Кэти Малхолланд том 2 - Кэтрин Куксон

Прощаясь с Джоном в прихожей, она не переставала задавать себе этот вопрос. Когда тот пожал ей руку и поблагодарил за гостеприимство, она сказала:

— Вы зайдете к нам еще? Мы будем вам очень рады.

Прежде чем ответить, Джон бросил быстрый взгляд в сторону Эндри.

— Да, да, с удовольствием. Когда я снова буду в вашем порту, то обязательно навещу вас, — сказал он на своем ломаном английском и впервые за весь вечер улыбнулся ей.

Кэти улыбнулась ему в ответ. Потом Эндри проводил его до двери, и возле двери оба остановились, о чем-то переговариваясь на своем родном языке, а она удалилась в гостиную.

Несколько минут спустя Эндри, проводив брата, присоединился к ней. Он вошел в комнату медленным шагом, и на его лице больше не было улыбки. Подойдя к ней, он обнял ее и крепко прижал к себе, потом, взяв за руку, подвел к дивану перед камином, в котором полыхал яркий огонь. Когда они сели, он снова обнял ее и, не говоря ни слова, привлек ее голову к себе на плечо.

— В чем дело, Энди? — спросила она, и услышала тревожные нотки в собственном голосе.

Он медленно обернулся и посмотрел на нее:

— Ты только не волнуйся, Кэти, ничего страшного не случилось. Но завтра я должен ехать домой.

Домой! Он сказал, что должен ехать домой! Но ведь в течение последних четырнадцати лет его дом был здесь, с ней. Его домом была она — не Шилдс, не этот порт и не этот дом на Огл-Террас, где они жили сейчас, а именно она. Они могут переехать в другой дом, в другой город и даже в другую страну, но пока они рядом, где бы они ни жили, любое место на земле будет их домом, их родиной. Она не мыслила своего дома без него и думала, что он тоже считает своим единственным домом то место, где живет с ней. А теперь он сказал, что уезжает к себе домой в Норвегию… Она открыла было рот, собираясь заговорить, но не смогла вымолвить ни слова и только беспомощно покачала головой.

— Кэти… Послушай, Кэти, моя жена тяжело больна, — быстро заговорил он. — Это очень серьезно, и, по всей видимости, ей мало осталось жить. Она хочет увидеть меня перед смертью и послала Джона, чтобы он попросил меня приехать… Не смотри на меня так, Кэти. Она просто хочет повидаться со мной на прощание, это ровно ничего не значит. И я вовсе не собираюсь жить с ней. Господи, но ты ведь сама знаешь, что я бы уже никогда не смог жить с ней после того, как встретил тебя. — Он встряхнул головой и поднял глаза к потолку. — Неужели я должен тебе это повторять? Неужели после всех этих лет ты еще не поняла, что в моей жизни не может быть другой женщины, кроме тебя? Ты стала частью меня, Кэти, — частью моей души и частью моей плоти. Но она… она умирает, и выразила желание видеть меня. Почему после стольких лет ей вдруг захотелось меня увидеть, я не могу понять, мы ведь уже давно стали абсолютно чужими друг другу. Но у каждого человека есть свои странности. Может, это просто каприз, но, даже если это так, я не могу не выполнить желания умирающей. Правда, Кристин уже много раз казалось, что она умирает, но Джон говорит, что сейчас это всерьез. Попытайся меня понять, Кэти, ведь если я не поеду к ней, а она потом действительно умрет, я никогда не смогу себе этого простить. Может, я тоже странный человек, но такой уж я есть. Я не могу ей отказать… Но это не должно тебя беспокоить, Кэти. Я ведь вернусь к тебе, да неужели я должен тебе это говорить? Разве я смог бы прожить без тебя? Ты прекрасно знаешь, что ты — вся моя жизнь. Поэтому успокойся, любимая. Успокойся. — Он нежно погладил сначала одну ее щеку, потом другую. — Ты знаешь, что я говорю правду, Кэти. Ни один из нас не смог бы прожить без другого. И нет такой силы, которая смогла бы нас разлучить. Так чего же ты боишься? Я всегда буду принадлежать тебе, Кэти.

— Энди, я… я ничего не могу с собой поделать, но я боюсь. Я очень боюсь.

— Но чего ты боишься? Чего?

Он заключил ее в объятия и прижал к себе, и она спрятала лицо на его груди.

— Ты никогда не сможешь понять, как много ты для меня значишь, — прошептала она. — Нет, ты не можешь этого понять.

Он резко отстранил ее от себя и, приподняв ее подбородок, посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.

— Я не могу понять? — возмущенно переспросил он. — Почему ты считаешь, что я не способен тебя понять? Ты рассуждаешь, как глупая женщина. Но я знаю, что ты не глупа, поэтому перестань молоть чепуху. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. И свои собственные чувства, — он ткнул себя пальцем в грудь, — я тоже понимаю. Как ты думаешь, почему я перестал плавать в долгие рейсы? Как ты думаешь, почему я больше не выхожу в море, а плаваю по этой грязной реке? А я люблю море, Кэти. Я всегда любил море. Но я предпочел быть рядом с тобой. И после этого ты мне говоришь, что я не понимаю?.. О, Кэти!

— Прости меня, Энди, — она медленно покачала головой. — Но я… я так боюсь тебя потерять!

Она сказала это очень тихо, почти шепотом. Он положил руку на ее голову и погладил ее по волосам, убрал со лба сбившиеся пряди.

— Как ты будешь туда добираться? — со вздохом спросила она.

— Я поплыву вместе с Джоном, на его корабле.

— А твой корабль? Ты уверен, что Палмеры тебя отпустят?

— Думаю, что смогу уладить это завтра утром. Я никогда не обращался с какими-либо просьбами к моим работодателям, и я думаю, что они не откажут мне на этот раз. Тем более что за все тринадцать лет, что я работаю в палмеровской компании, я не пропустил ни одного рейса. Они найдут мне замену на то время, что я буду отсутствовать. А если они не согласятся отпустить… — Он пожал плечами. — Что ж, кроме них есть еще и другие компании. Я не останусь без работы, если они меня уволят. В любом случае завтра я уезжаю в Норвегию.

— Но ты пока не знаешь, когда вернешься?

— Я вернусь как можно скорее, Кэти… как только смогу. Но ты ведь понимаешь, что не все зависит от меня. Если мне придется задержаться, я пошлю тебе письмо с первым же пароходом, отплывающим в эти края.

Когда слезы хлынули из ее глаз, Кэти крепко сомкнула веки, но слезы просачивались сквозь ресницы и текли по ее щекам. Эндри прижал ее к груди и шептал слова любви и утешения, но она не слышала их, она думала о том, что завтра останется одна и будет теперь одинока до конца своих дней. Потому что она была уверена, что он больше не вернется к ней. Она ошибалась, думая, что с ней он забыл о своей семье, о своем доме в Норвегии. Наверняка все эти годы он тосковал по родным. Она ведь тоже продолжала тосковать по своим близким — по дочери, по брату, хоть у нее и был Энди. А он, должно быть, дорожил кровными узами еще больше, чем она, потому что вырос в большой семье, вместе с одиннадцатью братьями и сестрами, и у него самого было четверо детей.