Корректировщик. Блицкрига не будет! - Георгий Крол

– Стоять! – сказал он очень спокойно. – Предъявите документы, или я буду стрелять.

– Опустите оружие! Я младший лейтенант НКВД Степчук. У меня ордер на арест гражданина Доценко Егора Петровича.

– Это я, – не давая Серёге открыть рот, сказал я, – а в чём меня, собственно, обвиняют?

– Во всесоюзном розыске, и не знаешь? – сипло сказал младшой и снова посмотрел на Серёгу. – Уберите оружие.

Сергей опустил пистолеты.

– Я старший лейтенант, – он на секунду запнулся, – Голубев. Кто подписал ордер на арест?

– Майор НКВД Толстой, – сказал младший лейтенант так, будто майор был звездой первой величины.

– Я немедленно доложу о ваших действиях, – сказал Серёга.

– Докладай, докладай, – теряя к нему интерес, огрызнулся Степчук, и уже мне: – Пошевеливайся, а то мы поторопим.

Через две минуты мы шли к выходу. Было тихо, большинство людей спали или были на дежурстве. Я видел только пару часовых у ворот, и всё. Меня запихнули в «воронок» и повезли. В полной темноте мы подъехали к большому зданию, и меня поволокли внутрь. Тут они уже не церемонились. Тут они были у себя. После нескольких пинков и толчков я, со скованными сзади руками, сидел на табурете в камере для допросов. А напротив, за столом, сидел тот самый красавец-майор и скалился.

Степчук подошёл к нему, они обменялись парой фраз, и Степчук, чем-то довольный, пошёл к выходу. Двое, что были с ним, остались у меня за спиной. Ещё один, здоровяк с дебильной мордой, стоял справа от стола.

– Вот и встретились, – снова оскалился майор. – Давай рассказывай.

– О чём? – спросил я, с интересом глядя на него и внутренне настраиваясь на «беседу».

– Как ты собирался убить товарища Сталина. Вместе со своими сообщниками. За японские деньги. Давай, колись.

– Дурак ты, майор, – сказал я, светло улыбаясь. – Ты хоть что-то про меня узнал, кроме имени у вахтёра в институте? Откуда твои дуболомы меня вывезли, знаешь? Ничего ты не знаешь, а стоило бы.

Майор побелел от злости.

– Значит, ты умный. Ну, да у меня и умные, и сильные, и гордые – все говорят. Что МНЕ надо говорят. И лучше говори по-хорошему, а то, – он кивнул дебилоиду.

Тот поднял резиновый шланг и, размахнувшись, ударил меня по животу. Пацан. Да если я готов, меня можно бейсбольной битой лупить, а я стопроцентно готов. Они явно ожидали, что я согнусь, заору или свалюсь на пол. Двое стоявших сзади, одновременно с ударом, крепко взяли меня за плечи, не давая упасть. Так что реакция на первый удар их не удивила. Просто майор дал знак продолжать, и этот эритрично-торпидный урод минут пять бил меня по животу и ногам.

И перестал. Реакция была непривычной. Я не орал, не терял сознания, не пытался упасть. Сидел и смотрел на этого потенциального покойника – майора. А он уже разозлился, и теперь меня обрабатывали двое, а держал один. А я думал о Серёге. Уверен, он уже связался с кем надо, а значит, надо продержаться чуть-чуть. Майор чего-то орал, меня опять били, но лицо не трогали, что интересно. Как оказалось, это он оставлял для себя.

Подскочив, он от души врезал мне по скуле. Чёрт, ещё зуб выбьет, кто его знает, какие тут стоматологи. Майор разошёлся, двинул ещё раз и ещё. А потом я уловил изменение обстановки. За закрытой дверью что-то происходило. А этот урод всё бил и бил. Не то чтобы я совсем не чувствовал боли, но сознания не терял и поворачивал голову так, чтобы удары наносили только внешние повреждения. Так что зубы я сохранил. В дверь застучали. Избиение прекратилось, один из палачей открыл. И отступил внутрь перед четырьмя крепкими ребятами с кубарями в малиновых петлицах.

На лице майора отразилась досада. А вот следом удивление, а за ним и испуг. Я повернул голову. Вслед за сотрудниками ГБ вошёл Берия. Посмотрел на меня, потом на майора и спросил:

– Что тут происходит?

– Вот, товарищ комиссар госбезопасности первого ранга, задержали заговорщика. По поручению японской разведки хотел убить товарища Сталина. Вот его показания, только подписать он пока не успел. Это целая организация, Степчук поехал за вторым, а потом они назовут остальных.

– И кто второй? – внешне спокойно поинтересовался Берия. Будь майор умнее, наделал бы в штаны со страха. Но дурак, он и есть дурак.

– Второй – старший лейтенант Голубев, подробностей пока не знаю.

– Отпустить, – коротко приказал главный гэбист, и меня тут же отпустили.

Я встал. Цепь у этих старых наручников длинная, что твоя скакалка. Я подпрыгнул и перевёл руки в положение спереди. Майор дёрнулся назад, двое его подручных – вперёд.

– Отставить, – Берия уже кричал. На роже майора снова появилось беспокойство.

– Позовите Голубева.

Серёга зашел в камеру через минуту. Глянул на меня, и на скулах у него заиграли желваки.

– Ты этого старшего лейтенанта хотел арестовать, засранец?

Всё. Теперь майор действительно испугался. До дрожи испугался, аж зубы застучали. А Берия подошёл к нему вплотную и начал орать:

– Ты куда залез, идиот? Ты где арест произвёл, паршивец? Ты в хозяйстве Власика человека арестовал, понимаешь? Твои костоломы вообще думать разучились? Ты кого в заговоре обвинил, знаешь? Его на утро товарищ Сталин пригласил, лично, а ты что творишь?

Я думал, у Лаврентия Павловича удар будет, так он покраснел. Или пенсне расплавится. Но нет, обошлось. Он успокоился так же резко, как и начал грохотать.

– Этих четверых арестовать. По всем их делам провести следствие. И если у тебя все дела на таких признаниях… Если погибли ценные для нашей Родины люди… Я тебя не расстреляю. Я тебя отправлю на всю твою поганую жизнь. И не лес валить, а дерьмо убирать за теми, кто его валит. Увести!

Часа через полтора я уже был в санчасти всё того же хозяйства Власика. Надо мной колдовал какой-то именитый военврач, поднятый с постели в 2 часа ночи. Как оказалось, допрашивали меня недолго, минут сорок – сорок пять, но серьёзно, живого места не оставили. Внешне. «Железная рубаха» тем и хороша, что синяки остаются, а внутренностям хоть бы хны. А я её, родную, с 15 лет нарабатывал. Короче, легко отделался, спасибо Серёге.

Эти клоуны ещё отъехать не успели, а он уже всех поставил на уши. И доложил куда надо. На выяснение места, куда меня повезли, ушло минут тридцать, а дальше закрутились такие колёса! Как я выяснил несколько позже, всё это время, до 2 марта, Берия доказывал Сталину, что такого быть не может. Что его служба просто так, на голом месте, дел давно не шьёт. Да ещё расстрельных. А тут на тебе, прямо перед носом у Самого такой афронт.

Ну, в общем, меня обтёрли, наложили пару швов и накачали обезболивающим и снотворным. Проснулся я в нашей с Сергеем комнате. За окнами было темно, так что проспал я минимум часов 17–18. Во рту сушняк, пришлось встать и налить воды из графина. Бодро так вскочил, поначалу даже сам не понял некоторой странности. А потом дошло. Глянул на руки – ноги, а там никаких следов. Нет, если присмотреться, видны желтоватые пятна, как от недавно сошедших синяков, но и всё.

Я быстро подошёл к зеркалу. Так и есть, с физиономией тот же прикол. Это ж сколько я спал, граждане? На столе, как всегда, лежала газета «Правда». Это Сергей вводил меня «в обстановку», вечерами читая статьи и заметки. Эта газета была от 4 марта. Двое суток? Гм… Взгляд упал на указ об учреждении Сталинской премии за геолого-географические открытия. Опаньки. Неужели уже нашли месторождения? А иначе зачем учреждать такую премию?! Логично? Логично! Дверь открылась, и на пороге замер Сергей. Стоял и рассматривал меня, как картину, склонив голову набок.

– Н-да, явление Христа народу, – голос дурашливый, а вот взгляд – серьёзнее некуда. – Если бы сам тебя не привёз два дня назад, не поверил бы, что тебя четверо уродов мордовали битый час.

– Слушай, Серёга, я сам офонарел, к газете кинулся, дату посмотреть. Думал, это ж сколько я проспал.

– Больше сорока часов, все рекорды побил. Зато встал как новенький.

– Ага, радости полные штаны. Сейчас набегут светила науки, начнут изучать феномен, да и разберут на микроблоки. От восторга.

– На что разберут?

– На микроблоки, ну, отдельные небольшие части радиоустройства.

– А, понял. Так, ладно. У меня приказ: проверить, в каком ты состоянии, и, если в удовлетворительном, к 23.00 доставить к товарищу Сталину.

– Ну, я в порядке, сам видишь. Только к товарищу Сталину в кальсонах?

Сергей засмеялся.

– Жди здесь, я доложу, что ты в порядке. Об остальном не волнуйся, ещё на пару штанов нашей службы снабжения хватит.

С тем и исчез. А минут через двадцать в дверь постучали. Солдатик из обслуги принёс целый комплект одежды. Когда Серёга вернулся, я уже был одет и в шинели. Шапки не было, была фуражка. С голубым околышем. Зато Сергей, нет, старший лейтенант госбезопасности Голубев был вообще при полном параде. Только шашки не хватало.

– Готов? Поехали.

Ровно в 23.00 мы вошли в кабинет Сталина. Как и в первое моё посещение, он стоял у стола, рядом с ним стоял Берия. После приветствия Сталин сделал к нам несколько шагов, а Берия вообще подошёл почти вплотную.