Девять унций смерти - Сергей РАТКЕВИЧ

— Да как ты смеешь? — потрясение выдохнул фалассец, которого мерзкий коротышка прервал посреди клятвы, да еще и таким образом.

— Ну… ты же лазутчик! — ухмылялся Шарц. — Лгать — твой долг, твоя профессия и твоя честь! Как твой бывший коллега, могу сказать — плохо работаешь. Без огня, без вдохновения, боюсь, твои Боги недовольны…

— Тебе не нужна правда, тебе нужна жизнь. Сожги книгу — и останешься жив, — тупо повторил фалассец.

— Ты и в самом деле надеешься справится со мной… один? — лукаво улыбнулся Шарц.

— Мои Боги со мной, — ответил лазутчик. — Правда на моей стороне.

— Правда лазутчика — его ложь, недоучка! — вздохнул Шарц. — Ох и всыплют тебе твои Боги…

Шарц прислушался. Тишина вокруг. Полная тишина.

«Чисто», — сказал лазутчик.

«Неплохое место для операции», — согласился лекарь.

Шарц внимательно оглядел стоявшего перед ним воина.

«Да. Противник серьезный, — мелькнуло в мыслях лазутчика. — С таким шутки шутить нельзя. И не заметишь, как без головы останешься!»

«Именно с таким и нужно шутки шутить! — встрял вновь высунувшийся шут. — Иначе точно без головы останешься! Это, конечно, не самое сильное твое место, но, сколько я помню, Полли нравилась эта прическа…»

«Шутки, значит…» — задумчиво протянул лазутчик.

«А то ты не помнишь, как тарелками жонглировал?» — фыркнул шут.

«Вообще-то жонглировать всякой ерундой — твоя работа», — буркнул в ответ лазутчик.

«Верно. Но я, если помнишь, тогда еще не родился…» — усмехнулся шут.

«Напротив, именно тогда и был день твоего рождения, — вмешался лекарь. — Мне, как опытному акушеру, это совершенно очевидно! А теперь прекратите спорить и будьте настороже! На мой вкус, у этого серьезного человека слишком большой ланцет».

«Так значит, шутки… — вновь пробормотал лазутчик. — Что ж, можно…»

— Сожги книгу и останешься жив, — повторил фалассец.

— Убирайся отсюда — и останешься цел, — ответил Шарц.

— Я жду еще три удара сердца, — сказал фалассец.

— Твоих или моих? — ухмыльнулся Шарц.

— Ты сам выбрал свою судьбу, — промолвил фалассец, делая шаг вперед и выхватывая меч.

* * *

Шарц проворно отскочил от свистящей дуги падения меча и побежал вдоль забора. Фалассец последовал за ним.

Так. Налево… направо… прямо… поворот… еще поворот… ныряем вот в эту подворотню, а теперь в эту… опять направо… направо, бестолочь! Налево… еще налево и прямо! Тут забор, не треснись лбом! Перелезаем, прыгаем, скользим, еще забор, налево и снова прямо…

«Ничего. Уже недолго… Ага! Вот оно».

Спасительная дыра в заборе. Ура!

За мной, прислужник Безымянных богов, за мной! Говорят, ваши жрецы умеют совершать настоящие чудеса, не знаю, все может быть, но, ручаюсь, такого чуда, как здешняя помойка, ты отродясь не видывал! Ты много чего повидал, враг мой, это сразу видно, боль и страх, страдания и пытки, обряды и ритуалы, демоны и боги, маги и чудеса… вот только ничто из этого не могло подготовить тебя к тому, что я собираюсь обрушить на твою несчастную голову.

Ты бежишь за мной, вооруженный мечом, ты уже считаешь себя победителем. У меня ведь нет меча, да и бегаю я похуже, у меня короткие ноги, мое дыхание тяжелей твоего, ты преследуешь меня спокойно, сберегая силы, пожалуй, ты и правда не сомневаешься в успехе… догнать и зарубить безоружного коротышку, забрать книгу, выполняя приказ жрецов… безоружный не может защищаться, не так ли? Станет ли тебе стыдно, если ты добьешься успеха? Или жрецы заранее отпустили тебе грехи? Или ты считаешь, что можно убивать безоружного?

Безоружного.

Ты даже представить себе не можешь, сколько у меня оружия! У тебя лишь твой меч — и всё… а у меня — у меня вся помойка! Всё, что валяется под ногами! Ты даже не догадываешься, что с тобой сейчас произойдет!

У Шарца не было меча, но к чему ему меч? В его распоряжении были все имеющиеся здесь отходы и нечистоты, кучи восхитительно сломанных предметов, изумительно испорченных вещей, словно самим Господом предназначенных для метания их во вражеских лазутчиков.

Шарц бежал, подхватывая с земли то один, то другой предмет, посылая его вверх и вперед, поспешая следом. Скоро он уже жонглировал грудой с трудом поддающихся описанию предметов разной степени тяжести и свежести. Хотя «свежесть» не совсем верное слово, правильнее было бы сказать «вонючести».

«Достаточно! — тяжело выдохнул лекарь. — Мы ж его убивать не собирались!»

«Что, тяжело, коротышка? — ухмыльнулся лазутчик, подхватывая обломок тележного колеса. — Совсем ты засиделся, король припарок!»

Развернувшись, Шарц замер, поджидая преследователя. Тот тоже остановился, с опаской глядя на невероятную груду не-пойми-чего, вертящуюся вокруг его противника.

Проклятый карлик сотворил себе оружие из кучи мусора!

И подобраться к недомерку теперь не просто. Опытный воин, фалассец не мог не оценить всей опасности этого мерзкого оружия! Он стоял, выжидая, стоял, глядя, как вращается омерзительный хоровод из обломков и отходов, но так и не уловил момента, когда эта мерзость наклонилась и рухнула на него! Это ему только казалось, что он находится в безопасной зоне! Проклятый карлик умудрился швырнуть свое отвратительное оружие куда дальше, чем можно было предполагать при его росте. Фалассец едва успел отскочить, но точно посланный кусок кирпича выбил меч из его руки.

Меч!

Он рванулся изо всех сил… успеть… подобрать… ударить… но на мече уже стояла чужая нога, а другая нога карлика… фалассец едва успел откатиться, чтоб не получить пинок под ребра или еще чего похуже. Вскочил.

Ухмыляющийся коротышка стоял на мече.

— Что-то твои Боги не торопятся тебе помочь, — заметил он.

Фалассец ухмыльнулся и достал первый из своих метательных ножей. Вот только метнуть не успел. Враг уже стоял рядом. И когда успел? А потом… сердце сжалось в ожидании неотвратимого удара, но рука коротышки оказалась пустой. Рука… фалассец застыл обездвиженный. Коротышка и впрямь оказался посвящен в храмовую тайну! А он еще не поверил напарнику…

— Пока я жив — никто не будет безнаказанно травить людей, — сказал коротышка. — А я, видишь ли, живучий!

Забрав из бесчувственной руки метательный нож, Шарц одним движением разрезал пояс штанов своего противника, после чего развернулся и пошел прочь. Фалассец остался стоять, чувствуя, как медленно сползают штаны и он остается — в прямом смысле этого слова — с голым задом.

«Хорошо, что это помойка! — мелькнуло в голове несчастного храмового стража. — Сюда редко кто заходит. Может, и не увидит никто! Но если зайдут… если зайдут… мусор там вывозить или еще что… ох!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});