Рейтинговые книги
Читем онлайн Стой, мгновенье! - Борис Дубровин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14

Майор посмотрел на телефонную трубку, потом позвал:

— Дежурный!

Но тут судорожно зазвонил телефон.

— Товарищ майор! Это капитан Карпов. Плохо, очень плохо с женой!

— Товарищ майор, дежурный по заставе!

— Погоди, — остановил его майор. — Эго я не тебе, Карпов. Сообщи по комендатуре, чтобы были готовы к цунами*

Дежурный козырнул и исчез.

— Сообщить по заставе! — приглушенно долетел до майора голос Карпова. — Цунами ожидается. Быть наготове. Детей и женщин — в горы!

— Слушаю вас, товарищ капитан! Плохо с женой? Возьмите сани, фельдшера, двух солдат. Везите к дамбе! — Майор вышел из своего кабинета, миновал коридор и открыл дверь комендатуры.

Апрельский день над заливом сурово хмурился. Тихий поселок, обычно такой солнечный, посерел от набежавших облаков, которые справа, далеко справа смешивали свой блеклый матовый цвет с пронзительной белизной снегов на вулкане Чекист. «Эх, капитан Карпов! Не послушал меня! А теперь! Успеет ли?»

Майор вернулся в кабинет и связался с летной воинской частью:

— Иван Федотыч! Дай вездеход! Жену капитана Карпова надо в больницу доставить, рожает она. Позвони мне, когда они выедут. Да не сорок, не сорок километров, нет. От вас до дамбы двадцать. А они на санях до дамбы двинутся — это двадцать восемь километров… Ну, одним словом, выручи. Жду…

В это время на мысе жена замполита несла дочку. У дочки в руках была зажата кукла. В горы! Подальше от цунами. Солдаты на бегу рассовывали по карманам только что полученные письма. Некогда и распечатать. Седлали коней, запрягли лошадь в сани. Фельдшер Федощенко захлопывал свой чемоданчик, а тувинец Кулар надевал через плечо автомат.

Капитан Карпов с неловкостью взволнованного человека помогал жене. Она уже была одета в пальто, в плащ, в шаль. Она хотела надеть и шубу, но тут снизу что-то ее ударило, и она повалилась набок.

— Федощенко, Кулар! Носилки! — крикнул капитан.

Больную уложили на носилки, прикрыли шубой и вынесли из комнаты, опустили прямо на носилках в сани.

Федощенко, Кулар и капитан прыгнули в седла, а Мирошин с поводьями пошел около саней: сесть было негде.

Снег на этой, океанской, стороне кое-где сохранился, и полозья саней то мерно вдавливались в тонкий снежный наст, то тяжко врезались в песок. Тогда лошадь наваливалась грудью, вены на висках и на ногах вспухали, и она очень медленно волокла сани.

«Не закричу!» — придя в себя, обещала, почти клялась себе жена Карпова.

— Ну как, а? — склонялся с седла капитан, бледно нависая над носилками. Капитану хотелось сказать: «Ну как, Оленька!» Хотелось припасть к ней, поцеловать ее руки, ее ямочку на правой щеке, но он только еще больше наклонился с седла, стараясь не замечать фельдшера и солдат, но все же видя, что они поотстали, а Мирошин с отсутствующим выражением лица смотрит на туман, густеющий и наползающий на лошадь, на брызги, на волны, бегущие к самым полозьям.

Оля хотела ответить, что, мол, ничего, что все пройдет. А сказала:

— Ничего не поделаешь!

— Поскорее, поскорее, Мирошин! — торопил капитан.

В комендатуре майор Заржевский не отходил от телефона:

— Вызвать врача из больницы, дать машину и немедленно выехать к дамбе, навстречу больной. Да, они выехали, везут ее. Действуйте! В случае чего вышлем за вами вездеход. Торопитесь: состояние больной ухудшается.

Опять речка, а ведь сапоги не обсохли еще после той, которую перешли только что. Но эта и шире, и глубже. Бегущая с хребта Богатырь, она в апреле уже набирает силу, тащит камни, врывается в океан.

Кони вошли, за ними направил Мирошин свою Горку. Вода ударила в полозья, брызги холодно окропили лицо Ольги. Одна капля скатилась в ямочку. Оля опустила руку, но до воды не достала. Перебирая пальцами, длинными и почти прозрачными, она ждала, что речка обдаст ее хоть брызгами.

Конь капитана шел последним, он замыкал группу. Теперь капитан чуть пришпорил коня и, войдя в реку, перегнувшись низко-низко, зачерпнул воды и брызнул на руку Ольги, задел пальцем о палец. Она, не открывая глаз, пошевелила губами, но он угадал. Она беззвучно произнесла:

— Вася.

Он придержал коня, а она так и не приоткрыла глаза. Она знала, что не ошиблась.

— Ну что, как движетесь, капитан?

— Товарищ майор, уже пять километров прошли. Звоню из первого обогревателя, — косясь на узкие нары и крохотную печурку, поспешно докладывал Карпов. — Как цунами?

— Ждем!-И майор посмотрел на залив.

Майор связался с заставой на мысе Буревестник:

— Как с врачом? Почему не докладываете?

— Врач на вызове. Как только вернется, так сразу направим!-Даже в телефонную трубку доносился нарастающий свист ветра.

Майор положил трубку, но не снимал с нее руки, точно таким образом оставался около капитана Ефимова на мысе Буревестник, точно рядом ощущал руку Карпова и улавливал ее нервную дрожь.

Конь Кулара вошел в речку, за ним, медленно опуская копыта, вступил в воду конь Карпова.

— Сюда! Сюда!-повернулся Карпов к Мирошину. Мирошин первый, ведя в поводу Горку, погрузил сапоги в пену, намыливавшуюся на острый выступ камня. Вода хлестнула, залилась в сапоги. Но разгоряченный солдат не ощутил холода. Горка поскользнулась. Дернула сани.

Ольга закричала. Она хотела молчать, кусала до крови губы, но окровавленный крик рвался из нее, словно кричал и ее ребенок, и река, которой стало больно от этой боли, и уже Мирошин почувствовал теперь, что он в сапоги набрал воды и льдом сковывает ноги.

Граненое копыто Горки опять соскользнуло с камня.

Ольга вскрикнула, и от этого вопля кипятком обдало капитана.

Невозмутимый тувинец Кулар на несколько сантиметров повернул голову. Горка поскользнулась! Для лучшего кавалериста и прирожденного охотника Кулара это было странно. Горка эту речку переходила сотни раз и днем, и ночью, она никогда не оступалась на этом месте. Да и он запряг именно Горку, самую сильную, самую чуткую лошадь. Он даже шепнул ей по-тувински, но так, чтобы никто не слышал, что Горка повезет женщину, чтобы она была осторожней… Тувинец еще на несколько сантиметров повернул широкое медное лицо к Горке, и его умные суженные глаза впились в глаза лошади. Лиловые, расширенные предчувствием беды глаза животного словно кричали. И тут Кулар увидел справа от себя следы, большие, круглые.

— Медведь ходил, большой!-И костистая рука Кулара поправила за спиной автомат, секунду задержавшись на диске.

Свежий след косолапо тянулся к зарослям бамбука, особенно четко песок, опавший с округлых лап, желтел на ноздреватом снегу.

Мирошин уже не глядел под ноги, он шел спиной вперед, тянул за собой упирающуюся Горку, умоляюще смотрел в ее почерневшие от страха, ненавидящие глаза.

«Больше не буду кричать, не буду», — повторила Ольга про себя.

— Не буду больше кричать!-закричала она, и лошадь пошла еще опасливее, и опять поскользнулась.

«Если медведь рядом, кони рванут, а Горка выбросит Ольгу из саней, переломает оглобли, убежит», — Карпов провел вспотевшей рукой по губам. Лицо его взмокло. Но тут и его конь остановился, словно врубленный в песок отлива, прянул ушами и дрожь пошла по шкуре животного.

— Федощенко, подержи коня! — И капитан глянул на фельдшера, но Кулар уже передал ему поводья, а сам, передвинув автомат на грудь, быстро направился к зарослям бамбука.

Следы, следы. Помет. «Голодный, очень голодный был», — определил Кулар и снял автомат с предохранителя, понимая, что весенний медведь ждет добычи и бросится на человека.

У себя, в Туве, Кулар убил не одного волка, позарившегося на овец. С медведем встречаться ему не приходилось. Шаги укоротились, движение замедлилось. Страх пополз по ногам, по груди, по спине, страх затормаживал движения.

Он спиной почувствовал стон Ольги, и этот сдержанный стон подтолкнул сильнее приказа. Так, умирая, стонала когда-то в Туве мать Кулара. И почудилось ему, на одно мгновение, что там, за спиной, мать, что она еще может выжить.

У скалы, где проходила узенькая дорога, Кулар сперва увидел два коричнево-красных уголька. Медведь! Здоровый. Какой здоровый! Он в засаде так слился со скалой, что и не отличишь: где камень, а где медведь.

Шерсть вздыбилась, а огромный медведь стал меньше. Нет, он и не думал нападать на человека. Он сжался в предчувствии какого-то несчастья, он раньше людей почуял близость цунами и теперь в ужасе, ища защиты от смерти, тянулся к людям и с надеждой глядел на ствол автомата-

Кулар выстрелил над ухом медведя.

Медведь скосил голову, но не тронулся с места. Он даже сделал шаг к Кулару, словно надеясь на его доброту. Но Кулар выстрелил еще. Еще раз!

Медведь точно с укором глянул на Кулара, кинулся было к океану. Но оттуда, от океана, исходило дыхание смерти, и медведь опрометью ринулся к зарослям, тяжко хрустя стеблями бамбука. Потом, подгоняемый автоматной очередью, повернул за выступ горы и скрылся.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Стой, мгновенье! - Борис Дубровин бесплатно.

Оставить комментарий