Рейтинговые книги
Читем онлайн Дату смерти изменить нельзя - Сергей Донской

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 55

– Ну спасибо, товарищ полковник, – помрачнел Бондарь, – спасибо.

– На здоровье, капитан, – ответил Роднин, не сморгнув глазом. – И не забудь про наш уговор насчет алкоголя и никотина.

– Эх, если бы я знал, в чем будет заключаться мое задание!

– Теперь вы знаете, товарищ капитан, – очень сухо и официально произнес Роднин, давая понять, что аудиенция окончена. – Приступайте к выполнению.

Бондарь молча поднялся, пересек кабинет, держа тощую папку в руке, и вышел, прикрыв за собой дверь так аккуратно, словно она была стеклянной. Только его выдержка уберегла дверь от неминуемых повреждений. Поистине героическая выдержка.

Глава 5

К чему приводит несоблюдение техники безопасности на производстве

Сегодня он был не Шестым, не Седьмым и не Восьмым, и это ему нравилось. Обидно, когда вместо имени, данного родителями, тебе присваивают порядковый номер. Вдвойне обидно, если ты не какой-то там ноль без палочки, а человек во всех отношениях достойный и уважаемый.

С такими мыслями Пак Киль Хун, глава Приморской Ассоциации Строителей КНДР вел свою новехонькую «Тойоту» по проспекту Острякова, двигаясь в направлении Куперовой пади. Он гордился своим именем, представлявшим собой сочетание двух иероглифов. Два иероглифа из семидесяти тысяч – разве такой подход не есть высшее проявление уважения к человеческой индивидуальности? Киль Хун – это вам не Ваня, не Петя или Вася. Неважно, что корейцы позаимствовали иероглифы у древних китайцев, главное, что они постигли значение каждой из причудливых закорючек. Их имена красивы, поэтичны и загадочны, как коаны дзен.

– На голой ветке ворон сидит одиноко, – с чувством произнес Пак Киль Хун. – Весне не рад.

Найденный образ показался ему удачным. Прибавившая ход «Тойота» нырнула под газопровод и вывернула на Хабаровскую улицу, огибающую Корейскую сопку. Мысль о том, что неподалеку находится штаб-квартира ОРКИ была неприятна, но теперь диктаторским замашкам Председателя осталось существовать недолго. Скоро в принадлежащем Пак Киль Хуну ресторане появится чекист из Москвы, и тогда с Обществом будет покончено. Довольно этих ужасных заседаний со смертельными исходами, довольно опасных поручений, довольно поборов и бессонных ночей. Один раз рискнуть – и обрести свободу. Пак Киль Хун не мальчик, у него не так много времени осталось, чтобы посвящать его кому-то другому, кроме себя и членов своей семьи.

– Звездной ночью, – пробормотал он, – жизнь мне пригрезилась. Проснулся уже седым…

Переключив передачу, Пак Киль Хун торжествующе усмехнулся. Да он настоящий поэт! И он отважный человек, коли осмелился известить ФСБ о готовящемся преступлении. Не зря его род восходит к одной из десяти царских династий Пак. Мысль о том, что то же самое могут сказать миллионы других обладателей этой фамилии, Пак Киль Хуна не смущала. Он чувствовал себя настоящим героем.

В открытое окно врывались дурманящие запахи первой зелени. Мимо проплывали важные двенадцатиэтажки, выросшие на месте прежних лачуг из фанеры, жести, старых досок и картона. Корейская слободка совершенно преобразилась за последние сорок лет. Не Сеул и не Гонконг, но и не прежняя дыра, которую во Владивостоке презрительно называли «свиным хлевом». Все течет, все изменяется. Отрадно, когда в лучшую сторону.

Обогнув больничный корпус на улице Садовой, «Тойота», безропотно повинующаяся Пак Киль Хуну, устремилась дальше. Минут через десять, добравшись до окраины слободки, он притормозил на территории заброшенной хлебопекарни. Здесь размещался его недавно созданный цех по изготовлению пластмассовых надгробий, гробов, венков и прочих похоронных атрибутов. Городские власти не позволили разместить предприятие ближе к центру Владивостока. Почуяв густой смрад, окутывающий округу, понять мотивацию такого решения можно было легко и сразу. Невольно морщась, Пак Киль Хун захлопнул дверцу автомобиля и двинулся к входу в здание. Возле крыльца стоял обшарпанный «Ниссан-патруль», но людей рядом не было. Никто не спешил встречать шефа. «Хотя методы Председателя бесчеловечны, – раздраженно подумал он, – иногда они себя оправдывают. Безобразие! Попросили меня приехать, чтобы решить возникшие проблемы, а сами не проявляют элементарного уважения. Вот и делай после этого добро людям».

Толкнув дверь, Пак Киль Хун переступил порог цеха. Пластмассовое литье не являлось главным направлением его деятельности, но он решил попробовать силы на новом для себя поприще, рассчитывая на неплохую прибыль. На благодарность соотечественников, получивших рабочие места, он тоже рассчитывал. До сегодняшнего дня.

Коридор был темен и грязен, как крысиная нора. Спотыкаясь о хлам, сваленный прямо посреди прохода, Пак Киль Хун двинулся навстречу сквознякам и зловонию. Крыша над головой была частично разобрана, голые дверные проемы и обнажившаяся кирпичная кладка заставляли вспомнить кадры военной хроники. Непосредственно перед входом в производственное помещение висела вывеска: «Ритуальные услуги. Дешево, надежно, своевременно». Пак Киль Хун подумал, что слово «своевременно» не слишком уместно для похоронного сервиса. Зато логотип на табличке ему понравился. Это было изображение двух слившихся в окружность капель, красной и синей, как на государственном флаге Северной Кореи. Знаменитая эмблема из «Книги перемен», символизирующая вечное единство противоположностей.

Зачем-то погладив вывеску рукой, Пак Киль Хун проник в громадное помещение, стены которого утопали в тени, а центр пронизывали косые столбы солнечного света. С ними пыталась соперничать по высоте гора пластиковых бутылок, наваленных в дальнем углу. Если не считать котла с бурлящим вонючим варевом, то ничего не говорило о присутствии в цехе людей. Людей, которые, между прочим, претендовали на зарплату.

– Эй! – сердито крикнул Пак Киль Хун. – Тут есть кто живой?

Таковых не оказалось. Эхо грянуло и смолкло, растекшись по сырым стенам с обвалившейся штукатуркой. Покосившись на шеренгу мешков с пластмассовыми гранулами, Пак Киль Хун поспешил отвернуться. Мешки отдаленно напоминали толстых белесых призраков, молчаливо наблюдающих за происходящим. Щебень неприятно захрустел под подошвами Пак Киль Хуна, инстинктивно двинувшегося в сторону солнечного света. Выйдя на середину помещения, Пак Киль Хун остановился, озадаченно глядя на единственное отлитое работниками надгробье. Лоснящееся, гладкое, имитирующее полированный мрамор, оно было безнадежно испорчено корявыми иероглифами, нацарапанными на поверхности.

«Сансое кочхи пхи-отта ни-да, – прочитал Пак Киль Хун, медленно шевеля губами. – На могиле его предков не зацвели цветы».

Что за бред? Распустившиеся цветы на могилах, по преданиям корейцев, предвещали потомкам умерших богатство и почет. Соответственно не распустившиеся цветы означали бесчестье. Какой идиот испортил надгробье столь неуместной надписью? И почему ему вздумалось воспользоваться для своих художеств гвоздем или каким-то другим острым предметом?

Догадка Пак Киль Хуна насчет острого предмета подтвердилась, когда он повернулся на звук шагов, решительных и вкрадчивых одновременно. К руководителю Приморской Ассоциации Строителей КНДР приближался незнакомый молодой человек с широким треугольным клинком в руке. Белая сорочка с галстуком придавала мужчине праздничную торжественность, а черные очки выглядели издали пустыми глазницами. Заглянув в эти глазницы, Пак Киль Хун понял, что его дни сочтены.

Впрочем, счет уже шел не на дни, а на минуты или даже на секунды.

– Стой, где стоишь, – распорядился человек в белой сорочке. – Не пытайся удрать, все равно догоню. Я просто задам тебе несколько вопросов, а ты мне на них ответишь. Добровольно и предельно откровенно. Хорошо?

Миролюбивый тон незнакомца слегка успокоил Пак Киль Хуна, но особого облегчения он не почувствовал. В отличие от большинства худых, как щепки, соотечественников он обладал довольно тучным телосложением и страдал от повышенной потливости. Казалось, ткань его костюма блестит от стремительно пропитывающей ее влаги.

– В чем дело? – прохрипел Пак Киль Хун, суетливо доставая из внутреннего кармана мобильный телефон. – Кто ты такой?

– Меня прислал Председатель, – смиренно ответил человек в белой сорочке. – Если ты попробуешь набрать номер, я отсеку тебе руку, любую, на выбор. – Мужчина поднял клинок, засверкавший в лучах солнца. – Это очень острый нож. Им можно бриться, а можно резать людей на кусочки. Ни кости, ни сухожилия ему не помеха. Сверхпрочное лезвие. Самозатачивающееся.

– Не подходи, – взвизгнул Пак Киль Хун, брызгая горячим прямо в штаны. – Убирайся! Только Председатель вправе требовать от меня отчета!

– Вот он и требует, – сказал мужчина, занявший такую позицию, что проскочить мимо него к выходу было невозможно. – Ты не только его предал. Ты предал Родину.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 55
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дату смерти изменить нельзя - Сергей Донской бесплатно.
Похожие на Дату смерти изменить нельзя - Сергей Донской книги

Оставить комментарий