Крымский узел - Андрей Малыгин

Следующее свидание президентов по поводу проблемы флота состоялось 3 августа в крымском местечке Массандра (Ялта). Накануне встречи большинство обозревателей, занимавшихся темой украино-российских отношений, не ожидало чего-либо принципиально нового от массандровской встречи:«…Внеочередная встреча выглядит не более чем заурядным свиданием, — писал в Независимой Газете В. Портников, — и никто не ожидает от него впечатляющих результатов».[92] Действительно, не только для наблюдателей, но и для многих участников переговоров их результаты оказались неожиданными. Как указывал в своих мемуарах тогдашний спикер крымского парламента Н. Багров, неизменно участвовавший в российско-украинских переговорах по ЧФ: «…все началось не с проблемы флота, а с долгов Украины за нефть и газ. Поскольку тогда убедительные ответы украинскому руководству дать было трудно, возникла идея — заплатить за долги частью флота. Мы все, — пишет далее Н. Багров, — к этому оказались не готовы, и Л. Кучма, который возглавлял делегацию, заявил, В. Черномырдину, что такой вопрос он без президента не уполномочен решать. Пригласили президентов, и тогда Б. Ельцин сказал, что готов покупать Черноморский Флот, а Л. Кравчук — что продавать…».[93]

Стороны достигли соглашения о том, что большая часть украинской половины ЧФ будет «выкуплена» Россией (порядка 30 % украинской части). Этот выкуп связывался с поставками энергоносителей Украине, однако, ни о порядке, ни о сроках «выкупа» речь не шла. Было достигнуто лишь предварительное соглашение, которое подлежало не только уточнению, но и ратификации двумя парламентами. На встрече обсуждался также вопрос о ядерном оружии, находившемся на территории Украины. Было решено, что Украина передаст все находящееся на ее территории ядерное оружие России для последующего его уничтожения за компенсацию в виде топлива для украинских атомных станций.

Соглашение вызвало бурную реакцию как в России и Украине, так и в мире и породило множество противоречивых интерпретаций. Б. Ельцин сообщил прессе о соглашении как об основополагающей договоренности, решающей все основные проблемы. Министр обороны РФ Павел Грачев на пресс-конференции назвал массандровские решения «судьбоносными». Он заявил, что достигнуто фундаментальное решение по проблеме ЧФ, в соответствии с которым флот, как сказал Грачев, «со всей своей инфраструктурой в Крыму будет использоваться Россией, корабли будут нести российский флаг».[94] Пресс-секретарь российского президента В. Костиков дал понять, что «триумфальные» интерпретации итогов массандровской встречи имели во многом внутриполитический смысл. Эта встреча, сказал Костиков, продемонстрировала, что Ельцин в большей степени, чем националисты и консервативная оппозиция, способен «реалистически и эффективно отстаивать интересы… России».[95]

Украинские официальные лица рисовали несколько иную картину происшедшего. Как указывает Богдан Нахайло: «Согласно Л. Кравчуку не произошло фундаментального изменения украинской позиции: она все еще рассматривает себя как владельца ее части флота и ядерного оружия, находящегося на ее территории. В то же время, на пресс-конференции 6 сентября Л. Кравчук сказал, что украинской стороне на переговорах фактически был поставлен ультиматум: или Украина находит путь и начинает погашение своего долга, насчитывавшего около 2 млрд. долларов, или Россия урезает поставки нефти и газа, от которых зависит Украина».[96]

Некоторые украинские обозреватели обвиняли российскую сторону в запугивании и «экономическом диктате», идущем «вне цивилизованных методов». Ряд националистических и национал-демократических организаций, в частности Рух, инкриминировали Л. Кравчуку даже «предательство» национальных интересов. Многие украинские политики высказывались в том смысле, что массандровские договоренности никогда не будут ратифицированы парламентом Украины.[97]

Западные аналитики также весьма живо откликнулись на результаты очередной встречи двух президентов. Так Богдан Нахайло оценил соглашения как возможно «историческое событие, означающее изменение баланса сил в Восточной Европе в пользу России и возвращение Россией регионального превосходства, которое может иметь международные последствия…[98]». Что касается Украины, то, как российские, так и западные СМИ, согласно тому же автору, ее положение оценивали как «капитуляцию» перед более сильным северным соседом.

Как показали дальнейшие события, известный скепсис относительно подобных выводов не был лишен основания. Если для Украины результаты Массандры и выглядели как «капитуляция», то Россия со своей стороны не получала реальных преимуществ.[99] Де-факто Черноморский флот и без того оставался российским, представляя собой скорее обузу, чем ценность, тем более, что решение проблемы его базирования ничуть не сдвинулось с мертвой точки, а значит, впереди все участников этих процессов ожидали новые трудности.

4. От Массандры до Сочи «в поисках берега»

Проблема Севастополя

Как бы не выглядели результаты Массандровской встречи в глазах международного сообщества, в Севастополе и на ЧФ их оценили с учетом уроков Дагомыса, Ялты и Москвы. Согласно проведенному среди военнослужащих ЧФ социологическому опросу 65 % ответили, что не считают, что новые соглашения поставят точку в вопросе о флоте. Так в действительности и произошло, хотя поначалу казалось, что Массандра добавит конструктивизма во взаимоотношения командования ЧФ и ВМС Украины. Ввиду настойчивых требований, украинская сторона вынуждена была сменить командующего своими ВМС. 7 октября 1993 года контр-адмирал Б. Кожин, подобно тому, как некогда его соперник адмирал И. Касатонов, «ушел на повышение» в Киев, а его место занял адмирал В. Бескаравайный, сослуживец Э. Балтина по Северному Флоту (были проведены также и другие замены[100]). С его назначением обе стороны надеялись на то, что конфронтация сменится сотрудничеством.

После Массандры. Берега по-прежнему не видно

Осенью 1993-го флот решал свои боевые задачи уже без оглядки на Киев. Это были также миссии на Кавказском побережье, но на этот раз в зоне боевых действий между сторонниками свергнутого грузинского президента Звиада Гамсахурдиа и нового лидера Грузии Эдуарда Шеварнадзе. В отличие от грузино-абхазского конфликта на этот раз подразделения флота действовали в интересах Тбилиси. Согласно официальным сообщениям командования ЧФ корабли флота были отправлены к берегам Западной Грузии для охраны коммуникаций, по которым в Грузию поступает продовольствие из России. 3 ноября 1993 года суда были обстреляны войсками экс-президента Звиада Гамсахурдия. В ответ с кораблей был открыт огонь. Через несколько часов с больших десантных судов «Константин Ольшанский» и «Цезарь Куников» был высажен артиллерийский десант.[101]

Обстановка вокруг флота тем временем оставалась чрезвычайно сложной. Газеты время от времени сообщали о различных инцидентах, связанных с разделом флотского имущества, ответственность за которые стороны возлагали друг на друга.

18 декабря неизвестными был убит начальник пресс-центра ЧФ Андрей Лазебников. Журналисты не поскупились на версии разгадки этого преступления, в основу которых клались и политические и криминальные мотивы. В прессе указывалось также на возможную причастность к убийству украинских спецслужб.[102]

Как указывает Устина Маркус в статье о ЧФ в журнале «Transition»: «Последовавший за массандровским саммитом небольшой прогресс в переговорах по флоту длился более полугода, вплоть до того, как новый кризис спровоцировал очередное соглашение».[103] Это был кризис, связанный с разведывательным кораблем ЧФ «Челекен». 9 апреля 1994 года флотский корабль «Челекен» намеревался покинуть одесский порт. На борту «Челекена» находилось дорогостоящее навигационное оборудование, которое перевозилось из Одессы в Севастополь. Поскольку украинские власти считали все военное имущество, находящееся на территории государства своим, одесское военное начальство усмотрело в этом нелегальный захват украинской собственности. Попытка остановить «Челекен» чуть было не привела к кровопролитию: когда на борт судна попытался проникнуть украинский патруль, командир «Челекена» привел вооруженную охрану в состояние боевой готовности. «Хотя, — как пишет Маркус, — патруль не открыл огонь, инцидент оказался достаточно серьезным для того, чтобы внушить Ельцину и Кравчуку мысль организовать новую встречу 15 апреля, на которой они договорились, что Украина уступит большую часть своей половины флота в счет погашения ее долга».[104] Спустя неделю министр обороны России П. Грачев встретился со своим украинским коллегой Виталием Радецким для разработки конкретных пунктов соглашения. 833 судна ЧФ распределялись следующим образом: Украина получала 164 корабля, Россия — остальное. В противоположность соглашению по флоту не удалось, однако, достигнуть договоренности по его базированию. П. Грачев настаивал на том, что Севастополь должен оставаться базой Российского ЧФ и высказывал мнение о том, что украинские ВМС не должны базироваться в этом порту «и даже, — как указывает Маркус, — в Крыму».[105] Украинская сторона отвергла такое решение и предложила проект совместного базирования флотов в Севастополе. Переговоры закончились без какого-либо успеха в этом вопросе.