Cпящий океан - Лия Шатуш

На ужин были приглашены еще несколько близкий друзей семьи. Вообще, мадам Уитклиф, любившая светские вечера, салоны и большие компании, старалась не отказывать себе в этом, а ее муж совсем не препятствовал ей. Почти каждый день она либо выезжала сама или вместе с мужем и дочерью, либо приглашала к себе на ужин близких друзей, если ей хотелось уединения или всех, кто ей только мог прийти на ум, когда она находилась в бодром расположении духа. По количеству собравшихся гостей Ровена определила, что сегодня мадам пожелала уединиться.

Девушка поискала взглядом свою подругу, фигурка которой маячила в глубине гостиной, то и дело заслоняемая сновавшими туда-сюда слугами и фигурами некоторых гостей.

Неожиданно скоро позвали к ужину и Ровена, так и не улучив момента подойти к Одилии, бросила на подругу вопросительный взгляд. Та же, улыбнулась красноречивой хитрой улыбкой, обещавшей много интересного, поманила Ровену за собой в столовую и сама тут же изящно огибая гостей, поспешила войти туда первой.

После ужина несколько гостей уселись играть в преферанс, кто-то сел за рояль. А Одилия, наконец освобожденная от роли развлекать гостей, присоединилась к Ровене, взяв ту под руку.

– Как хорошо, что мы вместе. – выдохнула она, словно задыхаясь от насыщенности вечера. – Пойдем прогуляемся в саду, тут слишком душно. Свежий ветерок нам бы очень не помешал.

Ровена кивнула, решив воздержаться от вопросов, которые вертелись на языке и покорно последовала за подругой.

– Ты знаешь же, что моя матушка очень любит обсуждать всех на свете в этом городке. Поэтому вчера, когда мы с ней болтали по душам, мне удалось вывести ее на нужную тему.

– Она знакома с ним?

– Нет, лично с ним мало кто знаком. Он почти не выходит в свет, живет затворником в своем замке где-то в лесу на северной границе графства.

– В лесу?!

– Да, дорогая, в лесу. Странный каприз, не правда ли? Говорят, он выкупил этот замок и земли вокруг два года назад и поселился там. Кстати, его зовут Франц-Ульрих фон Ламберг, герцог Оттавский. Он не француз, но откуда-то из Богемии.

Он очень неохотно рассказывает о себе, как сказала мне матушка, и ведет жизнь такую замкнутую, что легенды о нем множатся быстрее, чем он успевает что-то сказать. Так вот, дорогая моя, он приехал в эти края около двух лет назад и остался здесь никто не знает как на долго. Все говорят, что он богат, судят по его выездам и деньгам, которые он жертвует на церковь, хосписы и науку. Многие, я слышала, хотят предложить ему свою дружбу, но он умеет любезно прекратить общение в нужный момент. В общем, я думаю, что он мизантроп. Странное желание, стремиться так избегать людское общество, учитывая его молодость, и такие веяния старости как склонность к уединению к нему совсем не применимы.

Ровена слушала свою подругу жадно впитывая каждое слово, не смея прерывать ее речь множеством вопросов. И чем больше она узнавала, тем таинственней становился для нее образ этого мужчины и тем больше ей хотелось быть знакомой с ним.

– Многие говорят, что он не был женат, но есть и те, кто утверждают, что он был женат, но с женой его что-то сталось. Оказывается, многие дамы втайне мечтают завладеть его сердцем, ну или удачной политикой склонить его к более близкому знакомству. Но, на сколько мне известно, пока это еще никому не удавалось. Право, он мастерски избегает любые томные взгляды.

Мадам рассказывала мне, что однажды в салоне некая леди Розенберг, довольно приятная леди, посылала ему весь вечер теплые взгляды и обворожительные улыбки. Но все, чего она добилась это то, что он подал ей руку, когда она спускалась по лестнице в гостиную и после он любезно подал ей шаль. Мадам сказала, что наблюдала за ним в тот вечер и могла констатировать, что за все время его взгляд ни разу не дрогнул и не смягчился ни на минуту. Знаешь, моя милая Ровена, я начинаю сомневаться есть ли у него действительно сердце.

Впрочем, наверное есть, так как его везде видят в обществе Луизы де Бриссак, это богатая вдова, ты знаешь ее?

Последняя фраза подействовала на бедняжку как ушат холодной воды, после сладких грез мечтаний.

– Кого? – осведомилась она в растерянности, оглушеная новостью.

– Маркиза де Бриссак. Она приехала сюда из Франции, спасаясь от кровопролитий и гонений. Она вовремя почувствовала что-то неладное и продала часть своей недвижимости, а что не успела продать, то заложила одному богатому еврею. Она в первых рядах бежала из Франции, но не одна, таких же refugees было очень много. Из-за чего, вы же помните дорогая, как король выпустил указ о том, чтобы во-первых, все беглецы называли себя сойдя на наш берег, а во-вторых, они должны были отправиться на север острова, где для них выделили определенную область. Так вот, маркиза решила не открывать себя и поселилась подальше от лондонской суеты в наших местах. И теперь она может ни в чем себе не отказывать, вести вальяжную жизнь, заводить и менять любовников, выбирать с кем дружить сегодня, а с кем завтра. Она довольно молода и как ты видела красива, ей едва исполнилось тридцать пять, но выглядит она моложе. Конечно же ничем не обремененная, никакими проблемами и главное несчастливыми узами брака, она купается в свободе на свой французский манер. Их часто видят вместе. Во всяком случае он присутствует почти на всех салонных вечерах, которые она устраивает и иногда сопровождает ее в прогулке по парку. Ты как раз видела ее два раза в парке, поэтому не думай сказать, что ты не знаешь ее.

Одилия вопросительно взглянула на свою подругу, та показалась ей поникшей. А Ровена в это время старалась припомнить людей, в чьей компании она видела Франца-Ульриха. Но, увы, ее так поглотил его образ, что она категорически не могла вспомнить не то что лиц этих людей, но даже то, какого пола они были. И, конечно же, она не обратила внимания на жгучую брюнетку, яркую, одетую по последней французской моде. В тот раз в парке именно она склонилась к своему спутнику сообщить ему, что на него смотрят.

– Значит, у него есть любовница? – выдавила из себя девушка, немного зардевшись.

– Никому не известны их отношения, так как эта пара их не афиширует. Но раз они постоянно бывают вместе не трудно догадаться – между ними более чем тесная дружба. Кроме того, им ничто не мешает быть вместе, они хорошо подходят друг другу.

В ней достаточно гордости и самолюбия, чтобы так же смочь пресечь любые попытки расспросов о его личности или о их отношениях. Спрашивать Луизу об этом, это все равно что подойти напрямую к герцогу Оттавскому. И ты знаешь французов, они с рождения научены плести интриги из воздуха и знать себе цену, словно завтра станут королями.

Я не удивлена, что они вместе. Луиза гораздо старше его и знает толк в мужчинах, если ей не удалось соблазнить его, то уж точно получилось сделать верного друга, а ее дружбу сложно не оценить, неправда ли? Она умная, хитрая и решительная женщина. Она знает, чего хочет и знает как это получить.

Ровена, слушая подругу, которая унеслась в мир женской ревности, сама почувствовала как в ней потихоньку зарождается зависть и ревность к этой знатной даме. Но будучи созданием чистым и наивным, такие разрушительные чувства не имели той изощренной черной природы, уже питающей искушенные женские сердца. Кроме того, лишь только почувствовав их уколы Ровена поспешила воззвать к разуму и холодному здравомыслию.

– Почему он ведет себя словно мертвый истукан? Неужели никто из его сиятельных знакомых не старался вселить в это изваяние хоть чуточку тепла?

– Знаешь, я думаю не ты одна задавалась подобным вопросом. Скорее всего пытались, но как видишь, пока безуспешно. Он, видимо, прекрасно знает, что делает и сила его контроля над собой просто поражает.

– Почему он выбрал Англию?

– Мне это неизвестно, к сожалению. – и после паузы, взглянув повнимательней на подругу Одилия продолжила. – Знаешь, все, чем мы можем удовольствоваться это иногда наблюдать его издалека и может быть мечтать о том, что когда-нибудь его светлость снизойдет до того, чтобы обменяться с нами парой вежливых слов. О, Ровена! Разве ты не видишь, что это призрачная химера! Оставь свое ненужное любопытство, иначе оно будет дорого тебе стоить! Вспомни «Векфильдского Священника».

Ровена, нежно пожав руку подруги, склонила головку в знак согласия и поблагодарила ее за подробный рассказ.

По дороге домой она погрузилась в свои мысли, перебирая в памяти фразы из беседы с Одилией. Она даже и представить не могла, что такой мужчина как Франц-Ульрих мог бы обзавестись любовницей. Он казался Ровене воплощением ума, мудрости, сдержанности и воспитанности и в этом случае предпочел бы крепкие семейные узы мимолетным сомнительным развлечениям. Особенно она чувствовала укол своему женскому самолюбию, когда представляла вдову де Бриссак, эту яркую, экстравагантную даму, с выразительными привычками в поведении и манере себя преподать, свойственные французскому двору – все эти черты эффектно выделяли ее из массы сдержанных, сердобольных и довольно блеклых англичанок. Как она могла не заметить ее в парке, почему она оказалась столь слепа тогда?