Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин

Ювелира Золотова Александр Дулов подобрал полгода назад, причем в прямом смысле, поскольку тот валялся в одних рваных портках возле кабака. Когда-то он был хорошим специалистом, но после смерти жены запил и с тех пор трезвым его никто не видел. Как раз в это время братья планировали взять под контроль все крупные ювелирные мастерские Москвы, и им необходим был хороший специалист, не задающий лишних вопросов. Александр считал, что Золотов подойдет идеально, если только бросит пить.

— Прекрасно, уже три месяца не пьет, даже на дух не переносит.

— Как тебе это удалось?

— Есть такой гриб — навозник. Так вот, стали украдкой добавлять ему в еду, порошок этого сушеного гриба и он тут же бросил пить. Как только выпьет, хотя бы одну чарку, так его сразу начинает выворачивать наизнанку. Два раза попробовал, на второй раз вообще еле откачали, больше не хочет. Это меня бабка одна научила.

— Интересно, нужно будет запомнить, авось пригодится. Давай его в мое распоряжение на несколько дней, пусть каждый вечер сидит в салоне и ждет. Как только представится удобный случай и Штейнберг засядет за шахматы, так сразу и начнем.

Случай представился через два дня, когда Ушаков пригласил Штейнберга отметить окончание работ по созданию вернисажа купцов Метелкиных. Как только друзья уселись за праздничный стол, Алексей Дулов тут же отправил своих людей в мастерскую Штейнберга, который явно не учитывал такую возможность. Золотов не знал, куда именно его привезли. В семь часов вечера в ноябре, при полном отсутствии снега, Москва уже погрузилась в темноту, которую не могли рассеять редкие масляные фонари, да и ехали они в закрытой карете. Правда, их поездка оказалась непродолжительной и вскоре карета остановилась. Сидевший рядом с ювелиром молодой парень со странной кличкой Крючок сразу вышел, а расположившийся напротив Слон удержал ювелира на месте. Через несколько минут Крючок вернулся:

— Готово. — Тихо доложил он, открыв дверь кареты.

Слон подтолкнул Золотова и они вышли. Темень стояла такая, что разглядеть вывеску Золотову не удалось, да и времени ему на это не дали, быстро заведя в какую-то комнату. Слон зажег фонарь и подал его ювелиру:

— Давай ищи что нужно.

Комната, куда привели Золотова, была переоборудована под ювелирную мастерскую, и свободного пространства оставалось так мало, что втроем было не повернуться, поэтому Слон и Крючок вышли на улицу, оставив Золотова в одиночестве. Обрезки ограненного им изумруда совершенно открыто лежали в маленьком керамическом тигле на его рабочем столе. Опытный ювелир Золотов сразу понял, что именно это им и нужно. Взяв один из обрезков, он для проформы еще минут пятнадцать потолкался в мастерской, создавая видимость бурной деятельности, и вышел.

Очередная встреча братьев состоялась следующим вечером.

— Золотов исследовал обрезок камня, — начал разговор Александр, — материала конечно недостаточно, но скорее всего, что это изумруд.

— Именно так я и думал, теперь понятно, за что убили купца.

— И понятно, почему партия была такой маленькой. — Добавил Александр. — Изумруды высокого качества ценятся дороже алмазов.

— В таком случае мы должны признать тот факт, что на Урале есть изумруды, не ездил же купец за ними в Америку.

— И что нам с этим фактом делать?

— Хороший вопрос, брат, только ответа на него у меня нет. Для начала я бы хотел знать, насколько высоки ставки?

— Ставка в этой игре — жизнь! Пример купца у тебя перед глазами.

— Брат, даже в карточной игре ставкой часто является жизнь, этим меня ни удивить, ни напугать нельзя, вопрос в том, стоит ли игра свеч?

— В этом смысле ставки очень высоки.

— А если конкретнее.

— Это миллионы. Образно говоря, если получится захватить изумрудный рудник и отработать на нем хотя бы год, то станешь одним из самых богатых людей в России.

— В таком случае я не прочь ввязаться в эту авантюру.

— Ты совершенно правильно заметил, брат, именно авантюру! — Александр откинулся на спинку кресла и сладко потянулся. — По сути, у тебя на руках ничего нет. Да, ты знаешь, что где-то на Урале нелегально добывают изумруды, но где конкретно и кто этим занимается тебе не известно. У тебя нет ни единой зацепки для выхода на этот рудник.

— И что нам делать?

— Конечно, такой случай представляется раз в жизни и упускать его нельзя, но, во-первых, как я уже отмечал, у нас мало информации, а во-вторых, наступает зима — далеко не лучшее время, чтобы начинать поиски, тем более, вслепую. До мая следующего года у нас есть шесть месяцев и за это время нужно успеть собрать дополнительные сведения по этому делу.

— И как ты собираешься это сделать?

— Нужно нанять профессионала, человека, умеющего находить то, что скрыто от чужих глаз.

— Я не понимаю, кого ты имеешь в виду?

— Бывшего частного пристава Зотова, правда, его придется посвятить во все детали, но что делать, зато будет, хоть какой-то шанс.

— Ты серьезно считаешь, что этот старый козел сможет что-нибудь разузнать?

— Ты напрасно иронизируешь, он хороший следователь, к тому же у него большой опыт и связи в полиции. К его услугам и сейчас частенько прибегают в щекотливых ситуациях, да и язык за зубами он умеет держать. К тому же он одинокий, ни жены, ни детей, в случае чего можно убрать без всяких последствий.

— Ты меня убедил, брат, я согласен, только все дела с ним ты будешь вести лично.

Глава 5. Москва, ноябрь 1797 года (пятница)

Одно дела спросить совета и совсем другое — последовать ему. Несмотря на увещевание Вильгельма Брандта, любопытство одержало верх над осторожностью, и Штейнберг решил продолжить частное расследование убийства купца Протасова. Правда, несколько дней Генрих усердно работал, решив больше не заниматься изумрудами, но вскоре не выдержал и, выполнив очередной заказ, решил все же пройтись по ювелирным мастерским и лавкам. Начать свои поиски он решил с тех, где работали знакомые ему люди. Первым в его списке был Заботин Сергей Никанорович — именно он обучал еще совсем юного Генриха азам огранки.

— Генрих, рад тебя