Вишенка (СИ) - Шторм Эрика

Стоит их губам столкнуться, как внутри зажигается тысяча электрических лампочек. Влад целует уверенно, требовательно, подстраивая её под себя. Толкает язык ей в рот, провоцируя на очередной стон. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Космически нереально.

Его руки блуждают по её телу, собственнически мнут ягодицы, нетерпеливо ищут застежку бюстгальтера. На миг Рите становится страшно, она вдруг понимает к чему всё идёт, хочет прекратить это безумие и отстраняется, но Влад применяет запрещённый приём: нежно целует обнажённую шею, буквально парализуя Риту. Удовольствие накрывает её мерными волнами, заставляет дрожать и поддаваться ему на встречу.

Она сама снимает с него футболку, на что Германов довольно скалится. Кажется, он только этого и ждал.

Рита широко распахивает глаза, когда видит его скульптурно-высеченный торс. Жадно разглядывает его грудь, любуется татуировкой, тянется к кубикам пресса, с благоговением обводит их, находясь в секунде от того, чтобы закапать его живот слюной.

Между ног настолько влажно, что над соседями снизу нависает угроза потопа. Она становится совершенно реальной, когда Влад мягко толкается бёдрами ей навстречу, прижимаясь к её горячей промежности своим каменным стояком.

Рита сама целует Влада, понимая, что безумие просочилось в неё и наполнило собой вены вместо крови. Он рычит, хватает её за волосы и наматывает их на кулак. Осторожно тянет назад, разрывая поцелуй, снова обрушиваясь на шею и оставляя крепкие засосы.

— Я не могу больше… — хрипит Влад, в перерыве между поцелуями. — Хочу тебя… Так сильно, что ещё немного и кончу в штаны…

Рита бы посмеялась над этим, если бы сама не была уверена в том, что получит оргазм лишь от того, что трётся сквозь одежду о его член.

Влад быстро расстёгивает её лифчик и спускает лямки, готовясь обнажить грудь, однако на полпути его останавливает звонок в дверь. Настойчивой непрерывной трелью он врывается в гостиную, сбрасывая с Риты пелену возбуждения и скидывая с колен Влада на ковёр. Она суетливо подхватывает бюстгальтер, находясь в миге от того, чтобы её грудь открылась требовательному взгляду Влада, и ищет глазами свою толстовку.

— Забей! Кто бы там ни был, он уже уходит, — вставая с дивана и подходя к ней, произносит он. Хватает её за подбородок и вынуждает смотреть на себя. Его зрачки по-прежнему владеют всей радужкой, из зелёной превращая её в чёрную. Глубокая, затягивающая бездна порока и разврата, сулящая крышесносные оргазмы и разбитое на утро сердце.

— Ты ошибаешься, — дёргая головой, Рита сбрасывает его пальцы.

В дверь продолжают звонить.

Воронка стыда затягивает её с супергеройской силой, но она карабкается, понимая, что для того, чтобы выбраться из квартиры Германова ей понадобится хотя бы малая часть мозга. Элементарно чтобы надеть толстовку, валяющуюся на полу, открыть дверь и нажать кнопку лифта. Топится в пруду угрызений совести она будет дома.

— Дерьмо! — зло восклицает Влад и идёт в коридор, по пути продолжая материться.

Что за скверный язык у него, думает про себя Рита, но потом вспоминает как он хозяйничал у неё во рту и резко меняет своё мнение. Может его язык и сыплет нецензурщиной, будто принадлежит пьяному пирату из пятнадцатого века, но точно знает, что делать, когда дело касается поцелуев.

Она едва успевает одеться и пригладить волосы, как в гостиную в сопровождении Влада заходит пожилая женщина.

Элегантная дама, лет шестидесяти облачена в пудрово-розовой костюм, состоящий из брюк и пиджака. Белоснежные волосы уложены в прическу, на лице косметика и недовольное выражение. Заметив Риту, она удивленно вздёргивает брови и поворачивается к Владу, который скрестил руки на по-прежнему голой груди и вальяжно опёрся о стену. Вот уж кто-то точно не чувствует неловкости в сложившейся ситуации.

— Владюша… — начинает она, но Германов обрывает её разочарованным стоном.

— Ба, сколько раз я просил не называть меня так? — спрашивает с таким отчаянием, что Рита понимает — просил много и безрезультатно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Женщина закатывает глаза и смиренно исправляется:

— Владислав, почему ты не берёшь трубку? Я битый час тебе названиваю и никак не могу дозвониться!

Германов отталкивается от стены, подходит к столику, берёт мобильный и смотрит на экран.

— Извини, ба, телефон стоял на беззвучном. Что-то срочное? Я, как видишь, немного занят.

Рита стыдливо опускает глаза в пол, вспоминая чем и с кем минуту назад он был занят.

Не обращая внимания на попытку внука выпроводить её за дверь, женщина отвечает:

— Твои родители задержаться в командировке ещё на три дня, а Николай серьёзно ушиб ногу. Тебе придётся отвозить и забирать Алину из университета.

Германов так сильно стискивает челюсти, что на его щеках проступают желваки. Его взгляд становится тяжёлым, поза напряжённой. Кем бы не была упомянутая женщиной Алина, очевидно, что Влад её терпеть не может.

— Почему ты всегда носишься с ней, как с младенцем? — едва сдерживая злость, цедит Влад. — Ей девятнадцать! Такая здоровая кобыла должна уметь пользоваться общественным транспортом! Или хотя бы ездить на такси! Отец даёт ей достаточно денег на это! — Под конец своей тирады он срывается на крик.

— Влад! — одёргивает его бабушка. — Прекрати. Мне надоело повторять тебе, что Алина — твоя сестра. Давно пора успокоиться и наладить с ней дружеские отношения. Неделю повозишь её в университет, а потом этим снова займётся Николай.

Германов грустно усмехается.

— И оно того стоило? Ехать сюда, чтобы сообщить о том, что я теперь личный водитель мартышки?

Бабушка Влада поджала губы, недовольная тем, как он назвал Алину, но вскоре сменила гнев на милость. Перевела взгляд светло-зелёных глаз на Риту и примирительно сказала:

- Стоило. Иначе я бы не познакомилась с твоей девушкой. Представь нас, Владюша.

Теперь настала очередь Влада смиренно скрипеть зубами, понимая тщетность своих попыток уговорить женщину не называть его этой мерзкой формой имени.

Рита, ставшая объектом всеобщего внимания, мгновенно стушевалась. Пожилая женщина была ей симпатична, но она не хотела, чтобы та с ней знакомилась, а тем более думала, будто они с её внучком встречаются. Нет, то, что между ними происходит сложно назвать каким-то приличным словом.

— Ба — это Рита, Рита — это Раиса Геннадьевна, моя бабушка и Наполеон в юбке.

Рита смущенно улыбается и мямлит «Очень приятно». К тому же Влад подходит к ней и приобнимает, словно собираясь защищать от нападок «Наполеона», что немного её расслабляет.

Однако бабуля лишь заливисто хохочет и кокетливо поправив прическу, выдаёт:

— Сегодня я не в юбке, дорогой, но всегда на коне и готова к сражению. Но я предпочту выпить чая. Рита, вы согласны со мной? Пойдёмте, расскажите о себе. Внук о вас ничего не говорил.

Вопрос явно не подразумевал ответа, и Рита послушно засеменила за Раисой Геннадьевной. Сам Германов скрылся где-то в недрах своей огромной квартиры, оставив её наедине со своей энергичной бабушкой.

Пока женщина хозяйничала на кухне, Рита сидела на стуле и спрятав левую руку в карман, нервно скребла кожицу на большом пальце. Сцена, произошедшая в гостиной, заставила её почувствовать себя крайне неловко. Она не хотела быть свидетелем чужой семейной разборки, но Германовых это явно не волновало. Они будто не замечали её, когда спорили по поводу Алины, и теперь Рита жалела, что не воспользовалась возможностью, чтобы сбежать.

Чаепитие с бабулей Влада точно не входило в топ-5 идей для её времяпрепровождения. Собственно, как и секс с Германовым, который точно бы случился, если бы не Раиса Геннадьевна, рьяно опекающая внучку. В итоге оба минуса всё-таки дали плюс. Она не переспала с первым бабником универа, а это однозначно стоит того, чтобы пообщаться с женщиной, спасшей её от падения на дно с использованными им девицами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Минут через десять вернулся Влад. С мокрыми волосами и в чёрной футболке с белой надписью «AC/DC Back in black». А Германов знает толк в музыке.