Том 2. Горох в стенку. Остров Эрендорф - Валентин Катаев

Джимми был слишком общим типом молодого американца, чтобы возбудить подозрение, но тем не менее он предпочитал днём скрываться в пещере, куда втащил и свой бот.

Иногда он выходил пройтись по острову. Тогда он вступал в дипломатические разговоры с рабочими и таким образом выяснил очень много важных вещей.

Он узнал, что остров управляется неким джентльменом, которого почти никто никогда не видит. Этот джентльмен обитает во дворце, в центре острова. На острове есть своя тайная полиция, свои министры, свои научные лаборатории, образцовые питомники, библиотеки, киноателье, казино и Спортинг-Палас. Население острова питается продуктами, привезёнными в громадном количестве пароходами-холодильниками. Далее, на острове имеются почти все знаменитые люди земного шара, от стального короля до чемпиона бокса. На острове есть свои законы, правила, даже традиции. Есть своя этика. Есть классовое деление, причём класс капиталистов немногим малочисленное класса трудящихся.

Большего узнать от простых рабочих было трудно, а разговаривать с джентльменами Джимми не рисковал.

Джимми решил выжидать дальнейших событий, которые могли бы пролить свет на загадочную историю острова.

К вечеру третьего дня Джимми вышел пройтись по берегу и встретился с Еленой. Она шла, задумчиво опустив голову, и волосы вокруг её головы горели против солнца красноватым, пушистым золотом.

Джимми решил переменить тактику. Он подошёл к Елене и сказал:

— Здравствуйте, мисс Роза. Если вам безразлично, то не позволите ли вы погулять с вами?

— Ах, это вы? — воскликнула Елена. — Вот уж, действительно, стоило мне подумать о вас, как вы уже здесь. Надеюсь, что сегодня вы не будете называть меня Еленой?

Джимми рассмеялся.

— Еленой? Нет. Я убедился, что это была ошибка.

Елена посмотрела на него лукаво.

— Вот так штука! Вероятно, ваша Елена была чертовски на меня похожа?

— Чертовски. Да. Но я убедился, что всё-таки не вполне. Например, у Елены выше левого локтя была родинка…

Елена засучила левый рукав и с любопытством посмотрела на локоть.

Она страшно покраснела.

— Это очень странно, — пробормотала она. — Представьте себе, у меня тоже есть родинка выше левого локтя.

— Но родинка у Елены была нежно-вишнёвого цвета и удивительно красивая, — заметил Джимми.

— У меня… тоже вишневого цвета… и — мне кажется — тоже довольно красивая… — сказала Елена.

— В таком случае, мисс Роза, у вас, значит, с Еленой сродство душ…

Услышав «сродство душ», Елена вспыхнула.

— Вы не смеете говорить молодой девушке такие слова… Мне папа рассказал всё. Сначала сродство душ, а потом надо отдавать ребёнка в воспитательный дом… Ни за что!

Джимми рассмеялся.

— Да, но я не вижу связи…

— Вы хотите связи? — сухо спросила она. — Вам недостаточно, что порядочная девушка разрешает молодому парню сопровождать себя во время прогулки? О, папа был прав, когда он говорил, чтобы я держала ухо востро с мужчинами. Уйдите. Вы соблазнитель.

— Это я-то соблазнитель? — воскликнул Джимми. — Что вы, очаровательная Роза? Я сын архитектора, не больше.

— А я думала, что вы из питомника поэтов.

— Из питомника?

— Ну да, из питомника. Да что вы, с луны свалились, что ли? На острове Матапаля все люди принадлежат к каким-нибудь профессиональным питомникам.

— Профессиональные питомники мистера Матапаля? — Джимми остолбенел. Как, этот остров принадлежит Матапалю? Королю королей и повелителю Штатов?

— Тсс! — сказала Елена. — Я, кажется, наболтала вам лишнего. Я думала, что вы джентльмен и что вам известно всё это. А вы, оказывается, простой рабочий.

— Рабочий… Джентльмен… — пробормотал Джимми. — Я начинаю кое-что понимать… Уж если здесь замешан Матапаль, то дело серьёзное. Послушайте, Роза, а что же, собственно, делает здесь, на острове, ваш отец?

— Папа заведует молочной фермой, которая находится в непосредственном ведении доктора Шварца.

— Доктора Шварца! Это забавно. А вы знаете, кто такой доктор Шварц? Доктор Шварц — это всемирно известная научная величина.

— Может быть. У нас, в Лос-Анжелосе, больше интересовались кинокоролями. Кроме того, отец не выписывал газеты.

Джимми тихо свистнул.

— Хорошо. Я умею молчать.

Он твёрдо посмотрел в глаза Елены. Нет, он не мог ошибиться. Разве могли быть в мире ещё у кого-нибудь такие тёмно-синие с чернильными зрачками глаза, тёмные вечером, нежно-голубые утром и золотые на солнце? Это была Елена, которая просто забыла, что она Елена.

— Роза, — сказал Джимми, — для того, чтобы я окончательно успокоился насчёт вашего сходства с Еленой, вы должны мне ещё раз показать вашу родинку.

Елена закрыла половину лица кончиком фартучка и громко захохотала.

— Ах, какой вы опытный обольститель! Вы — опасный человек. Нет, нет. Я помню хорошо советы отца.

— Я прошу вас, Роза.

Елена робко засучила рукав и с грубоватым кокетством поднесла локоть к самому носу Джимми. Джимми увидел родинку, наклонился к ней и хотел поцеловать, но Елена быстро отдёрнула руку.

— Тсс! — сказала она. — Близок локоть, да не укусишь! До свиданья! Мне пора идти. Если доктор Шварц узнает, что я гуляла с посторонним молодым человеком, он будет очень сердиться.

Она пошла прочь от Джимми. Отойдя на десяток шагов, она обернулась и сказала:

— Вы мне сегодня снились. Будто бы мы бегали с вами на лыжах. До свиданья.

Елена закрыла лицо руками и убежала.

Джимми долго смотрел ей вслед, пока она взбиралась по лестнице, ведущей с берега в город.

«Так вот оно что», — подумал он.

После встречи с Еленой Джимми пришёл к выводу, что вокруг него творятся крайне загадочные, значительные и необычайные происшествия, имеющие между собой какую-то связь.

В том, что Елена есть Елена, а профессор — профессор, Джимми, конечно, больше не сомневался. Для совпадения это было слишком разительно, для мистификации — слишком дорого, ибо шутка, которая стоила постройки целого города, переставала быть шуткой.

22. Кто такой Ван?

Джимми рассуждал приблизительно так.

Елена и Грант исчезли со своей фермы. Это факт. Джимми получил тревожную записку от Елены с требованием тайно приехать на остров. Это тоже факт. Джимми приехал. Факт. На острове он встретил Елену. Факт. Но Елена сказала, что она не дочь профессора, а дочь фермера из Лос-Анжелоса, Роза, и видит Джимми в первый раз. Факт. Кроме того, возникновение в одну ночь на необитаемом острове целого города, постройка которого стоит сотни миллиардов. Факт.

Итак, имеется шесть фактов, не подлежащих никакому сомнению, при наличии, конечно, седьмого факта, что Джимми не спит и не сошёл с ума.

Пять из этих шести фактов были понятны. Один факт, именно тот, что Елена не узнавала Джимми и называла себя Розой, был непонятен. Но именно этот факт мешал объяснению всех других фактов.

Значит, некто X был заинтересован в том, чтобы эти факты были необъяснимы.

Кто же этот таинственный X?

Ответ был прост: Матапаль или профессор Шварц, всемирно известный психиатр и гипнотизёр, о котором Джимми слыхал ещё в детстве.

А ещё вернее — и тот и другой вместе.

«Теперь можно действовать», — решил Джимми.

В эту ночь Джимми долго не мог заснуть. А в городе горели огни, играла музыка, слышалось гудение динам и грохот подъёмных кранов. Океан тихо плескался о берег острова, на котором происходили непонятные вещи.

* * *

Тут наступает психологический момент, когда наконец надо честно открыть карты и объяснить читателю, кто же такой Ван и какую роль играет этот загадочный молодой человек в романе.

Ван, потирая ушибленное колено, добрался до 10-ой авеню и вошел в подъезд некоего учреждения, хорошо известного всему сколько-нибудь грамотному населению Штатов.

Ван поднялся на 18-й этаж и, пройдя по длиннейшему коридору, постучал в дверь кабинета своего патрона.

— Алло. Войдите.

Ван вошёл. В строго деловом рабочем кабинете за высокой конторкой сидел пожилой, бритый, худощавый человек и курил трубку. Рядом с ним на стуле валялась скрипка. Его серые со стальным оттенком глаза небрежно скользнули по Вану и снова опустились в газетную статью, обведённую синим карандашом.

— Садитесь, Ван, — сказал он. — Не надо мне ничего говорить. Я знаю всё. Вы потерпели неудачу по всем фронтам. Профессор исчез бесследно, несмотря на то что вы дважды ездили в Нью-Линкольн.

Ван слишком хорошо знал своего великого патрона и учителя, чтобы удивляться.

— К сожалению, — продолжал джентльмен с трубкой, — я сейчас не могу лично заняться профессором Грантом. В данный момент я занят разоблачением негодяя Мурфи, который на днях открыл свой филиал в Бостоне.