(не) истинная. Полюбить вновь - Екатерина Евгеньева

кожу на них.

Я с удивлением, забыв про боль, смотрела на магию, лившуюся из моих рук. Значит ли это, что я теперь тоже ей владею, или это из-за странного места?

— Это место приняло твою клятву. Я благодарен тебе за то, что ты делаешь. А сейчас нам пора, пришло время подпитать источник.

Мы медленно двинулись в сторону блестящей воды, держась за руки. Меня знобило то ли от волнения, то ли от общей атмосферы, окружавшей нас. Было тяжело смотреть на погибающее место, а в том, что именно так и происходит, я была уверена. Слишком глубоко для солнечного света, слишком мутная вода, слишком безжизненно. В этом месте всё было слишком. Не могла объяснить самой себе причину, но чувствовала себя здесь плохо, хотя помочь хотела безмерно.

Остановившись у кромки воды, герцог достал откуда-то из внутреннего кармана пиджака кожаные ножны, а из них — небольшой кинжал, инкрустированный драгоценными камнями, других тут просто и быть не могло.

— Готова? Дай мне руку. — Он протянул ладонь, ожидая, когда я вложу свою.

— Это не больно? — Внезапно стало страшно. Мы одни, у него острое оружие, никто не знает, где я. Подсознание взывало к разуму, но, окинув взглядом болотце-озеро и вспомнив клятву, которую несколько минут назад сама же дала, я послушно подала руку. Отметив про себя контраст — моя маленькая ладошка в его большой, раза в два больше моей.

— Не бойся. Больно не будет, только не вырывай свою руку, дождись окончания. — Он говорил медленно и тихо, будто вводя в транс и гипнотизируя своим голосом.

После этого медленно, словно смакуя происходящее, провёл остриём кинжала по моей ладони. От неожиданности я всхлипнула, но он этого словно даже не заметил и не убавил напор, а затем, когда появились первые капли крови, надавил на порез и направил руку над тихой гладью озера, произнося шёпотом незнакомые мне слова.

Я смотрела, как алые капли сначала медленно, а потом уже тонкой струйкой летят в сторону воды, окропляя её, и, смешиваясь с внезапно забурлившей водой, придают ей новый цвет.

Когда шёпот прекратился, Дерек отпустил мою руку и обвёл взглядом озеро. На секунду мне даже показалось, что вода в нём стала немного светлее.

— Это всё? — спросила я, перематывая руку платком, который дал мне герцог. Место пореза жгло, и боль с равномерным пульсированием разливалась по руке. Это было в новинку для меня, получившую лишь одну царапину в детстве, так как матушка зорко следила за тем, чтобы я не проказничала. — Всё прошло как должно было?

— Ты молодец. — Он приобнял меня. — Всё получилось, теперь остается только ждать, когда ритуал подействует.

— Одного раза будет достаточно? — Я переживала, что надо будет спускаться в это место ещё раз.

— На первое время нет, надо повторять раз в месяц при полной луне.

От сказанного меня бросило в пот, ещё раз пройти через такой я не готова, по крайней мере сейчас, лишь одна мысль о повторении приводила меня в ужас.

— Я… я не уверена, что смогу. — Голос мой задрожал, а ноги перестали держать.

— А у тебя нет выбора, если не придёшь, то клятва тебя убьёт. — С этими словами Дерек резко дёрнул меня за руку и буквально потащил в сторону выхода.

Глава 5.1

Амалия. Замужество, день 40

Есть много способов показать человеку, что он тебе дорог и нужен, что сердце бьётся чаще в присутствии него, а мысли о посторонних вещах кажутся нелепыми. Хотела ли я почувствовать себя особенной? Безусловно да. Хотела ли рассказать Дереку о том, какие мысли появляются при одном только взгляде на него? Ответ был бы таким же. Но знала ли я, как это сделать? К сожалению, нет. Как оказалось, смотреть преданно в глаза и ловить каждое движение мужчины, к которому рвётся твоя душа, не значит дать ему понять, что твоя любовь безгранична.

Иногда мне казалось, что между нами пропасть. Мы словно чужие друг другу люди, которых поселили вместе. Когда я думала о том, что всё это может быть ошибкой — вспоминала о метке, что украшала мою руку. Одинокими ночами она поддерживала меня, напоминая о том, что я, именно я — истинная своего дракона. Моё увлечение рисованием он не поддерживал. Вернее, сказал, что я могу дать список прислуге, и они привезут всё необходимое для занятий. Но позировать для портрета отказался.

— Пойми, мне нравятся твои наброски, в них есть изюминка, но я не готов потратить столько времени впустую, сидя тут. — Он провёл пальцем по моей щеке и, наклонившись, коснулся моих губ. — Посмотри на меня.

Подчинившись голосу, я утонула в его серых глазах. Словно бушующее море в разгар грозы, они затягивали, обещая бесконечную негу.

В такие моменты, как этот, я чувствовала, как сильна наша связь, как она не даёт нам отдалиться друг от друга, притягивая и сближая.

В один из дней я сидела за письменным столом в выделенном мне небольшом кабинете на первом этаже и писала письмо матери. Спустя месяц после обетов, данных нами в церкви, всё же собралась с духом, чтобы излить на бумаге всё то, что терзало меня.

«Милая моя матушка! Бесконечно скучаю по вас с отцом, не проходит и дня без мыслей об отчем доме. Вы были правы, роль герцогини достаточно сложна, и трудно переоценить вклад, который жене следует вносить в семейную жизнь. Здесь очень красиво, а люди на удивление добры ко мне. Как выяснилось, в замке проживают только драконы, но позвольте мне называть прислугу людьми, так проще и привычнее. Герцог же…»

Не знала, как описать. Время, проведённое мной в статусе жены герцога, было полно как сюрпризов, так и горьких разочарований. Жаркие ночи с мужем сменялись одинокими днями без него. Каждый вечер он приходил в нашу спальню, принимал ванну, а я помогала ему вытереться. Потом всё шло словно по заготовленному кем-то сценарию, он меня целовал так сладко и нежно, что я приходила в себя лишь под утро, лёжа на кровати одна, едва прикрытая одеялом. Он уходил столь тихо, что мне ни разу