Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты - Шанти Натхини

Изначально Вивекананда не был озабочен лишь контактами с Америкой и Европой, но перед его взором предстоял мир в целом, включая все континенты: он посетил проездом страны Азии, его тянуло даже в Россию… По этой причине мы нарушим в изложении порядок странствий: прежде чем снова вернемся вместе с Вивеканандой в родную Индию, внимательно проследим его пути на Западе, очертив маршруты путешествий по миру и отметив этапы деятельности в каждой стране.

Глава 1

Aмерика: от «слова» к «делу»

Прежде всего нас ждет тот пункт, который стал отправным для Вивекананды в выполнении миссии, – Парламент Религий в Чикаго в 1893 году. Современного читателя, безусловно, поразит наивность самого Вивекананды и тех, кто помогал ему в подготовке к поездке. Когда Вивекананда ступил на берег Америки, он сразу узнал новости, которые повергли его в шоковое состояние. Во-первых, открытие Парламента ожидалось не ранее, чем через месяц, а у него не было столько денег на жизнь. Во-вторых, выступления в Парламенте были строго регламентированы, и каждый из представителей был приглашен оргкомитетом или послан религиозной организацией. Программа заседаний была заранее составлена, и даже попасть в Парламент просто в качестве слушателя было непросто. Безвестный монах, появись он в дверях, имел бы немного шансов даже переступить порог, а кто бы стал его слушать в столь блестящем собрании ученых теологов и высокопоставленных особ? Вивекананда был в полном отчаянии: с таким трудом пересечь океан – и все зря! Но дальнейшие события подтвердили, что его миссия была истинной, а не созданной в его воображении, и та же самая сила, которая направила его в Америку, продолжала направлять его и в самой Америке.

Преображение Парламента Религий

В оранжевом монашеском одеянии, с тюрбаном на голове, величественно восседал Вивекананда в поезде, направлявшемся в Чикаго, привлекая к себе любопытные взоры пассажиров. В том же купе возвращалась из поездки в Японию писатель и лектор мисс Кати Санборн, которая была потрясена не столько внешним видом попутчика, сколько его блестящим английским языком и обширными познаниями: он свободно цитировал Шекспира и Дарвина, Библию и Коран, а его лик излучал сияние мудрости. Встреча оказалась судьбоносной: мисс пригласила Вивекананду погостить в ее доме, обещая ввести в культурные круги Бостона, а столкнувшись с трудностями, тот не замедлил воспользоваться поддержкой.

И впрямь, он оказался в изысканном обществе ученых и политиков, а после частных бесед стал получать приглашения выступать с лекциями. Оставив уже всякую надежду на участие в Парламенте Религий, он встретил там же профессора Райта, который снабдил его рекомендательными письмами, что воистину было перстом божьим! Однако взлеты и падения сменялись с необыкновенной быстротой, словно испытывая веру Вивекананды: прибыв в Чикаго накануне открытия Парламента, он потерял адрес, и рано утром, по индийской традиции, вышел на улицы города просить милостыню от дома к дому, а также выспрашивая дорогу… Но он был не в Индии! Вместо пищи он получал насмешки, брань и побои, пока в дверях одного из богатых домов не появилась хозяйка, которая поняла его трудности и велела слугам приготовить для него комнату и обед. Оставив сомнения, что Господь с ним всегда и повсюду, Вивекананда был охвачен новым порывом вдохновения и, пронизывая будущее пророческим взором, с нетерпением ожидал развития событий.

Парламент Религий стал эпохальным событием, открывшим новую эру в истории религии, иногда его даже называли «парламентом человечности». Впервые на христианском Западе произошла встреча представителей всех религий, и проявился во всей очевидности принцип «единство в разделении». И вот, наконец, мы видим Вивекананду в президиуме Парламента Религий, ослепленного великолепием зала и собранием знаменитостей. Но и среди них его внушительная фигура в странном одеянии сразу привлекла внимание многотысячной аудитории, и председатель стал предлагать ему слово. Вивекананда несколько раз просил подождать, погруженный в молитву, пока не отзвучали все речи и к нему не обратились с вопросом, намерен ли он вообще выступать… Тогда он поднялся с ликом, озарившимся вдохновением, а все собрание как по волшебству затихло в ожидании.

В наступившей тишине Вивекананда с подлинным чувством недвойственности воззвал: «Сестры и братья американцы!» Волна восторга захлестнула зал, и шквал оваций надолго прервал речь Вивекананды: люди вскочили с мест, ликуя от внезапного осознания единства, и Парламент обезумел в религиозном экстазе. Когда всеобщее волнение улеглось, Вивекананда обратился к младенческой нации от лица древней духовной культуры, представив индуизм как «мать всех религий», способную научить мир терпимости и всеприятию. В своей краткой речи он привел простое сравнение духовных путей с реками, впадающими в океан божественного, но необыкновенная ясность идеи всеобщности озарила души, и ликование возобновилось с новой силой, превратив заседание в литургию, а Парламент – в Святилище.

Целых две недели Вивекананда каждый день раскрывал различные грани индуизма, а поскольку он с первой речи превратился в популярного лектора, ему позволяли говорить дольше, чем положенные полчаса, и обычно просили выступать в конце заседания, чтобы удержать аудиторию. Большинство людей просиживали с десяти утра до десяти вечера, вполуха слушая бесконечный поток сообщений, только чтобы дождаться выступления Вивекананды. Неизменным духом его речей было чувство единства: он объяснял философию веданты, которая позволяет согласовать все религиозные идеалы и формы богослужения, рассматривая их как различные временные пути реализации вечной истины. Вивекананда стремился внушить, что реализация Самости – превращение человека в Бога и пребывание в божественном – открывает прямое ви2дение проявлений Бога повсюду. Индуизм представал как пророчество о божественности человека! В заключительном слове на последнем заседании голос Вивекананды звучал особенно торжественно: «Христианину не нужно становиться индуистом, а буддисту – мусульманином… Но каждый должен вместить дух иных религий, не теряя уникальности своего пути и продвигаясь по нему согласно его неповторимым законам!»

Так безвестный монах стал прорицателем Всевышней Воли, а газеты на все лады склоняли его имя и речи. В день триумфа он получил приглашение от знатной особы поселиться в престижном районе города, да и все высшее общество готово было радушно принимать его. Сам же Вивекананда, оставшись наедине с собой, плакал как ребенок от мысли о том, что никогда уже не сможет вернуться к чистой и свободной жизни странствующего санньясина. Теперь для него не оставалось места, где он мог бы укрыться в покое духа, ибо его миссия требовала открытости для людей. Но совсем уж невыносимым казался резкий контраст между бедной Индией и богатой Америкой, и Вивекананда не мог заснуть всю ночь от сознания этой пропасти, словно мягкая постель была усеяна острыми шипами. Подушка не просыхала от слез, и под утро он в нетерпении вскочил, распахнул окно в темноту и, переполненный чувством безысходности, упал на пол в рыданиях, восклицая: «О Мать, что я должен сделать для своей родины? Кто поднимет индийский народ из нищеты, кто даст ему хлеба? Просвети мое сердце, Мать, как помочь им…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});