Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко

Во время сеансов по декодированию кубинца ему на голову надевали наушники, в которых звучал некий шум. С учетом происхождения Костаньеро это был шум прибоя, что помогло экспериментаторам быстрее расположить к себе подопытного и достигнуть с ним психологического контакта. В шум были вмонтированы определенные сигналы, кубинцем не осознаваемые. Специальное устройство считывало энцефалограмму.

Сидя перед экраном телевизора, Костаньеро наблюдал проходящие рады цифр, среди которых встречались слова или целые фразы. Увидев их, кубинец должен был нажать кнопку. Символы появлялись на экране с такой скоростью, что подумать о них Костаньеро не успевал, хотя его мозг моментально «заклевывал» приманку. Наушники на голове кубинца, да и он сам, энцефалограф, телевизор — все было закольцовано в одну непрерывную цепь и подсоединено к ЭВМ, которая и выполняла основную работу, производя моментальный математический анализ энцефалограммы.

На стол специалистов ложились листы, которые непосвященным могли показаться набором бессмысленных символов. Вверху какие-то овалы. Это так называемые кластеры сфер значимости в подсознании. По их расположению относительно друг друга ученые определяли, какое место в психике Костаньеро занимала семья, какое — восприятие собственного имени, отношение к Кубе, к США, к убийству президента Кеннеди, а какое — к суицидальным наклонностям. Специалисты сопоставляли кластеры кубинца с кластерами других пациентов, ранее прошедших подобное тестирование, для того чтобы безошибочно выбрать направление, в котором требовалось его «раскручивать».

Электронная машина в течение получаса выдавала такие результаты изучения всех четырех личностей, скрывавшихся под физической оболочкой по имени Костаньеро, которые западным психоаналитикам открылись бы лишь после шести месяцев изнурительных сеансов-исповедей.

Сложность в общении между русскоговорящими учеными и испаноговорящим подопытным состояла не только в переводе слов-символов с русского на испанский. Взять и просто перевести слова-символы нельзя.

Существуют не только языковые тонкости, но и разница в самом менталитете. Если для русского слово «трешка» ассоциируется с деньгами, то для кубинца это должно было быть «трехпесовой купюрой», что уже само по себе абсурдно, так как с детства воспринималось им как языковой символ фальшивки.

Возможно, работы американцев по зомбированию людей так и остались бы тайной за семью печатями, если бы не прокол с Костаньеро. А опыт, накопленный нашими учеными во время экспериментов органов госбезопасности Кубы и СССР над «клиентом», лег в основу успешно развивающихся сегодня отраслей современной психологии: компьютерной психодиагностики и компьютерного психоанализа, которые проводятся в Институте психоэкологии Российской академии естественных наук под руководством академика Игоря Смирнова.

После экспериментов Костаньеро долгое время наблюдали в Институте судебной медицины имени Сербского, затем он был переведен в Казанскую спецпсихбольницу, где и теряются его следы.

«Старина Келер» последний раз был замечен на людях в 1993 году, когда он руководил штабом по переизбранию на второй срок президента США Джорджа Буша-старшего. С тех пор о нем ничего не известно.

Его почитатели утверждают, что он продолжает вести жизнь анахорета на своем ранчо в штате Оклахома.

Злопыхатели придерживаются другого мнения: в конце концов «Геслеру» удалось провести аутозомбирование, и он покончил жизнь самоубийством, выбросившись из вертолета директора ЦРУ…

Часть 2. Охота на «кротов»

СССР все семьдесят лет своего существования был государством тотального дефицита, однако никогда не испытывал нехватки в одном — в перебежчиках.

Если не считать исхода евреев из Древнего Египта, ни из одной другой страны мира не бежало столько ее граждан, как из Советского Союза.

Бежали все: помощники вождей и балерины, писатели и спортсмены, министры и рабочие. Но то были, так сказать, физические перебежчики. А сколько было «духовных», тех, кто по ночам, прильнув к радиоприемникам, с жадностью внимал каждому слову «Голоса Америки», «Свободы», «Немецкой волны», «Голоса Израиля», чтобы хоть на час, хоть мысленно, оторваться, убежать от советской действительности!

И дело не в особенностях менталитета граждан Страны Советов. Отнюдь. Примерно та же картина наблюдалась и в других странах социалистического лагеря.

Кстати, читатель, вы никогда не задумывались, почему мы говорили «лагерь социализма», но «мир капитализма»? Может, потому-то и бежали, что социализм был лагере м?..

Проблема перебежчиков достигла критической отметки, когда в страны противника на постоянное жительство хлынула элита — советские дипломаты и сотрудники спецслужб, то есть носители самых сокровенных секретов государства.

Однако главная угроза для государства исходила все-таки не от них, явных изменников, а от так называемых «кротов», внутренних шпионов — сотрудников КГБ и ГРУ, сановных чиновников МИДа, Совета Министров и ЦК КПСС, — завербованных Центральным разведывательным управлением США в качестве секретных агентов.

Продолжая занимать престижные должности в советских синекурах, они фактически работали в пользу Соединенных Штатов, исправно поставляя своим хозяевам за океан сверхценную информацию, подписывая провальные для СССР контракты, договоры и т. п.

Продавая противнику стратегические секреты или лоббируя выгодные для противника сделки, они исподтишка готовились к «мягкой посадке» на Западе. Это была самая опасная и убыточная для Союза разновидность перебежчиков.

В перестроечные времена с высочайшего благоволения Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева в практику был введен обмен визитами между руководителями КГБ и ЦРУ.

Бывший начальник Управления «С» (подготовка нелегалов) КГБ СССР генерал Дроздов по этому поводу писал:

«Как-то в один из приездов в Москву бывшие американские разведчики, изрядно выпив, в пылу откровенности за ужином в подвальном ресторанчике на Остоженке бросили неосторожную фразу:

— Вы, ребята из КГБ, — отличные парни! Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы имеете право гордиться. Даже ваши поражения демонстрировали мощь вашей разведки. Но пройдет время, и вы ахнете, если это будет когда-либо рассекречено, какую агентуру влияния имело ЦРУ и другие наши спецслужбы на самом верху вашей пирамиды власти… Вся верхушка вашей системы напоминает кусок швейцарского сыра, так как она насквозь проедена «кротами» — внутренними шпионами…».

У Гоголя есть выражение: «поврежденный люди». Это об оголтелых ненавистниках любых несовершенств в человеческой природе. Но часто эти люди — праведники поневоле, так сказать, по техническим причинам: их просто никто не пытался искушать. Неизвестно, как бы поступили бывшие руководители КГБ СССР, окажись они на месте своих подчиненных, обольщенных и завербованных американскими спецслужбами.

А между тем многие бывшие генералы Комитета, эти кабинетные практики, сегодня исходят желчью, пытаясь всю вину бывшего руководства СССР (отчасти и свою тоже!) переложить на плечи своих оступившихся подчиненных.

Нисколько не обеляя измены, но и не уподобляясь «поврежденным критикам», автор, опираясь на конкретные факты, прослеживает, как и почему советские дипломаты и сотрудники спецслужб инициативно предлагали свои услуги ЦРУ, то есть становились «кротами»…

Справедливости ради следует добавить, что они составляли лишь ничтожно малую часть многотысячного корпуса разведчиков, действовавших в мире искусительных миражей западной действительности…

Агент ФБР «столичного» розлива

В восьмидесятых годах прошлого столетия резидент КГБ руководил операциями в Вашингтоне с верхнего этажа каменного посольского особняка, который построила в начале века, хотя никогда там и не жила, г-жа Джордж М. Пульман, вдова магната, занимавшегося производством спальных вагонов для железных дорог. Это прямоугольное четырехэтажное здание было приобретено у нее под посольство последним царским правительством и по наследству перешло к советским дипломатам.

Все окна особняка были наглухо задраены. Фотография посольства в доме № 1125 на 1б-й улице — всего в трех кварталах от Белого дома — неизменно появлялась в качестве иллюстраций к статьям в прессе о работе КГБ в Вашингтоне в частности и в США вообще. Под снимком — дежурная подпись: «Шпионское гнездо».

Это весьма помогало направлять воображение американского налогоплательщика в нужное спецслужбам русло.

Для обывателя это было заколдованное место. На крыше посольского особняка, зажатого с двух сторон высокими зданиями, действительно устрашающе смотрелись пауки многочисленных антенн, в том числе и спутниковой связи.