Игра в Реальность - Елена Райдос

боль, увы, без этого никак не обойтись.

Собравшись с силами, Сабин взялся рукой за лезвие, но тут же порезался. Пришлось ещё искать, чем бы обернуть острый клинок. Когда ему наконец удалось вытащить меч из раны, он весь уже покрылся холодным потом от напряжения, а впереди ещё была самая неприятная процедура. Совсем заглушить боль от перестройки тела не представлялось возможным. Это было бы слишком расточительно, так и на саму процедуру энергии могло не хватить. Сабин бросил злой взгляд на лежащую без движения Дэвику и, сжав зубы, приступил к починке своего тела.

Прошло уже больше четверти часа, он давно закончил свои манипуляции и мог бы встать, но продолжал лежать, тяжело дыша. Перед глазами плавали разноцветные круги, и сердца стучало о рёбра словно молоток. Наконец Сабин решился, набрав полную грудь воздуха, он поднялся на ноги и чуть было не свалился обратно в залитую его собственной кровью постель. Голова закружилась, и в глазах потемнело.

– Это как же я умудрился потратить столько сил,– проворчал он себе под нос. – Неужели всё ушло на то, чтобы заглушить боль? Ну ничего, главное, добраться до этой наглой девчонки. Видимо, придётся ей сейчас присоединиться к своему ангелочку.

Со второй попытки Сабин всё-таки встал на ноги и шатаясь побрёл к Дэвике. Перевернув её всё ещё бесчувственное тело, он уже занёс руку над её грудной клеткой и тут заметил, что шея женщины была как-то неестественно вывернута. Он приставил пальцы к горлу своей жертвы и замер, пытаясь нащупать пульс. Пульса не было. Его силовой удар был слишком силён, он сломал шею его потенциальной батарейке. Дэвика, похоже, даже не успела почувствовать, как жизнь покинула её тело. А вместе с жизнью ушла и энергия. От слабости Сабин прислонился к стене и захохотал во всё горло.

Глава 24

Чёрная сосущая пустота поселилась в его груди и не давала дышать. Антон знал, что это значит. После ухода Дэлвига он каждую минуту ожидал, что это случится, так что смерть ангела не застала его врасплох. Но от этого было ничуть не легче. Творец сбежал от внимательных и умоляющих глаз Алисы на свой любимый обрыв, но оставаться сейчас одному у него тоже не было сил. Вертер в последнее время совершенно выпал из реальности, он был влюблён и буквально летал над землёй, словно тоже записался в ангелы, как и его любимая Лика. Омрачать счастье друга горестным известием совсем не хотелось. И Антон отправился к Атан-кею, просто чтобы поговорить и излить свою боль.

Он стоял на широком крыльце и с удивлением взирал на метаморфозы, произошедшие с этим миром с его прошлого визита. Обычно Творцы не заморачивались сменой времён года в своих мирах, однако мир Атан-кея был исключением. Ранней весной здесь уже и не пахло, сейчас это было похоже на середину лета. Луг перед крыльцом, где в прошлый раз едва проклёвывались несколько островков зелёной травки и бледных крокусов, теперь было не узнать. Он буквально превратился в цветной ковёр из высоких трав и пышных соцветий, аромат которых витал над землёй и кружил голову. Вместо маленьких белых цветочков, покрывавших кусты по краю кедровника, на веточках появились блестящие бордовые ягодки. Широкая лента реки у подножья сопки сверкала и переливалась под яркими солнечными лучами. Было жарко, но не душно. Лёгкий ветерок гнал по небу полупрозрачные облачка и приятно холодил лицо.

Тёплая мягкая рука легла на плечо Антона, и прямо перед его лицом появилась кружка с квасом. Антон кивком поблагодарил хозяина и отхлебнул из кружки. Квас был вкусный и холодный. То, что нужно в такую жару. Они уселись в тенёчке прямо на ступеньки крыльца. Оба молчали. Атан-кей, уловив настрой гостя, не спешил с расспросами, давая тому время, чтобы решиться на откровенный разговор.

– Вот скажи мне, Высший,– с горечью произнёс Антон,– отчего именно брат стал моим злым гением? Даже из тюрьмы он продолжает мне мстить, убивая моих близких.

– Кто на этот раз? – только и спросил Атан-кей.

Антон вздохнул и поведал бывшему наставнику о Дэлвиге.

– Я же говорил тебе, что твоих ангелов будут проверять на прочность,– спокойно отозвался Высший. – Похоже, один из них выдержал испытание.

– Неужели для этого нужно было его убить? – возразил Антон.

– Увы, над Игрой никто не властен,– Атан-кей немного помолчал, отдавая дань скорби по ушедшему, а потом резко сменил тему. – А ты никогда не смотрел на ваши с братом постоянные разборки с точки зрения Создателя. В смысле, нашего Создателя.

– Хочешь сказать, во всех этих смертях есть какой-то смысл? – Антон поднялся и подставил лицо солнечным лучам.

– Как тебе такой сюжет,– продолжал рассуждать Высший,– два брата, оба Высших Творца, оба члены Совета, искренне любят друг друга. А потом между ними встаёт женщина, и не просто женщина, а подарок судьбы, источник созидательной силы. Словно приз победителю, награда за правильно выбранный путь.

Антон с удивлением воззрился на собеседника, но решил не встревать со своими комментариями.

– Один из братьев выбрал развитие интеллекта, он довёл свой самоконтроль до абсолюта. В этом отношении он, как никто другой, приблизился к Создателю. Но в своём стремлении к совершенству он перешёл очень важную черту. Вместо контроля за чувствами, он совсем от них отказался. Наверное, так было проще. Однако, потеряв способность чувствовать, он потерял всё, что нарабатывал всю жизнь. Творец не может существовать без любви, это его мастерок и цемент для творчества. Утратив способность любить, старший брат начал деградировать как Творец. Но его совершенный отточенный ум требовал выхода, его нельзя было просто положить на полку и забыть. Сабин не совершал кармических ошибок, так что все пути были ему открыты. И он сам выбрал свой путь.

– Путь разрушения,– горько отозвался Антон.

– Можно и так сказать,– Атан-кей загадочно улыбнулся,– но это лишь ярлык, который мы сами навесили на его выбор. Попробуй понять его логику. Он ведь делал всё правильно и достиг совершенства в том, к чему стремился. А потом это совершенство обернулось деградацией. Получается, что совершенство – это зло.

– Логичная цепочка,– согласился Антон,– значит, поэтому он и решил остановить развитие нашего мира? Законсервировать его в некой приемлемой стадии и не доводить до совершенства.

– Не думаю, что он рассуждал именно так,– Атан-кей с сомнением покачал головой,– но интуитивно стал действовать именно в этом ключе. Только ведь Игра – это не стоячее болото, это, скорее, река. Она всё время течёт, меняется. Если нет прогресса, то идёт