Опасные волны - Катя Брандис

минут требовался воздух: ведь морские львы млекопитающие и у них лёгкие, а не жабры.

– Как же океанисто снова плавать – от всей этой беготни у меня уже ноги заболели, – сообщила Шари и издала протяжный свист, проверив эхолокатором, где я.

– Посмотрим, как ты запоёшь, когда море покажет зубы, – сказал Ной.

– Главное, чтобы Тьяго или мисс Уайт не показали свои – я на них уже в фильмах ужасов насмотрелся, – сострил Крис.

– А, так вы не дорожный провиант? – Я сделал вид, будто хочу его укусить, и Крис, совершив стремительный пируэт, оказался вне досягаемости.

– Разве есть фильмы ужасов про косаток? – осведомилась мисс Уайт и с фырканьем вынырнула, повернув чёрно-белую голову к Крису.

– Пока нет, но, если поставите мне плохую оценку по звероведению, я сниму такой фильм и выложу на «Ютьюб», – пригрозил наш оборотень – морской лев.

Мисс Уайт рассмеялась:

– Я поставлю тебе ровно ту оценку, которую ты заслуживаешь, Кристофер Джейкобсен. А если ты потом из-за меня станешь знаменитым кинематографистом – не забудь упомянуть меня в списке благодарностей.

Мы с Шари и Ноем прыснули.

– Может, хватит уже прикалываться? Мы плывём навстречу природной катастрофе! – посетовала Блю, и мы мысленно перед ней извинились. Даже мисс Уайт.

Мои друзья изящно скользили по воде, а я упрямо пёр вперёд, как патрульная подводная лодка. Когда мы выплыли в открытое море, вода прояснилась. Возле рифа на глубине десяти метров под давлением воды покачивались, как крупные листья на ветру, фиолетовые веерные кораллы.

Между ними я обнаружил бычью акулу – серую охотницу, которая обычно предпочитает Гольфстрим. Она двигалась на удивление медленно, и я заметил, что она ранена. Таких ран мне ещё видеть не доводилось – просто дыра в боку.

– Посмотрите, – обратился я к спутникам, кружась возле бычьей акулы, – мы можем ей чем-нибудь помочь?

– Дикие акулы, увы, редко принимают помощь, – сказала мисс Уайт.

Похоже, она была права – по крайней мере, акула сильно разнервничалась и обратилась в бегство. Неудивительно: я читал, что косатки, живущие в открытом море, питаются преимущественно акулами.

– Плывём дальше! Здесь слишком мелко, – торопила нас учительница. – Нас может выбросить волнами на рифы или на берег.

Я быстрее забил хвостом, пытаясь поспеть за дельфинами, которые неслись вперёд, как спринтеры мирового класса. Крис тоже пыхтел: во втором обличье он хоть и вёрткий, но не пловец на длинные дистанции. Пока дельфины нас ждали, Шари и Ной не устояли перед искушением поиграть с волнами – пробивать их и качаться на гребнях. Мисс Уайт им не мешала.

А потом грянула «Аделина».

За короткое время ветер превратился в кулак и стал нас молотить. Сначала волны в открытом море были размером примерно с грузовик, но теперь шквалистый ветер вздыбил волны водяной стеной высотой с двухэтажный дом. Наша маленькая группка с трудом продвигалась вперёд. Нас то подбрасывало к небу, то швыряло вниз. Даже ныряя, я чувствовал, как бурные воды подхватывали меня и кидали из стороны в сторону, будто трёх с половиной метровая акула – игрушка, а ураган – машина, взбивающая океан.

– Вниз! – крикнула Блю, и я бок о бок с тремя дельфинами, морским львом и косаткой помчался в глубину. Здесь было немного прохладнее и вода была спокойной.

– На какой мы глубине? – спросил я.

– Думаю, пятьдесят-шестьдесят метров, – ответила мисс Уайт.

– Здесь вполне сносно, – заметил Ной, и некоторое время мы мирно плыли рядом.

Но вскоре друзья заволновались.

– Уфф, мне надо подышать, – объявила Шари, повернулась мордой вверх и оттолкнулась хвостом.

– Мне тоже. – Крис последовал за ней.

Я был немного разочарован. Прошло не больше пяти минут. Поплыть с ними? Мисс Уайт велела нам держаться вместе, и я взял курс на поверхность.

Да, это немного напоминало американские горки, только не такие весёлые. Ветер уже не шумел, а визжал. Дождь и пена окрасили мир в бело-серый, я с трудом мог что-либо различить в паре мет ров перед собой, а течение было таким сильным, что мне еле-еле удавалось сдвинуться с места. Казалось, будто меня приклеили.

– Тьяго, осторожно! – вскрикнул девчачий голос.

Я смутно видел, что надо мной что-то нависло, но нырять было уже поздно. Там, где я вынырнул на поверхность, образовалась гигантская волна и обрушилась на меня со всей силы – мне показалось, что на меня рухнула бетонная стена. Меня завертело, и я, наполовину оглушённый, утратил ориентацию. Скорее прочь отсюда – но я не мог разобрать, где верх, где низ.

– Тьяго! – крикнул кто-то, но у меня не было сил ответить.

– Спокойно, я с тобой. – Голос мисс Уайт. Огромная морда косатки подтолкнула меня в определённом направлении. Там наверняка безопасно. Я напряг мускулы, яростно заработал хвостом и почувствовал, что вода проясняется, – значит, я действительно на пути в спокойную глубину. Уфф. Мне хотелось лишь одного – остаться здесь.

– Всё в порядке? – встревоженно спросила Шари.

– Лучше не бывает, – соврал я, хотя тело ныло так, будто какой-то великан тренировался бросать меня с дальней дистанции.

– Побудь пока здесь, Тьяго, побереги силы – они тебе ещё понадобятся, – сказала мисс Уайт, и некоторое время она плыла рядом. Это тоже придало мне сил. Когда вернусь в хижину, нарисую пару косаток.

Дельфинам приходилось туго.

– Я едва могу дышать, когда выныриваю: кругом одна пена, – простонала Блю.

– Фыркай посильней, прежде чем вырваться вверх, – крикнул Ной.

– Вверх? Тут уже не разберёшь, где кончается море и начинается воздух, – прокряхтел Крис, держась поближе к Шари. Но мне сейчас было всё равно: только ненормальный стал бы ревновать в такой ситуации.

Мои друзья вынырнули вместе с мисс Уайт.

– Постараюсь прикрыть вас от ветра, – сказала учительница. – Держитесь рядом со мной, хорошо?

Но всё равно немного погодя я услышал крик Шари:

– Чёрт, мне вода в дыхало попала!

Я опять начал за неё волноваться.

– Выдохни ещё раз, скорее, вытолкни её! – сказала Блю. – Я с тобой.

Поначалу друзья ещё легко и элегантно скользили по воде, но шёл час за часом, и я с тревогой стал замечать, сколько сил у них отнимает морская качка. Но у них не было выбора – им приходилось снова и снова возвращаться в этот ад. Я с благодарностью ощущал, как вода струится сквозь мои жабры, как они вбирают из моря кислород. Впервые в жизни я подумал, что быть акулой совсем неплохо. Да, раньше мне хотелось быть дельфином. Но сейчас в начале списка моих желаний это явно не значилось.

С каждым разом Шари, возвращаясь, выглядела все более измотанной.

– Ты как, ещё держишься? – обеспокоенно спросил её я.

– Наверное, так чувствует себя бельё в стиральной машинке, – слабо попыталась пошутить она.

Ной и Блю уже ничего не говорили – наверное, совсем обессилели. Ох… А «Аделина» наверняка пробушует ещё несколько часов – может, даже целый