Земли скворечник голубой. Сборник занятий, сказок и утренников для воскресной школы. - Андрей Антонов

примеру, как медведь в атласных штанах на балалайке играет, так слезы сразу в три ручья бегут. Посуровел царь, всех весельчаков разогнал, сам люто закручинился, что дальше делать не знает. Печаль, как паутина весь царский терем оплела.

В это время далеко-далеко от царского терема жил себе на уме, горя не мыкая, добрый молодец по имени Силантий. Работал он у одного человека богатого и духом небедного, пас у него скот, ухаживал за коровами, косил траву, сеял пшеницу, трудился на совесть. Миновал год. Поставил хозяин перед Силантием мешок медных монет и сказал:

– Бери, сколько хочешь монет. Ты заработал.

И вышел из комнаты. Подумал работник:

– Как бы мне не согрешить перед Господом? Возьму-ка я всего одну монетку, одну копеечку возьму.

Взял он одну копеечку, попрощался с хозяином, и пошел, куда глаза глядят. Долго ли коротко ли он шел, захотелось ему воды напиться. Подошел к колодцу, нагнулся, чтобы водички зачерпнуть, а копеечка-то единственная и упала в колодец. Другой бы на его месте, что бы сделал?

Дети. Подобрал копеечку.

Преподаватель. А как? Она же в колодце утонула.

Дети. А он бы надел водолазную одежду и нырнул.

Преподаватель. А тогда еще не было водолазных одежд. Мы бы, наверное, заплакали, закручинились: столько работали и вся награда теперь на дне колодца лежит. А добрый работник решил иначе:

– Наверное, я плохо трудился, я буду еще лучше трудиться!

И вернулся он к своему хозяину и вновь стал работать еще лучше, еще прилежнее. В трудах, да заботах прошел целый год. И вновь хозяин поставил перед ним мешок, только уже серебряных монет, и сказал:

– Работник добрый, сколько хочешь, бери. Можешь взять целый мешок.

И вышел из комнаты.

И вновь подумал Силантий:

– Как бы мне перед Господом не согрешить?

И взял…

Преподаватель. Сколько, как вы думаете, ребята?

Дети. Одну монетку.

Преподаватель. Взял работник одну серебряную монетку и пошел, куда глаза глядят. Долго ли коротко ли он шел, повстречался ему на пути колодец, решил он умыться, воды напиться, наклонился Силантий, и вдруг вторая монетка выскользнула из кармана в колодец. Мы бы, наверное, тут совсем загрустили, сказали: да что же это такое, два года работали ни за что! Вторая монетка пропала, так ведь?

Дети. Да уж.

Преподаватель. Но работник видимо был человек особого склада. Он сказал себе: «Наверное, я опять мало усердствовал. Пойду-ка я снова к своему хозяину, буду еще лучше трудиться». Снова нанялся Силантий к человеку богатому и духом небедному. Стал он так трудиться, что ночи не спал, целыми днями работал прилежно. У других людей урожай не удавался, а этого хозяина пшеница восходила высокая. У других коровки давали по полведра молока, а у этого хозяина – по два ведра. Догадался хозяин, откуда такая благодать и радость пришла на все его строения, на все его коровки, на все его поля. Он понял, что Господь за честность Силантия благословил его дом. Прошел снова год. Хозяин поставил перед работником мешок золотых монет и сказал:

– Милый человек, ты трудился без устали и отдыха целый год. Бери хоть целый мешок, но я не смею тебе приказывать и говорю: бери столько, сколько захочешь.

Сказал и вышел из конматы.

Преподаватель. Как вы думаете, ребята, сколько взял монеток добрый работник?

Дети. Одну?

Преподаватель. Силантий взял одну монетку, и пошел, куда глаза глядят. И вновь, утомленный трудами своими, достиг он в пути колодца, но теперь уже не сплоховал – денежку золотую крепко в левом кулаке зажал. Нагнулся, над водой и видит: две монетки, что раньше он упустил, всплыли наверх и прямо к нему в правую ладошку стукнулись. И он сам себе сказал: «Наверное, это Господь благословил мой труд и за то, что я старался, меня простил». И пошел человек дальше с кроткой улыбкой. Вдруг, встречается ему мышка-норушка и говорит:

– Добрый человек, дай мне копеечку.

Силантий ответил:

– Раз тебе нужна копеечка, возьми её.

Идет он дальше. Смотрит, ползет поперек дороги жучок с длинными усиками, и говорит ему:

– Добрый человек, я знаю, у тебя копеечка есть. Дай мне копеечку.

Силантий и ему протянул копеечку. Дальше пошел. Когда через речку по мостику стал переходить, выглянул, рыба-сом говорит:

– Добрый человек, знаю, есть у тебя копеечка золотая. Не дашь ли ты мне её? Мне очень твоя копеечка нужна.

И бросил Силантий ему в воду золотую монетку.

Преподаватель. Интересно, а мы с вами три честно заработанные монетки просто так отдали бы?

Дети. Нет.

Преподаватель. Три монетки он взял за три года трудов великих, и отдал их по первой же просьбе первым встречным. Ладно бы людям, а то отдал их: мышке, жучку,

Дети. И сому.

Преподаватель. Три года трудился человек и все потерял. Шел, пылил по дороге добрый работник и добрался до города, где жила царевна-Несмеяна. Видит, кругом народу видимо-невидимо, дверей считано-несчитано, богатства и славы меряно-немеряно. Посреди площади высокий терем стоит. В тереме царевна сидит, прямо на него из окошка глядит, горькие слезы по лицу катятся. Как увидел ее Силантий, зевнул широко, рухнул столбом на дорогу и в сон провалился. Целый год он трудился, целый год почти не спал, усталость душу и тело его обуяла. И уснул-то он не на широкой кровати, и упал-то он не на белые перины, а прямо в грязь, поперек изъезженной дороги.

Дети. И ничего нету тут смешного.

Преподаватель. Да, упал он прямо в грязь на виду у всех людей. А царевна сидит такая же грустная и смотрит: Мало ли какой человек в придорожную грязь упал. Может, он заболел или еще что с ним случилось. И вдруг, Несмеяна, молодыми зоркими своими глазками разглядела: бежит мышка-норушка к спящему чужеземцу, пиджачок с него снимает, начинает хвостиком, да лапками чистить, рыба-сом приполз на брюхе, и толстыми усами лицо чужестранца умывает, жучок маленький, такого наперстком накрыть с головой можно, пришуршал и давай крылышками сапоги чистить незнаемому человеку. Силантий спит себе, да спит, в ус не дует, а они втроем о нем заботятся, каждый на свой лад его обихаживают. И царевна-Несмеяна рассмеялась на всю площадь. Заколыхалась белым телом, да так, что косы пшеничные сами собой расплелись, ножки в башмачках сами собой