Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии - Максим Юрьевич Батманов

зачем самовольно оставил престол?

Осуждение Никона

Никон держался с достоинством, отвергая само право Собора судить его без участия всех патриархов; то есть требовал[6] присутствия еще патриархов Константинопольского и Иерусалимского. Но это ему не помогло. Народ, понятное дело, тоже не вступался за своего архипастыря. Реформы Никона восстановили против него большую часть население Московского государства, и этим-то умело воспользовался царь, чтобы избавиться от соперника во власти и навсегда устранить попытки церковных иерархов соревноваться с монархами.

После месяца заседаний Собор вынес решение о виновности Никона в шести пунктах.

В первом ему ставилось в вину, что он обидел царя по пустячному поводу. Во втором его строительство монастырей со неуместными библейскими названиями (Новый Иерусалим, Голгофа, Вифлеем, Иордан) расценивалось как глумление над святыней. В третьем он признавался оскорбившим достоинство патриархов, приехавших судить его. В четвертом пункте Никон объявлялся виновным в хуле на царя как на якобы впавшего в латинскую ересь и в том, что он распространял эту хулу в письмах к другим патриархам. Пятый пункт устанавливал вину Никона в деле епископа Павла. Шестой пункт утверждал, что Никон бил своего духовника, назначенного ему Собором.

За все перечисленные вины Никон был признан подлежащим извержению не только из сана патриарха, но и из епископского достоинства, низведенным до положения простого чернеца и заслуживающим ссылки.

Ссылка и посмертная реабилитация

Царь определил своему бывшему любимцу для жительства Ферапонтов монастырь в окрестностях Белого озера.

После смерти Алексея Михайловича в 1676 году престол перешел к его старшему сыну Федору. Тот был большим поклонником Никона. Он велел сразу перевести бывшего патриарха в более богатый Кирилло-Белозерский монастырь. Федор Алексеевич даже хотел по совету Симеона Полоцкого, большого ревнителя новых обрядов, учредить в России целых четыре патриархии, а над ними поставить верховного иерарха в сане… Папы Московского! Возможно, он прочил на эту должность опального Никона. Но смерть последнего прервала осуществление этих амбициозных планов. Когда царь Федор Алексеевич разрешил Никону вернуться в его любимый Новоиерусалимский монастырь, на пути туда Никон скончался в Николо-Тропинской церкви на окраине Ярославля в возрасте 76 лет.

Царь Федор велел похоронить и отпеть Никона в Москве как бывшего патриарха. Этому повелению воспротивился действующий патриарх Московский Иоаким, ссылаясь на решение Собора 1666–1667 годов. Царь ничего не смог сделать против патриаршего запрещения. Никон был погребен в Новоиерусалимском монастыре, причем сам царь Федор читал молитвы над его гробом и целовал руку усопшего.

Федор Алексеевич не прекратил свою борьбу за реабилитацию опального патриарха. Незадолго до своей смерти ему удалось исходатайствовать у восточных патриархов разрешение поминать Никона в звании патриарха. На положительный ответ, по-видимому, оказало влияние то, что дело всей жизни Никона – новшества в православном обряде – продолжалось и побеждало.

Дело всей жизни

Русские православные ждали от Собора 1666–1667 годов вслед за осуждением Никона осуждения всех его нововведений и возвращения к благочестивой старине. Но Собор не оправдал этих надежд. Он подтвердил все реформы Никона и повторил анафему тем, кто придерживается старых обрядов. После этого гонения на старообрядцев усилились.

В 1668 году монахи Соловецкого монастыря отказались подчиняться официальной церкви. Восемь лет длилась осада монастыря царскими войсками, пока какой-то предатель не указал им место, где можно взобраться на стену. По одной из версий, после резни, учиненной стрельцами в стенах обители, оставшиеся в живых сто пятьдесят старцев Соловецкого монастыря, не способных держать оружие, были раздеты солдатами донага и заморожены живьем.

В 1675 году по приказу Алексея Михайловича в тюрьме заморили голодом боярыню Феодосию Морозову – авторитетную в кругах высшей знати ревнительницу старой веры.

И все же до славы Ивана Грозного царю было далеко. Алексей Михайлович был на расправу не лют. Уже после его смерти в большом количестве запылали срубы, в которых сжигали старообрядцев. В 1682 году, одновременно с реабилитацией Никона, царь Федор Алексеевич повелел сжечь вождя Раскола протопопа Аввакума и трех его сподвижников. После, при царевне Софье, число сожженных стало исчисляться тысячами.

Сергей Соловьев упрекал старообрядцев в упорном обрядоверии, в том, что они придавали преувеличенное значение обряду в деле спасения души. Но абсолютно такой же упрек, причем в большей степени, следовало бы адресовать их противникам – приверженцам реформы Никона. Ведь те преследовали староверов точно под таким же предлогом – будто только новый обряд угоден Богу.

В спасительность только нового обряда верил и царь Алексей Михайлович. Иначе при всей его набожности невозможно объяснить, почему он оставил в силе все реформы Никона, подвергнув опале самого их инициатора.

Дело патриарха Никона оказалось губительным для России. Расколов Церковь, расколов русское общество, оно послужило источником непрекращающихся гражданских конфликтов, гонений против большей части русского народа, длившихся столетиями. Оно породило глубокую оппозиционность Российскому государству его предпринимательского класса, который в начале ХХ века, в лице представителей Рябушинских, Гучковых, Третьяковых, Морозовых и других, не только субсидировал радикальные революционные партии, но и сам рвался к власти, подкапываясь под самодержавие. Только в 1905 году старообрядцы были уравнены в гражданских правах с православными, а анафема с крестящихся двумя перстами была официально снята аж в 1971 году!

Князь Василий Васильевич Голицын: друг царевны Софьи

Он был одним из первых русских «европейцев». Он мог бы стать видным деятелем реформ Петра Великого. Но он поставил не на ту карту и все проиграл.

Личность князя Василия Васильевича Голицына (1643–1714) недооценена в русской истории. Между тем на протяжении нескольких лет он был одной из ключевых фигур в русском правительстве, проводя модернизацию России на западный лад. Его считали одним из самых образованных людей не только в России, но и во всей Европе. Став фаворитом царевны-регента Софьи, он до конца поддерживал последнюю, за что в итоге и поплатился. Царь Петр же подверг его опале и не захотел воспользоваться его услугами и государственными талантами.

По прошествии веков наступило время воздать должное заслугам Василия Голицына перед родной страной.

Правительница Софья

До XVIII века женщины в истории России очень редко становились во главе государства. В начале XVII века, до возвращения в Москву патриарха Филарета Романова, юного царя Михаила Романова опекала его мать, инокиня Марфа. А в конце XVII века на первую роль сумела выдвинуться царевна Софья.

Софья не имела никаких формальных прав на регентство. Она была лишь третьей из выживших дочерей царя Алексея Михайловича. Две – Евдокия и Марфа – были старше ее. Но они не стремились к власти. В Софье же было нечто, сильно сближавшее ее по нраву с ее будущим противником в битве за престол – младшим братом