Окрыляющая (СИ) - Никитина Анастасия

Вчитываясь в сухие строчки судебных протоколов, я раз за разом вспоминала слова своего старого университетского преподавателя: «Закон — столб. Перепрыгнуть нельзя, обойти — пожалуйста». Так, для того чтобы сохранить власть в собственном феоде, женщине достаточно было выйти замуж за человека ниже себя по положению. Например, я, как баронесса, должна была бы в таком случае сказать «да» так называемому шевалье, аристократу, но без титула, а графине пришлось бы выбирать из баронов.

К счастью, титулов тут было не так уж много. Знакомые мне по фильмам баронеты, маркизы и виконты отсутствовали как таковые. По сути, система выглядела так: король со своим семейством, герцоги, графы, бароны и многочисленные шевалье. Различия между аристократами больше относились к бумагам и месту за столом. А на деле слово барона с достаточно длинной родословной имело куда больше веса, чем какого-нибудь скороспелого графа в третьем-четвёртом поколении. Всё решали родственные связи и личные обязательства.

Покопавшись в старых бумагах, я выяснила, что сама являюсь представительницей достаточно древнего рода, в прошлом роднившегося и с королями, и успокоилась. Этого должно было хватить, чтобы ко мне слишком настойчиво не лезли, а остальное королевство меня не интересовало.

В общем, я занималась с учителями, которых по зрелому размышлению выписала сразу троих, поджидала портниху, которая по закону подлости умудрилась куда-то укатить, и читала законы. Вполне подходящая жизнь для такого интроверта как я. И конечно, она не могла длиться долго. В этом конкретном случае всё опять испортил проклятый дракон!

— Почта, госпожа баронесса! — провозгласила Леона, гордо вступая в комнату с серебряным подносом наперевес.

— Я никому не писала, — проворчала я, неохотно откладывая приходо-расходную книгу. — Что там?

— Приглашение на светский вечер у вашего соседа.

— У дракона? — опешила я.

— Зачем дракона? — вытаращилась Леона. — У вас и нормальные соседи есть!

«Чёрт… Совсем с этой ящерицей ополоумела», — проворчала я себе под нос, забирая с подноса карточку.

Хм-м… Светский вечер, форма одежды — свободная. Приглашение на две персоны. И что с ним делать? Я бросила взгляд на часы. Так и есть. Опять засиделась с этими доисторическими книгами и опоздала к учителю этикета. Ладно… Сейчас наверстаем, раз уж тема урока имеется.

— Найдите мне наконец эту портниху! — прошипела я, резко разворачиваясь к двери.

Видимо, что-то такое было в моём голосе, потому что когда я закончила с учителем этикета, упомянутая портниха уже ждала меня в малой гостиной. Первое впечатление оказалось обнадёживающим: молодая девица с большой папкой бумаг подмышкой, в красивом, но не слишком пышном платье.

— Добрый вечер, — приветливо поздоровалась я. — Рада, что вы наконец приехали.

Но вместо ожидаемого расслабления девушка вдруг напряглась:

— Простите, госпожа баронесса, — поклонилась она. — Я должна была собрать эскизы. Иначе мне было бы нечего вам показать.

— Я имела в виду ваше отсутствие в городе, — ободряюще улыбнулась я.

— Отсутствие? — удивилась портниха. — Но я никуда не уезжала…

Настал мой черёд таращиться.

— Да?

— Да, госпожа баронесса. Как только приехала госпожа Борже, я тут же собрала…

— Понятно, — перебила я, сообразив, откуда ветер дует. — Покажите, что вы привезли.

Пока девушка раскладывала по столу многочисленные картинки, я на чём свет стоит ругала Леону. Опять она проявила ненужную инициативу. «Сначала часами уговаривала меня не связываться с «экспериментаторшей», а потом, значит, решила действовать. Нет… С этим надо что-то решать, — злилась я. — Выгнать бы её. Но кем заменить?!»

Заменять было некем. Точнее, может, и было кем, но большинство из работавших в замке слуг пока так и оставались для меня величинами неизвестными.

Отложив решение глобальных вопросов на потом, я сосредоточилась на эскизах. Но, увы, ничего интересного не увидела. Те же чрезмерно пышные юбки, узкие лифы и множество кошмарных оборок и бантиков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И чем это отличается от моды тридцатилетней давности? — не сдержалась я.

— Как можно, госпожа баронесса?! Это последние модели из столицы! Тридцать лет назад носили квадратные декольте с ужасными кружевами в виде цветочков…

— Такие? — прищурилась я, щёлкнув ногтем по одной из жутких розочек, окаймлявших вырез моего платья.

— Омг… — побагровела девушка, похоже, впервые за весь разговор подняв на меня взгляд.

Я неприлично громко расхохоталась, смутив её еще больше.

— Так всё… — кое-как сумела проговорить я, утирая выступившие а глазах слёзы. — Именно для этого я вас и пригласила эм-м…

— Алина. Алина Моне, — подсказала портниха.

— Алина… Я отсутствовала, а когда вернулась домой, в моём распоряжении оказались только вот такие наряды. Мне, в общем-то, всё равно. В столицу я не собираюсь, у меня хватает дел в баронстве. Да и следить за модой попросту не успеваю. Но положение обязывает. Поэтому вы здесь.

— Я всё понимаю, госпожа баронесса, — склонила голову девушка. — Здесь последние модели…

— Эти «последние модели» меня не интересуют, — покачала головой я. — У меня очень активный образ жизни. А вот в этом передвигаться можно с большим трудом, — мой палец упёрся огромные юбки на одном из рисунков. — Впрочем, кое в чём вообще невозможно передвигаться. Я же не лошадь, чтобы на меня надели шоры!

Я постучала ногтем по изображению странной конструкции: гибрид чепчика, плавно переходящего в воротник. Впечатление было такое, что на голову нарисованной женщине надели канализационную трубу, к тому же заметно сужавшуюся к концу.

— Что вы можете мне предложить такого, — помолчав с минуту, продолжила я, — чтобы мне было удобно жить, и в то же время служители Единого не пригласили бы меня в обитель покаяния?

— Ну, вот, например, — портниха неуверенно пододвинула вперёд изображение платья.

Обилия кружев и оборок на нём не предполагалось, сам силуэт выглядел довольно строго. Декольте закрывала полупрозрачная вставка под горло, так что, наклонившись, я не рисковала продемонстрировать всем присутствующим свои прелести. Один недостаток — слишком пышная юбка дополнялась длинным шлейфом.

— А теперь представьте себе, что я соберу на этот хвост, если вздумаю пройтись через двор к карете. Или, упаси Единый, зайти на конюшню. А я люблю лошадей, — проворчала я.

— Шлейф можно укоротить…

— Вообще убрать. И половину нижних юбок вместе с ним, — отрезала я, отчаявшись услышать от портнихи разумные предложения.

— Примерно вот так? — едва заметно улыбнулась девушка и перевернула картонку.

На обратной стороне красовалось набросанное от руки то же самое платье, только уже без объёмных излишеств.

— Именно! — обрадовалась я.

— Или так? — осмелела она, переворачивая еще один рисунок.

Мы склонились над столом.

Несколько часов спустя Алина, сложив свои картинки, ушла. Точнее, уехала в город, чтобы собрать вещи и перебраться в замок. Я же, несмотря на разболевшуюся от неудобного положения поясницу, сияла довольной улыбкой. Девушка схватывала мои идеи на лету, легко отказываясь от чрезмерного украшательства в пользу строгих и лаконичных силуэтов.

Кроме того, вместе мы придумали вполне приемлемый костюм для верховой езды. Обыкновенная юбка-брюки, несколько более пышная, чем это привычно для моей прошлой жизни, и длинный шлейф, пристёгивающийся к талии, раз и навсегда должны были решить мою проблему с дамскими сёдлами. В таком наряде я могла спокойно сидеть на лошади и при этом не нарушать правила приличия: юбки не задирались, попу не обтягивали, щиколотки выше положенного не открывали.

Потирая руки, я предвкушала своё скорое преображение. Дорогих тканей в кладовых замка было более чем достаточно. Бегло осмотрев мои запасы, Алина заявила, что здесь хватит на три гардероба и еще останется. Больше не цепляться юбками за каждое архитектурное излишество в коридорах. Не наступать на собственный подол, попытавшись отступить на шаг. Не таскать на плечах многокилограммовые конструкции из ткани и кружев. Только тот, кто, как я, из удобных джинсов и футболок вдруг перепрыгнул в корсет и множество юбок, смог бы понять мою радость. Но поскольку таких в обозримом пространстве не наблюдалось, радовалась я в гордом одиночестве, зато искренне. Даже Леона, которую я несколько часов назад готова была придушить, получила только еще одно китайское предупреждение.