Чисто весенние убийства - Дороти Кэннелл

Я уже почти добралась до церкви, охрипнув от криков, когда услышала сзади чьи-то шаги. Но это был не мой блудный сын, а Барселона Миллер, вместе с сестрой недавно поселившаяся в «Высоких трубах».

– Миссис Хаскелл! Я как раз шла к вам, чтобы спросить, не найдется ли у вашего садовника время посмотреть на одно дерево у нас в саду. Надо сформировать крону, а я боюсь, что обкорнаю ветки как попало.

Барселона пристроилась рядом со мной, для чего ей пришлось перейти на бодрую трусцу. Утомленным голосом она напомнила мне, что в следующий вторник они с сестрой проводят у себя собрание Домашнего Очага.

Я чуть замедлила шаг, чтобы взглянуть на нее. Когда шесть недель назад я познакомилась с Барселоной Миллер, мне подумалось, что она похожа на престарелую лесную нимфу. Темно-русые волосы, расчесанные на прямой пробор, свисали почти до талии, а бледно-зеленые глаза неуверенно взирали на мир из-за огромных очков в металлической оправе. Ее наружность изобиловала современными приметами свободомыслия: длинное платье из мешковины, ожерелье из высушенных розовых бутонов и античные сандалии. В двух словах я объяснила, почему мне сейчас не до разговоров. Точнее, пятьдесят три раза прокричала два слова:

– Тэм потерялся!

– Вы, наверное, обезумели от страха. – Барселона Миллер умудрялась не отставать, несмотря на хлопающие на каждом шагу сандалии. – Бедняжка! Помню, как мне сделалось дурно, когда почтальон оставил ворота открытыми и моя милая Джессика выбежала на дорогу. Она была тогда совсем крошкой, и мысль, что ее похитили или задавили…

– Но вы ее нашли? – Я остановилась и с ужасом заглянула на дно обрыва.

– Ее увидел сосед и привел обратно.

– Слава Богу!

Мне почудился хороший знак в том, что с Джессикой все окончилось благополучно, и отчаянно хотелось верить, что вздох, с которым мамаши, закатывая глаза, произносят: «Как хорошо я помню, когда ты напугал меня до смерти…» – несколько театральный.

– Да, тогда нам повезло.

Барселона снова устремилась за мной. Я оставила злополучный обрыв в покое и помчалась дальше.

– Тогда?

Внезапно я утратила способность двигаться; казалось, меня посетил сам Рок в человеческом обличье.

– Мы потеряли нашу любимицу, когда ей было всего три года.

– Потеряли?!

– Она умерла.

– Мне очень жаль!

Я тупо смотрела, как капли дождя – а может, слезы? – стекают по ее лицу.

– Это случилось тринадцать лет назад. – Барселона поправила очки. – А кажется, что вчера. Все произошло так неожиданно, а ведь она была совсем юной, бедная Джессика! Я выдержала лишь благодаря сестре! Женева всегда была сильнее меня. Она попыталась убедить меня, что на все есть Божья воля. Но если так, – лицо Барселоны Миллер исказилось, и она скрутила в петлю ожерелье из розовых бутонов, – то, наверное, это злой бог, раз он позволил умереть моему ангелочку во время родов.

– Родов?.. – От потрясения я на мгновение забыла о Тэме.

– Точнее, от связанных с ними осложнений. – Ее руки безвольными плетьми упали вдоль тела. – У Джессики развилась эклампсия, иными словами, молочная лихорадка.

– Позвольте, но вы сказали, что ей было три года.

– Ну да.

Мне оставалось лишь уставиться на нее с разинутым ртом.

– Она умерла как раз в свой день рождения. Наша дорогая маленькая собачка.

– Так Джессика – это собака?!

– Ну да. Самая милая, самая красивая, самая добрая на свете! Норфолкский терьер! А ваш мальчик какой породы, миссис Хаскелл?

– У меня мальчик… ну… – Я вновь устремилась вперед. – Я ищу своего сына, мисс Миллер!

– Зовите меня Барселоной! – Она откинула с лица волосы, котгорые казались под дождем еще длиннее. Несмотря на одышку, Барселона старалась не отставать. – Я, наверное, не расслышала. Мне показалось, что вы крикнули «Тэм»…

– Да! Его зовут Тэм! Сокращенно от Грантэм – это наше семейное имя.

– Правда? А я-то подумала, что это сокращение от тэм-о'шантер (Название традиционного шотландского берета). Мы как-то выставлялись вместе с песиком, которого так звали. Его дедушка был чемпионом, но Тэму это не помогло. Он непростительно грубо обошелся с одним из судей. Задрал рядом с ним ногу и сделал свои дела.

Мое сердце едва не выпрыгивало из груди, когда я ворвалась в ворота Мерлин-корта, промчалась мимо домика Фредди и полетела по подъездной дорожке. Наш дом выглядел как сказочный замок. Над ним сияла ярчайшая радуга, словно нарисованная акриловыми красками. Пожалуйста, милый Боженька, пусть этот негодяй окажется дома целым и невредимым!

– Вот если бы ваш мальчик был собакой, – заговорила Барселона, с трудом переводя дух, – вы могли бы не так волноваться. Сейчас песикам вживляют такие малюсенькие электронные штуковины. Один-единственный укольчик, и все! Может, и детям что-нибудь подобное делают? Я спрошу у ветеринара, миссис Хаскелл!

Мы пересекли внутренний дворик, и теперь я мчалась впереди Барселоны по мосту через ров. До главного входа было бы ближе, не позабудь я ключи. Джонас мог находиться в своей комнате и не сразу услышать звонок, поэтому я ринулась к кухонной двери и уже собиралась ухватиться за ручку, как дверь распахнулась и передо мной возник Фредди, сияющий, как начищенный медный таз. А рядом – я едва не шлепнулась в обморок от радости – мой своевольный сын!

Все разъяснилось в два счета. Фредди возвращался на мотоцикле из ресторана, заметил бредущего по дороге Тэма и подобрал его.

– Так ты посадил его на мотоцикл? – тут же взвилась я.

– Ты за кого меня принимаешь? – Лучезарная улыбка Фредди предназначалась Барселоне Миллер, топтавшейся за моей спиной. – С тобой, Элли, припадок случился бы, если бы я водрузил его на свою коняшку и с ревом примчался домой. Мотоцикл стоит за воротами церкви, а Тэма я посадил на закорки и пришлепал на своих двоих. Должен сказать, мы неплохо провели время.

– Мне захотелось пи-пи, – важно объяснил сын, когда я подхватила его на руки. – Мама, ты прости, что я тебя не дождался. Ты испугалась?

– Очень. – Я крепко прижала Тэма к груди. – Нам с тобой предстоит долгий-предолгий разговор, но сначала я позвоню мисс Уитком и сообщу, что ты уже дома. Ты не только маму, но и ее расстроил.

– Я не хотел ей говорить, что хочу пи-пи. Можно мне теперь пойти посмотреть с Джонасом про тигров и львов? Ну пожалуйста!

Нетрудно было себе представить, что подумала Барселона Миллер. Да подарит ей судьба хорошего щеночка. Она, несомненно, женщина с характером. И я решила, что было бы неплохо поближе познакомиться с ней и ее сестрой Женевой. Как соседке с соседками. Начать можно будет с чего-нибудь скромного, вроде приглашения на утренний кофе.

Глава четвертая

Смочив тряпку в теплой воде, протирают лакированные деревянные поверхности.

Джонас почему-то не подпрыгнул от радости, когда я предложила ему отправиться со мной к сестрам Миллер на заседание Домашнего Очага. Он ворчал, что даже не знаком с этими женщинами и что у нас самих хватает деревьев, которые требуют ухода. Но я, призвав на помощь все свое коварство, невинно поинтересовалась, неужели он не хочет пополнить ряды своих поклонниц. И тут же пожалела об этих словах, поскольку Джонас забубнил, что в его возрасте и в самом деле стоит почаще проявлять любовь к ближнему.

Нельзя сказать, что сестры Миллер жили на расстоянии плевка от Мерлин-корта, но дом их находился недалеко – в конце Боярышниковой тропинки. Если бы не Джонас, я преспокойно прогулялась бы пешком, а так мы забрались в «хайнц», наш древний автомобиль с открытым верхом. Для разнообразия драндулет решил проявить к хозяевам лояльность и без приключений доставил нас до «Высоких труб».

В этом доме я бывала лишь однажды. Прежде здесь жила чудаковатая старушка, которую в Читтертон-Феллс все звали Дама в черном. В то время сад пребывал в запустении и облезлая дверь находилась в плену ползучих сорняков. Сейчас сад преобразился. Все кусты были аккуратно подстрижены, лужайка скошена, а тюльпаны и нарциссы придавали клумбе живописный вид. Тем не менее, несмотря на царящий вокруг покой, я, взяв в руки дверной молоточек, невольно придвинулась к Джонасу. Может, это покажется глупостью, но «Высокие трубы» напоминали человека, переодевшегося в модные одежды и сияющего белозубой улыбкой, но внутри оставшегося все тем же запущенным и неряшливым существом.

Молоточек едва коснулся двери, но грохот раздался оглушительный. В ответ послышался лай собак. Судя по всему, их было не меньше сотни. Я припомнила, что позади дома, на живописном лужке, сестрицы Миллер соорудили псарню. По словам Рокси, жилище для собачек обошлось им в баснословную сумму.

– Что это за собаки? – В голосе Джонаса не было и намека на восторг.

– Норфолкские терьеры.

Накануне Джонас наотрез отказался спуститься вниз и познакомиться с Барселоной Миллер, иначе бы знал все досконально об этой чудесной породе. Выхлебав с десяток чашек чая, Барселона прочла нам с Фредди страстную лекцию об особенностях экстерьера и нрава этих самых Норфолкских терьеров. Время от времени Барселона заливалась слезами, вспоминая несравненную Джессику, которая по будням предпочитала розовые рюшечки, а по воскресеньям красовалась в сиреневых бантах. Помимо щегольства малютка Джессика была еще и разборчивым гурманом. Она питалась только ливерной колбаской определенного сорта, никогда не садилась за стол, не повязав накрахмаленную салфетку, и требовала, чтобы ее кормили с ложечки.