На прозрачной планете - Георгий Гуревич

К концу обеда пришел и Сошин, без интереса взял палочку с нанизанными кусками баранины, деловито начал жевать.

- Обругайте меня! - сказал он неожиданно. - Выругайте меня как следует. Кажется, я недоволен успехом товарища. Кажется, я завидую.

Спутники его застыли с недожеванной бараниной в зубах. Такого они никогда не слыхали от своего учителя и начальника.

- У Сысоева ощутимый успех, - пояснил Сошин. - Сысоев решил проблему Гюльнаринки. Не слыхали про такую проблему? Гюльнара - пригородный курорт, райский оазис, островок зелени в голых горах. Узкое ущелье, в нем речонка, искусственное орошение, персики, абрикосы, сливы, виноград, тень. (Проведя два месяца на солнцепеке, спутники Сошина могли оценить, какое это счастье тень.) Но райский уголок мал - в Гюльнаринке воды в обрез. Раньше она была многоводнее, но после землетрясения что-то сдвинулось под землей, какие-то грунтовые воды изменили путь, река стала еще маловоднее. Так вот Сысоев нашел, куда ушла вода.

- Подумаешь: речка! Мы целый хребет открыли! - воскликнула Елена.

И Галя добавила:

- Это просто случайность. Сысоеву повезло. - Гале очень хотелось утешить любимого начальника.

Однако Сошин нахмурился еще больше:

- Есть хорошее правило: сначала слушай противника, потом друга. Друзья хвалят за вчерашние заслуги, противники придираются к слабостям, заставляют идти вперед. Что значит "повезло"? Когда мне удалось найти алмазы на дне океана, тот же Сысоев твердил: "Сошину повезло". На самом деле никакого везения не было, победил метод. Сысоев тогда ничего не искал, только записывал, а я думал, что именно можно найти... и нашел. Но теперь успех у Сысоева, его методика одержала верх...

- Какая же методика? Записывать все подряд - это методика? Вы нас не тому учили, - возмущалась Галя. Она была обижена больше Сошина, в первый раз за все лето вышла из равновесия, даже лицо у нее покрылось пятнами.

- На этот раз Сысоев не только записывал. Он искал и нашел.

- Он искал самое легкое, - настаивала Галя.

- Но он нашел. - Спор шел странно. Сошин нападал на самого себя, а помощники отстаивали его. - Сысоев нашел воду.

- А мы нашли целый подземный хребет, магнитный железняк, цветные металлы...

- Он нашел воду, которую можно пить, а наши металлы взять нельзя. Металлургическому комбинату нужна целая река, а тут и пить нечего.

И выходит: у нас журавль в небе, а у Сысоева синица в руках. Пожалуй, мы уяснили его методику: он за синицу в руках.

- Но это стрельба из пушек по воробьям... по синицам! - крикнула Елена запальчиво. - Даже обидно так использовать новую технику. Все равно что купить телескоп, чтобы глядеть из окна на прохожих. Что такое - один родник? Подземным рентгеном можно целые моря найти.

И тут Сошин встал. Швырнул недоеденный шашлык в огонь и пошел прочь. Только крикнул поднявшейся Гале:

- За мной не ходите!

Он не вернулся в тот вечер до темноты. Ночью Галя каждый час выходила из палатки, взбиралась на ближайший бархан, надрываясь кричала тоненьким голоском: "Юрий Сергеевич! Юрий Сергеевич!" И утром, чуть посветлел горизонт, она разбудила студентов:

- Ребята, Юрий Сергеевич пропал. Что-то случилось. Надо искать срочно.

Но не успели они одеться, Сошин появился на ближайшем гребне. Лицо его посерело, но в голосе не было ни намека на усталость.

- Я вспомнил еще одно правило, Галя, - сказал он, как будто вчерашний разговор и не прерывался. - Правило такое: открытия делают не только в новых местах, но и в старых, у себя под носом, если задача новая. Есть возможность поставить новую задачу. Давайте попробуем сделать открытие на фотопленке. Сколько у нас снимков - тысяч пять набралось? Делите поровну, сейчас начнем искать все вместе.

9

Жара.

Термометр, засунутый в песок, показывает плюс семьдесят градусов.

Если ящерицу привязать на солнцепеке, она умрет от солнечного удара.

Хочется пить, пить, пить. Тепловатая жижа из фляжки только дразнит, не утоляет жажду.

В полдень привал. Предполагается, что это дневной сон. Залезаешь в душную палатку, лежишь там, отдуваясь и обливаясь потом. Устал, но не спится. Хочется выпить ведро воды, хочется влезть в холодную ванну. И даже если забудешься, задремлешь ненадолго, тебя преследуют однообразные сны о воде.

Виктор пьет в каждом сне, пьет чай, холодное молоко из погреба, пьет квас и воду - кипяченую, речную, колодезную, родниковую, такую холодную, что губы обжигает.

Ему снится Москва. Вот учитель привел класс на водную станцию, сдавать нормы на значок "Будь готов..." По глади озера бегут косые волны, а когда проходит теплоход, деревянные мостки качаются и шлепают по воде. Пять человек - лучшие пловцы, и Виктор в их числе - встают на тумбочки. Нужно присесть, упираясь пальцами ног в самый край, отвести руки назад, резко выпрямиться. Вот стартер взмахнул красным флажком, голова таранит воду... такую прохладную, плотную, чистую! Виктор не удержался, глотнул раз, другой, третий... "Плыви же!" - кричит инструктор, а Виктор глотает, захлебывается, спешит напиться. Другие мальчики давно переплыли бассейн, коснулись стенки, вылезают по лесенке, а он все еще на старте... пьет, пьет и пьет.

Даже удивительно, сколько в мозгу водяных фантазий, водяных воспоминаний! Уже под вечер, разморенные и неотдохнувшие, вылезают геологи из палаток. Пьют горячий солоноватый чай (потому что в колодце вода солоноватая), и Бобров вздыхает:

- Разве это питье? Пойло для язвенников. Ессентуки номер двести двадцать!

Галя вспоминает:

- У нас в деревне погреб. Молоко всегда холоднющее и простокваша - густая, плотная, прохладная, ломтями режется...

- А в Москве на каждом углу автоматы, - смакует Елена. - Красные такие, рядами стоят. Вода вкусная, с газом... Я не пила, боялась горло застудить. А теперь приеду, буду пить и пить, на каждом углу, во всех автоматах крем-соду, мандариновый, грушевый, кахетинский...

- Вода вкуснее всего колодезная, - авторитетно говорит Виктор. - Но только не из насосного колодца: там она с песком и маслом, а из настоящего, деревенского, со срубом. И чтобы колодец был глубокий и темный, так что крутишь-крутишь ворот, минуты три ждешь, пока заблестит вода в ведре.

Разговор неисчерпаемый. Хаким вспоминает вино из бурдюков, Бобров - горные родники.

Сошин сердится:

- Довольно крохоборствовать, пересчитывать стаканы. Сколько воды будет у нас? Семьдесят кубических километров в год? Так получилось, Галя?

Галя разворачивает пленку:

- Точно, Юрий Сергеевич, семьдесят кубов. Больше, чем в Аму-Дарье. Как вы считаете, почему так много? Не прибавляется ли солоноватая вода из моря?

О чем они говорят? И при чем тут солоноватая вода? Мечты, наверное?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});