд.

— А вы, Хит, что вы об этом думаете?

Врач-священник полистал истории болезни, разложенные на столе.

— Не знаю, Гобсон. Последнее слово за вами. Я думаю о моих больных… Например, Анди Пелл. У него ранний старческий психоз. Он впал в детство. Страдает потерей памяти. Нечистоплотен. Но бравый старик. Волочится за санитарками и часами рассказывает мне о своих приключениях. Думаю, что для общества это будет небольшая потеря. Что делать? Если мы станем убивать, ни для кого не должно быть исключения. Нетелепатов из обслуживающего персонала тогда также следует уничтожить.

— Вы серьезно об этом говорите?

Хит гневно сказал:

— Нет, эти рассуждения не отражают мои мысли. Эти убийства сведут на нет все то, чего мы достигли за девяносто лет со времени появления первых телепатов. И тоща мы ни в чем не будем уступать параноикам. Лысоголовые не убивают.

— Мы убиваем параноиков.

— Это не одно и то же. Ох, Гобсон, я уже не знаю. Конечно, мы преследуем одну и ту же цель, мы хотим спасти наш род. Но нельзя убивать нетелепатов. Борьба будет неравной.

— Даже если бороться с толпой, одержимой яростью?

— Это не их вина, — ответил Хит. — Есть разница между параноиками и нетелепатами. Для нас эта разница существует. Мы не убийцы.

Бюркхалтер опустил голову. Он чувствовал себя неимоверно усталым, но в то же время ему удалось выдержать испытующий взгляд Гобсона.

— Есть ли еще какой-нибудь выход?

— Нет, — сказал Немой. — Я все время на связи. Мы бьемся над этой проблемой.

— Еще шесть человек прибыло, — объявил Хит. — Один убит. Трое пока пробираются к нам.

— Толпа еще не знает, что мы здесь, — сказал Гобсон.

— Давайте подумаем… Параноиков много в Секвойе. Они хорошо вооружены. Они захватили аэродромы и электростанцию. Они распространяют ложную информацию о событиях, чтобы остальные ни о чем не догадывались. Они хотят выиграть время: как только бомбы будут в их распоряжении, они уйдут из города, а потом сотрут его с лица земли. Ну и нас, конечно, в том числе.

— А если нам уничтожить параноиков? Вы же не будете испытывать угрызений совести, Дьюк?

Хит улыбнулся и покачал головой.

— Это ни к чему не приведет, — сказал Гобсон, — а отодвинет на некоторое время решение проблемы. Конечно, мы могли бы перехватить вертолет с бомбами, но они пришлют сотни других, а со всеми нам не справиться. К тому же, вы знаете, тут и не потребуется большого количества бомб.

Ну, конечно, Бюркхалтер знал. Одной бомбы вполне достаточно, чтобы уничтожить Секвойю.

— Если бы я участвовал в убийстве нетелепатов, — заявил Хит, — я навсегда был бы отмечен каиновой печатью, и все наши могли бы это заметить. А если нам попытаться убедить…

Бюркхалтер покачал головой.

— Слишком поздно. Даже если нам удастся успокоить толпу, то известия о событиях распространяются молниеносно. Дьюк, вы слышали их призывы?

— Нет.

— Они нашли козла отпущения. Вы знаете, что наши встречи ни для кого не являются секретом, и кто-то объяснил их следующим образом: у нас существует полигамия. Да, конечно, речь идет о мысленных связях, но именно об этом они кричат на всех перекрестках.

— А может быть, они не так уж неправы? — спросил Хит. — Норма, устанавливаемая большинством, является произвольной, а мы отклоняемся от нормы, хотим мы этого или нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});