Колонна Борга - Алекс фон Берн

— Идем на взлет, — сказал Реттберг, перемещая сектора газа. Свист турбин превратился в вой. Шонеберг почувствовал, как его вдавило в кресло.

— Летим за океан! — ликующе вскричал он. — Успехов вам, господин Цольмер!

* * *

— Превосходно! — одобрил Цольмер, изучая в бинокль результаты залпа. — Шубах, теперь мы можем начинать штурм. Что?! Что это там за придурок пошел в атаку без приказа?!

На взлетную полосу выскочил «тигр» и покатил навстречу мчащемуся по взлетной полосе «Дегену».

* * *

— Похоже, что я очень вовремя, — пробормотал Желязны, свернув со старой дороги на Пльзень к взлетной полосе. Он увидел выстроившиеся у взлетной полосы танки, обозначенный флажками проход в минном поле, засыпанный землей и бревнами участок противотанкового рва.

— Немного подождете, ребята, — сказал Желязны и лихо промчался по проходу мимо оторопевших немцев. Выскочив на взлетную полосу, он увидел стремительно надвигающуюся на него громаду диковинного самолета с острым хищным носом. Нос задирался вверх, металлическая птица собиралась уйти в небо. Желязны даже не понял толком, что это за чудище: он лишь почувствовал, что это враг. Он поймал в прицел острый нос «Дегена» и отправил ему навстречу последний снаряд.

Снаряд прошил обшивку самолета как игла бумагу, разрубил мощный шпангоут центроплана и влетел в бензобак. Раскаленная болванка мгновенно воспламенила бензиновые пары в практически пустом баке, превратив его в подобие вакуумной бомбы; мощный взрыв расколол фюзеляж, болты крепления консолей лопнули от страшного удара; консоли смялись, как куски картона, керосин потоками полился из топливных баков, двигатели вылетели из мотогондол и воспламенили топливную Ниагару.

— Какой эффект! — успел удивиться Желязны, наблюдая, как в одно мгновение грозный бомбардировщик превратился в груду обломков, несущихся на гребне пылающей волны. Это было последнее, что он увидел в жизни.

Огненная лавина захлестнула танк Желязны, а тяжелая турбина снесла башню — так брошенная мальчишкой палка сбивает перезрелое яблоко с ветки яблони. Тонны топлива «Дегена» превратились в огромный погребальный костер воина, которому позавидовал бы любой скандинавский конунг.

Так погиб капитан Желязны. Вечная ему память!

* * *

Кралик не стал сразу заходить в трактир. Вначале он забежал к заднему выходу из своего дома и оседлал свой мотоцикл, и лишь после этого поехал к трактиру.

— Шольц! — сразу приступил он к делу. — Пока ваши бывшие сослуживцы самозабвенно воюют с десантниками, вам с Анной самое время покинуть город. Я видел: немцы разблокировали выезд из города.

— Но это опасно, господин Кралик, — вмешалась Анна.

— Опасно Шольцу оставаться здесь, — возразил Кралик. — А если сюда забредет Швальбе? Уж он все припомнит! Вы знаете, что Швальбе повесил градоначальника Машека?

— Не может быть! — в ужасе воскликнула Анна.

— Да, вон он висит на дереве, даже отсюда видно, — подтвердил Потучек.

— Вам следует немедленно, не привлекая внимания, выехать на велосипедах в сторону Австрии, — не терпящим возражений голосом предложил Кралик.

— У меня есть только один велосипед, — растерялась Анна.

— Я отдам Шольцу свой, — с готовностью предложил Кралик. — Сам я на мотоцикле, так что мы с Шольцем поедем ко мне домой за велосипедом, а вы немедленно собирайтесь. Сейчас закончится артподготовка, эсэсовцы пойдут в атаку на форт — самое время незаметно покинуть город. Вы проедете Адлерштайн, свернете направо и уже завтра будете в Баварии. Понятно? Шольц, поехали! Нельзя Терять ни минуты!

Шольц поцеловал Анну и сказал:

— Дорогая, возьми только самое необходимое. Мы двинемся в путь немедленно, как только я возьму велосипед у господина Кралика.

Они вышли из трактира и уселись на мотоцикл: Шольц позади Кралика.

— Я очень вам благодарен за помощь, господин Кралик, — взволнованно сказал Шольц.

— Погодите заранее благодарить, это плохая примета, — проворчал Кралик.

* * *

— Черт возьми! — только и выговорил потрясенный Цольмер, увидев гибель «Дегена».

— Мы сейчас не можем атаковать, бригадефюрер, — сказал Шубах. — Весь конец полосы и ров залиты тоннами горящего топлива. Придется немного подождать.

Цольмер и Шубах вышли к площади. Цольмер посмотрел на стоявших в переулках солдат, на минометчиков и бронетранспортер и удовлетворенно заметил:

— Дело практически сделано. Прикажите потихоньку сворачиваться всем кроме минометчиков и тех, кто на боевой позиции.

Послышался треск мотоциклетного мотора. На площади появился Кралик на мотоцикле. Сзади Кралика сидел Шольц, еще не осознавший трагизма своего положения. Кралик стремительно подкатил к Цольмеру, остановил мотоцикл в метре от эсэсовца и сказал:

— Господин бригаденфюрер! Я привез к вам оберштурмфюрера Шольца.

— Оберштурмфюрер! Ко мне! — зычным голосом приказал Цольмер. Шольц послушно слез с мотоцикла и строевым шагом подошел к Цольмеру. Шольц был одет в пузырящиеся на коленях брюки и висящий мешком пиджак из гардероба Потучека, поэтому смотрелся довольно комично.

— Оберштурмфюрер! — загремел Цольмер. — Стыдитесь! Вы нарушили данную фюреру присягу! Вы сдали секретный объект врагу без единого выстрела, не предприняв даже попытки уничтожения объекта, что предусматривалось инструкцией. Вы переоделись в гражданскую одежду и отсиживались в безопасном месте, в то время как ваши товарищи гибли в бою с врагом. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Шольц, против ожиданий, не растерялся перед лицом разъяренного генерала и смело заявил:

— Ответственность за объект взял на себя штандартенфюрер Шонеберг. Оборонять объект я не стал, чтобы избежать напрасных жертв. А штатскую одежду я ношу потому, что смерть фюрера избавила меня от присяги и дальнейшее участие в боевых действиях я считаю бессмысленным и преступным кровопролитием.

Оторопевший Цольмер с минуту вглядывался в наглого оберштурмфюрера, затем торжественно объявил:

— Сдав совершенно секретный объект врагу и не предприняв никаких мер для его экстренного уничтожения, вы совершили тяжкое преступление против фюрера и рейха. А посему, данной мне властью, я приговариваю вас, СС-оберштурмфюрер Шольц, к смертной казни через повешение с немедленным исполнением приговора. Шубах! Привести приговор в исполнение.

Шольц явно не был готов к подобному повороту. Он снял очки, достал носовой платок и, протирая стекла очков, сказал:

— Фюрер мертв, Берлин пал, рейха нет… За что вы продолжаете сражаться, бригаденфюрер? Вы — просто слепец, и мне вас искренне жаль!

— Шубах! — взревел Цольмер. — Действуйте, черт возьми! Повесить его!

Врожденное чувство верности закону не позволило Шубаху немедленно исполнить приказ.

— Бригаденфюрер! Разрешите напомнить, что офицеров принято расстреливать, а не вешать. К тому же у нас слишком мало времени.

С этими словами Шубах достал из кобуры пистолет и выстрелил в голову Шольцу. На виске Шольца мгновенно появилась дырочка, из которой забил пульсирующий фонтанчик крови. Шольц выронил очки, пошатнулся, недоуменно взглянул на Шубаха и упал навзничь на вымощенную кирпичом дорожку. Он умер почти сразу, изумленно глядя широко открытыми глазами в пасмурное небо.

Все присутствующие мгновенно потеряли интерес к еще полминуты назад живому человеку и занялись более насущными проблемами.

— Шубах, я категорически приказываю не позднее, чем через полчаса захватить форт! — распорядился Цольмер. — Напоминаю еще раз: там никто не должен оставаться в живых.

Шубах молча козырнул и направился на северный фланг.

* * *

Грег вынырнул из забытья и открыл глаза. То, что он увидел, показалось ему кошмарным сном. Весь двор затянуло едким дымом, коридор завалило обломками кирпича и выбитыми искореженными стальными ставнями. Мощные своды каземата и опорные столбы выдержали удар, но перегородки толщиной в один кирпич во многих местах были разрушены.

Грег попытался пошевелиться и застонал от пронзившей тело боли. Он скосил глаза вниз и увидел, что правая ступня связана с ногой только узкой полоской изорванной брючной ткани, пропитанной кровью. «Нога! Моя нога! Я умру от потери крови… прямо сейчас! Но я не хочу умирать, не хочу!»

Грег повернул голову и увидел лежащую рядом на пыльном полу обгоревшую пилотку с красной звездой. Металлическая эмалированная звездочка удерживала стебель маленького желтого цветка. Грег смотрел на этот цветок и вдруг понял, что хочет умереть, умереть именно здесь и сейчас. Потому что жить больше незачем.

* * *

Рогов понял, что это конец. Он не ожидал такого неожиданного удара: он и предположить не мог, что совсем рядом в скале скрыт огромный ангар с секретным немецким самолетом. Еще полчаса назад Рогов взвешивал шансы на то, что им удастся продержаться до подхода войск союзников. Теперь он твердо знал: жить им осталось не более пяти минут после начала очередной атаки эсэсовцев.