МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1989. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Сергей Абрамов

И Виктор благодарил бога за то, что почти сразу же после своего приезда в лагерь ему удалось улучить момент и «примагнитить» мину под крыло заднего правого колеса «лендровера» — незаметно, с внутренней его стороны. Правда, теперь надежда его была только на кольт. Пустить его в ход Виктор надеялся в самый последний момент, когда погашенный им «изогнутый луч» уже поздно будет оживлять…

И вот все сорвалось. Теперь кольт был в руках у Пингвина…

Томительно текли последние минуты операции. По тому, как напрягся Гек, как судорожно вцепились его пальцы в приборную доску, Виктор понял, что именно сейчас должно произойти непоправимое. И весь он тоже в отчаянии напрягся, изготовясь к самоубийственному броску — к броску на радиста Гека и его аппарат-убийцу.

Пингвин, многоопытный Пингвин, заметил это, и сейчас же ствол кольта вдавился в спину Виктора:

— Спокойно, сынок, спокойно!

И Виктор понял, что, если он шевельнется, его не спасет ни один из приемов, освоенных им у лучших преподавателей спецшколы Системы.

Да, он проиграл. Безнадежно проиграл. Где-то в глубине ночного неба уже слышался гул приближающегося самолета. Он быстро нарастал, и вот уже вдали показались зыбкие огни. Самолет стремительно шел на снижение. В груди у Виктора все похолодело, его охватило отчаяние, кулаки его сжались…

— Спокойно, парень! — хрипло, срывающимся от волнения голосом крикнул Пингвин. — Это конец…

Рев самолета обрушил небо на землю, вихрь воздуха ударил Виктора по лицуГвзметнул волосы на голове, и они вздыбились, словно от ужаса, все тело обдало жаром, пронзительный вой хлестанул по ушам — и темная громада пронеслась над ними так низко, что казалось, ее можно было достать рукой. Еще через мгновение где-то совсем рядом раздался треск рвущегося на куски железа, земля дрогнула и глухо застонала от многотонного удара. Виктор инстинктивно зажал ладонями уши, ожидая взрыва, но взрыва не было.

Уже потом он узнал, что самолет скользнул по склону горы, ломая кусты и невысокие деревья и разваливаясь на куски, — видимо, в самый последний момент летчики все-таки что-то сделали, чтобы не произошло взрыва и чтобы спасти хоть кого-нибудь из тех, кто находился в гибнущей машине… Но это Виктор узнал лишь потом!

На несколько мгновений вокруг воцарилась жуткая тишина, все вокруг словно оцепенело: и ночь, и буш, и люди. Даже цикады, неугомонные цикады, без которых ночной буш немыслим, и те замолкли, словно во внезапном шоке.

И тут же в тишине прогремел решительный голос Пингвина.

— Свернуть лагерь и уходить. Немедленно! — властно приказал он, словно стараясь взломать охватившее всех оцепенение, подстегнуть, отвлечь от того, что только что произошло, закрутить в бешеной деятельности.

И сразу же Гек быстрыми и точными движениями отключил свою аппаратуру от питания и принялся расчленять ее на узлы, готовя к упаковке в картонные ящики. Джей и Грег уже тащили к «лендроверу» кожаные сумки с заранее сложенными лагерными принадлежностями и частями палатки, тоже снятой и упакованной заранее. Бросив все это у машины, они принялись с фонариками в руках старательно прочесывать поляну — не забыли ли чего в темноте, не оставили ли каких-нибудь уличающих их следов.

— Ну, вот и все, сынок, — с облегчением вздохнул Пингвин, протягивая Виктору его кольт. — Возьми свою игрушку. Теперь — ол райт. И не расстраивайся — привыкнешь. И не такое бывает. По себе знаю: потеряешь вдруг голову… такого натворить можешь, сам потом жалеть будешь. А я тебя… так… на всякий случай… можно сказать — подстраховал.

Виктор молча взял кольт и сунул его за ремень брюк, круто повернулся и пошел к «тойоте». Ноги его были ватными, носки ботинок по-стариковски цеплялись за землю.

Он дошел до своей машины словно во сне, сел за руль, не глядя на приборный щиток, протянул руку к оставленным им в замке зажигания ключам — и не нашел их. Да, ключей в замке зажигания не было! Он тряхнул головой, стряхивая наваждение и стараясь сообразить, что могло произойти, включил в кабине свет и посмотрел на пол — может быть, ключи как-нибудь выпали? Но и на полу их не было… Кто-то забрал их. Но кто? И сразу пришла мысль: это мог сделать только Пингвин. А раз так, значит, Пингвин продолжает ему не доверять и что-то задумал. Все рушилось.

— Ну, что ж, поехали, — раздался в этот момент из темноты спокойный голос Пингвина, и он влез в кабину, тяжело плюхнувшись на сиденье рядом с водителем. — Кстати, вот твои ключи. Извини, сынок, я прибрал их… на всякий случай… В буше много чужих… А вдруг кому-то захотелось бы покататься на твоей «тойоте»?

Виктор выхватил у него ключи и поспешил завести двигатель.

— Заодно не забудь выключить свет в кабине, — насмешливо напомнил Пингвин. — Светиться нам сейчас совсем уж ни к чему. И вообще… поздравляю с удачей. — Он сам, не дожидаясь, пока это сделает Виктор, выключил свет в кабине и продолжал: — Я решил поехать вместе с тобою: парни здесь на некоторое время еще задержатся, а нам это совсем ни к чему. Да и тебе лучше не оставаться сейчас одному. Оно и понятно. Когда я впервые участвовал в серьезном деле, мне было не легче, чуть не вывернуло всего наизнанку… Ну, так чего ты еще ждешь? Поехали!

И только теперь в голове у Виктора начало проясняться. Отчаяние охватило его. Для него все было кончено. Казалось, весь мир рухнул и потеряно всё: Мэри, ее друзья, все те, кто поверил в него там, в Париже, кто надеялся на его помощь в борьбе за родину — их и его родину. Что теперь — после того, что только что произошло, — значат самые секретные сведения о судьбе патриотов, оказавшихся в застенках Системы! Что из того, что он сумел проникнуть в святая святых этого кровожадного спрута и перед ним открыты коридоры власти, высшие эшелоны режима… Теперь на нем кровь, Да, он, Виктор Невелинг, сын Леона Невелинга, шефа Системы, не сумел предотвратить преступление и сам стал его соучастником, соучастником преступления против всей свободной Африки и тех, кто борется за свободу его, Виктора, родины. И значит, он стал преступником против… своей родины.

И тут холодная ярость поднялась из глубины его души, захлестнула мозг, который сразу же заработал быстро и четко, подстегнутый ею. Он не мог больше оставаться сторонним наблюдателем. Он должен был немедленно начать действовать.

Осторожно, словно пробуя самого себя, свои силы, он тронул «тойоту» с места, включил ближний свет фар и малым ходом стал выбираться по бездорожью буша в направлении дороги «С» — осторожна, объезжая бугры и камни, стараясь не наткнуться на скрытый сухой травой пень или рухнувший ствол дерева. Пингвин удовлетворенно хмыкнул; расслабленно откинувшись на спинку сиденья, он сидел, смежив короткие веки. На лице его было полное безразличие к происходящему — он отдыхал от напряжения всех этих последних дней, приходил в себя после тяжелого боя. Виктор бросил на него быстрый взгляд, стараясь определить, не задремал ли он. Но по глазам Пингвина этого понять было нельзя: из-под смеженных коротких век в отсвете приборов стыло поблескивали узкие черные лезвия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});