Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г. - Микеле де Сальвиа

66. Область гарантии. Доступ к государственной службе. Прием на государственную службу представляет «область, не случайно оставленную за рамками Конвенции» (Glasenapp,52; Kosiek,38).

67. Область гарантии. Доступ к государственной службе. «Права доступа к государственной службе не случайно нет в тексте Конвенции. Следовательно, отказ произвести назначение какого–либо лица на государственную службу не может, как таковой, служить основанием для жалобы в соответствии с Конвенцией. Однако это не означает, что лицо, находящееся на государственной службе, не может жаловаться на свое увольнение, если такое увольнение нарушает одно из его прав, защищаемых Конвенцией, государственные служащие не находятся за пределами сферы действия Конвенции. В статьях 1 и 14 Конвенции провозглашается, что Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому лицу, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции, без какой–либо дискриминации. Более того, статья 11 п. 2, которая в порядке исключения позволяет Государствам вводить специальные ограничения на осуществление свободы собраний и ассоциаций лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции и государственного управления, подтверждает тем самым, что по общему правилу гарантии Конвенции распространяются на государственных служащих» (Vogt,43).

68. Государственная служба. Доступ и увольнение. «Суд напоминает, что права доступа к государственной службе не случайно нет в тексте Конвенции. Следовательно, отказ произвести назначение какого–либо лица на государственную службу не может, как таковой, служить основанием для жалобы в соответствии с Конвенцией. Однако это не означает, что лицо, находящееся на государственной службе, не может жаловаться на свое увольнение, если такое увольнение нарушает одно из его прав, защищаемых Конвенцией. Государственные служащие не находятся за пределами сферы действия Конвенции. В статьях 1 и 14 Конвенции провозглашается, что Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому лицу, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции, без какой–либо дискриминации. Более того, статья 11 п. 2, которая в порядке исключения позволяет Государствам вводить специальные ограничения на осуществление свободы собраний и ассоциаций лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции и государственного управления, подтверждает тем самым, что по общему правилу гарантии Конвенции распространяются на государственных служащих» (Wille,41).

69. Гарантируемые права. Право на возмещение. «Конвенция не гарантирует никакого права на возмещение убытков, возникших в результате нарушения, не являющегося нарушением Конвенции» (Prince Hans—Adam II de Liechtenstein, 93).

70. Гарантируемые права. Права меньшинств. «Суд напоминает, что Конвенция не гарантирует специальных прав меньшинствам и что права и свободы, закрепленные в Конвенции, гарантируются, в соответствии со статьей 1 Конвенции, каждому, находящемуся под юрисдикцией Государства — участника Конвенции. Пользование правами и свободами, признанными в Конвенции, согласно статье 14, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации, в частности по признаку принадлежности к национальным меньшинствам» (Noaket al, Dec).

71. Международная конвенция. Компетенция Комиссии. «Комиссия напоминает (…), что только она является компетентной в применении Европейской конвенции о защите прав человека и что она не компетентна применять другие международные конвенции как таковые. Однако, в соответствии со статьей 1 Европейской конвенции о защите прав человека, Комиссия должна контролировать, чтобы последствия применения внутренними органами Государств—Участников других международных конвенций, заключенных впоследствии, не ущемляли права и свободы, гарантируемые Конвенцией» (D 21072/92, Bruno Gestra с. Italic, DR 80-A, p. 89, spec. p. 93).

Статья 2 Право на жизнь

1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа.

Введение

1. Присоединяясь к незыблемым статьям Конвенции, эта норма гарантирует право на жизнь. Она предусматривает позитивное обязательство Государств: национальное законодательство должно содержать точные нормы, для того чтобы бороться с любым неоправданным посягательством на жизнь.

Тем не менее, применение смертной казни прямо разрешено этой нормой, которая этим оставляет след того времени, когда она была задумана и написана. Протокол № 6 упразднил возможность наложения наказания в виде смертной казни в мирное время, но он распространяется только на Государства, которые его ратифицировали (41 Государство по состоянию на 31 декабря 2002 года).

К общему обязательству по охране жизни, предусмотренному в первом предложении п. 1, добавляются специфические обязательства, когда государственные должностные лица оказываются вынужденными применить силу. Так, применение силы допускается при условии, что оно «абсолютно необходимо», что подразумевает критерий прямой необходимости, критерий, который особо освещался в последней судебной практике.

I. Право «каждого» на жизнь

— Толкование —

2. Эта норма присоединяется к основополагающим статьям Конвенции. Она закрепляет одну из основных ценностей демократических обществ, создавших Совет Европы. Это означает, что толкование норм, содержащихся в этой статье, должно быть ограничительным.

В силу теории позитивных обязательств Государство обязано принимать необходимые и соответствующие превентивные меры для обеспечения эффективной защиты жизни против угрожающей ей опасности при условии, однако, что об этой опасности известно, что она является реальной. Очевидно, что этим не может быть ограничено общее обязательство Государства противодействовать любой возможности насилия.

Кроме того, если имело место посягательство на жизнь лица, Государство связано процессуальными обязательствами. Другими словами, правовая система должна быть в состоянии старательно проводить эффективное расследование, позволяющее правильно установить факты, могущие послужить основанием для возможного привлечения к ответственности, как представителей Государства, так и тех, кто окажется виновным в подобном посягательстве.

3. Значимость права на жизнь в практике Суда, «Среди норм Конвенции, которые Суд считает основополагающими, Суд в своей практике устанавливает верховенство статьи 2. Статья 2 защищает право на жизнь, без которого пользование какими бы то ни было правами и свободами, гарантируемыми Конвенцией, было бы иллюзорным. Статья называет ограниченные случаи, когда допускается умышленное лишение жизни, и Суд осуществляет строгий контроль каждый раз, когда Правительства–ответчики ссылаются на подобные исключения» (Pretty,37).

4. Общее толкование понятия. «Нужно также иметь в виду, что статья 2 не только защищает право на жизнь, но и излагает обстоятельства, при которых лишение жизни может быть правомерным; это одна из основополагающих статей Конвенции, в отношении которой в мирное время не допускается отступления, возможного по статье 15. В сочетании со статьей 3 она гарантирует одну из основных ценностей демократических обществ, создавших Совет Европы (…). Толкование норм, содержащихся в этой статье, должно быть ограничительным» (McCann et al.,147).

5. Право на жизнь: общие принципы. «Суд напоминает, что статья 2 является одной из основополагающих статей Конвенции, в отношении которой в мирное время не допускается отступления. В сочетании со статьей 3 она гарантирует одну из основных ценностей демократических обществ, создавших Совет Европы (…). Толкование норм, содержащихся в этой статье, должно быть ограничительным» (Andronicou et Constantinou,171).