Отныне только легкий флирт - Беверли Терри

– Почему же опекуны так медлили? – нахмурилась Холли. – Ведь не в деньгах дело, раз они могли воспользоваться оставленным нам в наследство капиталом.

– Вот тут-то собака и зарыта. Аира наложил ограничения на пользование им. Опасаясь, как бы опекуны не стали действовать вопреки интересам жителей нашего города, он оговорил в завещании, что со счета можно снимать не более восьмидесяти процентов требуемой для осуществления того или иного проекта суммы. Иными словами, двадцать процентов стоимости строительства нового здания должны дать жители Алленбурга.

– О-о! – Холли закусила губу. – О какой же сумме в данном случае идет речь?

– Строительство обойдется приблизительно в один миллион долларов. Следовательно, досточтимым гражданам Алленбурга надо раскошелиться на двести тысяч долларов. Проект потому и не двигался с мертвой точки, что опекуны никак не могли придумать программу, которая бы подвигла горожан на такой подвиг. А Чемберс убедил суд, что раз мы не строимся на этой земле, то не имеем на нее никаких прав.

– И суд решил дело в пользу Чемберса?

– Считайте, что так. Решение суда гласит, что или опекунский совет в ближайшие два месяца находит недостающие двести тысяч, или Чемберс волен распорядиться участком по своему усмотрению.

– Два месяца! – Холли была так расстроена, что даже опустилась на стул. – Два месяца, чтобы изыскать двести тысяч долларов!

– Именно так.

– И опекунский совет сложа руки наблюдает за тем, как у него из-под носа уплывает эта земля?

– Опекуны обратились к нескольким предпринимателям в Алленбурге, надеясь получить от них крупные субсидии. Но не тут-то было. Складывается впечатление, что Чемберс так или иначе связан с большинством имеющихся в городе промышленных компаний и они не желают портить с ним отношения. То же относится и к отдельным лицам, которые в принципе могли бы поддержать нас.

– Единственный выход, наверное, в том, чтобы раскрутить в городе активную кампанию в пользу строительства нового приюта, – сказала Холли с загоревшимися глазами. – Если удастся привлечь население на нашу сторону, Чемберс, вставляющий нам палки в колеса, будет выглядеть перед согражданами злодеем. Ни промышленные компании, ни отдельные состоятельные люди не захотят быть с ним заодно.

– Если удастся привлечь население на нашу сторону… – Питер скептически поднял бровь. – Но каким образом? Ведь почему проект так и остался на бумаге? Потому что никто не смог придумать, чем заинтересовать людей.

– А может, никто особенно и не старался?

– Сдается мне, что вы не прочь сами взяться за это дело.

– Я просто должна, – решительно сказала Холли.

Питер задумчиво посмотрел на нее.

– Опекунский совет жаждет действий, но не знает, с какой стороны взяться за дело. Если у вас возникнут интересные, разумные идеи, можете рассчитывать на мою поддержку. Вы работаете здесь только полтора года, но проявили беспримерную энергию. На моей памяти никто из ваших предшественников не идет в сравнение с вами.

Холли покраснела от удовольствия.

– Скажите спасибо моим дедушке с бабушкой. Я прожила с ними восемь лет и поняла, что старость не делает людей хуже и что старики достойны человеческой жизни.

Холли обещала директору уже в следующий понедельник представить предложения для опекунского совета. Впереди ее ждала трудная неделя: помимо обычных плановых занятий в четверг предстояла автобусная поездка группы ее подопечных на бейсбольный матч – «Филисы» из Филадельфии встречались с нью-йоркскими «Мэтами». Подобное мероприятие требовало тщательной подготовки, Холли, в частности, договорилась в местной галантерее, чтобы магазин обеспечил приютских болельщиков бейсбольными кепками с эмблемой «Филисов».

В четверг после обеда Холли заехала домой – договориться с соседкой, что та покормит и выгуляет Санни, – и, не теряя ни минуты, помчалась обратно. Надо было помочь усадить в автобус стариков, а это задача совсем непростая: сначала погрузили каталки, трости, сложенные инвалидные кресла, затем рассадили по местам, кто с кем хотел, шестнадцать женщин и пять мужчин, на это ушло никак не меньше двадцати минут. Среди отъезжавших был и мистер Спорлей. Врач рекомендовал всячески привлекать его к участию во всех событиях внутренней жизни приюта. В один прекрасный день он может совершенно неожиданно выйти из своего состояния отрешенности, сказал врач.

Наконец автобус тронулся, и несколько пассажиров затянули «Повези меня на бейсбол!». Трина, сидевшая за рулем, обернулась и подмигнула Холли – хороший, мол, будет вечерок.

– Да, выехать за ворота дома уже приятно, – с улыбкой отозвалась Холли. Она откинулась на спинку сиденья, с удовольствием предвкушая час спокойной езды до стадиона ветеранов.

– Три красных сигнала светофора подряд – впору поворачивать обратно! – крикнул мистер Нортон с заднего сиденья.

Никто не обратил внимания на его слова, но Трина и Холли обменялись взглядами и многозначительно закатили глаза. Мистер Нортон обожал выступать с подобными пророческими заявлениями, к которым никто не прислушивался, но однажды он высказался о Рейнольдсе: «Никогда не следует полагаться на человека с именем во множественном числе». Холли, естественно, пропустила его замечание мимо ушей, а ведь если бы отнеслась к нему с должным вниманием, то избавила бы себя от многих неприятностей.

Холли заранее договорилась с алленбургскими бойскаутами, и они встретили автобус на стадионе. Самые старшие из них по указанию здешних распорядителей помогли старикам, передвигавшимся в инвалидных креслах, доехать до отведенной им специальной секции. С ними же, сопровождая миссис Викерс, которая из-за больного сердца за пределами приюта пользовалась креслом, отправился и мистер Мелоди, хотя он, не обращая внимания на больные колени, предпочитал ходить с помощью двух палок.

Остальные обитатели приюта – те, кто мог обходиться без инвалидных колясок, – сидели немного ниже. Внимание Флосси Эллен привлек усевшийся через ряд от нее грузный мужчина.

– О Боже! – воскликнула она во весь голос. – Только взгляните на этого человека с лошадиным хвостиком вместо прически на голове. Он, верно, и не подозревает, как глупо выглядит!

– Вид у него совершенно дурацкий! – таким же агрессивным тоном поддержала ее мисс Крайсак.

Сгорая от неловкости, Холли притворилась, что целиком поглощена складыванием своего жакета. Услышав слова своих соседок – а как он мог не слышать?! – толстяк, улыбаясь, повернулся в их сторону. Хотя его шею, толщиной с хороший столб, прикрывала пышная борода, мисс Крайсак не преминула заметить:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});