Подсолнух - Алексей Рачунь

Единственным, кто питал к Котенко неподдельный интерес был старшина Виталик. Да и его интерес был скорее интересом естествоиспытателя, выловившего где–то на болоте необычайную лягушку. С неутомимой любознательностью такого вот ученого Виталик наблюдал Котенку, мысленно, как лягушонка его препарировал и изумлялся – надо же вроде и внутреннее строение то же, и кровь течет по таким же жилкам и сосудам, и сердца у него не два, а одно, и органы все в том количестве и на тех местах где и у других, а поглядите какой уродец. Да человек ли он, венец ли он творения? Где же тут ошибка? Рассеку ка я пожалуй скальпелем его не вдоль, а положим, поперек или наискось может и выяснится эта загадка. Может быть откроются признаки нового, неизведанного доселе вида. Так размышлял Виталик, исследуя Котенко, ведя с ним различные беседы, надеясь отыскать в нем что–то необычайное, дополняющее человечество или наоборот доказывающее что тупиковые его ветви, типа австралопитеков, нисколько не тупиковые, а вот, живут себе и здравствуют. Но все было тщетно. Котенко был просто моральный и физический урод. Или, как метко выразился начальник школы – дитя асфальта.

Так размышлял Тихон сидя на спортгородке. Он оседлал верхом железную трубу, перегибаясь через которую обычно качали пресс, глядел на высящиеся перед ним ряды турников и курил, сплевывая, сквозь зубы, на песок длинную слюну.

Неожиданно перед ним явился Котенко, резко остановился, дернулся разом всеми своими сочленениями и замер. Через некоторые мгновения, чуть дольше чем положено по строевым канонам, видимо ровно столько, сколько сигнал из мозга шел невидимыми и запутанными донельзя Котенкиными окончаниями к руке, он приставил ее к голове, отдав воинское приветствие. Со стороны это выглядело раскоординированным движением персонажа Лиха Одноглазого из старого сказочного кинофильма. Рука дергаясь и трепеща была выброшена резко вбок, зафиксирована параллельно земле, предплечие совершив полное вращение вокруг локтя устремилось к голове, кисть ударила по голове, отскочила и кончики пальцев начали медленно преодолевать невидимое препятствие и приближаться к виску. Зафиксировав пальцы у виска Котенко загундосил – товарищ старший сержант, курсант Котенко по вашему приказанию прибыл.

— Вольно – скомандовал Тихон и Котенко весь сразу обмяк, скрутился каким–то непонятным штопором, засопел и запускал сопли.

— А скажи мне пигмей – полностью развернувшись к Котенке начал дознание Тихон – какие это я у тебя отобрал деньги и когда, что–то я запамятовал?

Котенко осоловело смотрел на сержанта и переваривал смысл фразы.

— Повторяю для тех, кто в танке – когда я отбирал у тебя деньги?

Лицо Котенки начинало наполняться смыслом, а потом озарилось подобием улыбки–никак нет, товарищ старший сержант! Никогда!

— А нахуя ты тогда, подзалупная вошь нажаловался на меня Паку? – заорал Тихон – кто у тебя отбирал деньги?

— Сержант отобрал, сто рублей, мне из дому прислали – зарыдал Котенко и сопля из его носа спустилась до пряжки ремня.

— Какой сержант – взликовал Тихон – фамилия, батарея?!

— Курсант Котенко, первая учебная батарея – механически отрапортовал Котенко.

— Не твоя, мудак, сержанта. Колись, быстро, а то урою, затрясу до поноса прямо здесь…

— Яа не знааааюююююуууу – выл, содрогаясь всем телом курсант.

— Ага – Тихон утихомирил притворный гнев и говорил тихо, с иронией в голосе – фамилию сержанта ты не знаешь и поэтому логически решил что все сержанты родные братья и что фамилия у всех Радкевич, да?

— Так точно, товарищ старший сержант.

3.

Тихон уже понял, что произошло. Сегодня утром пришли письма. Пак, получив и выдавая солдатам своего взвода корреспонденцию нащупал в Котенкином конверте деньги. Скорее всего, сжалившись над бойцом, зная о его незавидной армейской участи, он предложил ему оставить эти деньги у себя и выдавать по — немногу Котенке на мелкие расходы. Котенко отказался. Тогда Пак решил проверять, на месте ли у Котенко деньги. Когда через два часа денег у него не оказалось он учинил допрос и Котенко, то ли из страха, то ли просто по своей природной тупости оговорил Тишку.

Теперь оставалось выяснить кто этот сержант и вернуть деньги. Путем утомительного допроса выяснилось что сержант был не из Тихоновской батареи и это сильно осложнило дело. Таскать Котенку по батареям и устраивать очную ставку не представлялось никакой возможности – все сержанты разбрелись кто–куда, многие гасились, многие скорее всего были в самоходе. Опираться же только на слова Котенко означало просто лепить перед Паком горбатого. Пак скорее всего посчитает что Тихон выдумал эту версию сам и заставил курсанта её озвучить. При таких раскладах Пак не отступится. Вобщем, дело было дрянь.

Еще немного потряся Котенку Тихон наконец добился от него что деньги были отобраны у него примерно час назад, в чипке, куда Котенко намылился за пряниками. Дав поджопника Котенке и рысью домчавшись до чипка Тихон, используя все свое обаяние вызнал у продавщицы что из школьных сержантов в чипке за час побывали только Бородулин и Рихтер. Рихтер отпадал сразу, он был годичник, закончил институт и считал взападло унижаться до таких вещей. Тем более Тихон с Рихтером постоянно кучковались вместе и Андрюха ни за что не полез бы на Тишкину территорию. Оставался Бородулин, вышедший с кичи и давивший на Тишку, за историю с подсолнухом, неслабого жлоба.

Разыскав Бородулина Тихон без обиняков потребовал вернуть деньги.

— Какие деньги, ты гонишь, Тишка – включил дурака Бородулин.

— Жендос, ты знаешь какие, те которые ты забрал в чипке у моего бойца. Он вместо тебя вложил меня взводному и теперь у меня нехилый рамс.

— Тихон, твой боец гонит, в чипке я был, но денег ни у кого не отбирал, разбирайся сам–и Бородулин пошел в расположение размахивая снятым ремнем.

Сука, выругался ему в спину Тихон, тебе пиздец, тварь. Конечно, можно было бы отмудохать сегодня ночью Бородулина, но до ночи здесь уже будет комбат, и Тишка, скорее всего будет ее уже коротать на киче. Доказательств же у него не было. Оставалось только одно – очная ставка. Но и она ничего не дала, Бородулин видимо крепко зашугал Котенку, пробил ему фанеру и наставил лосей и крепко наказал помалкивать. Тупое чмо, глядя в пол, отказывалось сдавать Бородулина. Тот торжествовал.

Выпросив у Пака еще час Тихон взял свою планшетку с конспектами по физ. подготовке и потащил Котенку на спортгородок. Раздевшись до пояса, он заставил то же самое проделать Котенку и зачитал ему тему конспекта.

— Сейчас мы, воин, будем индивидуально заниматься физподготовкой. А именно подтягиваться – Тихон запрыгнул на турник и подтянулся десять раз.

— Усвоил упражнение?

— Так точно, товарищ старший сержант.

— Приступай.

Котенко вихляясь принялся запрыгивать на турник. Раза с третьего ему это удалось и теперь он силился подтянуться – выпячивал поочередно локотки, извивался как гусеница, корчил свою хоречью рожу, но ничего не мог сделать. Выбившись из сил он кулем свалился на землю.

— Встать. Смирно. Приступить к выполнению упражнения.

Котенко запрыгивал на турник, барахтался на нем, падал, опять пытался запрыгнуть. Силы его постепенно покидали, но Тихон упрямо гнал его на снаряд. Наконец он, по обезьяньи вскарабкавшись по трубе уцепился на турнике и неподвижно повис. Последние силы покидали его, ручонки кое–как держались за перекладину.

Тихон, согнув в колене ногу и подняв ее до пояса вставил сапог между ног Котенко.

— Послушай, мул, сейчас ты свалишься с турника и расшибешь свои яйца о мой сапог. – Спокойно сказал сержант. — Видишь какой у него крепкий носок. Но это тебя не спасет – ты опять полезешь на турник, не сможешь я помогу, опять свалишься и опять яйцами на сапог. И так до тех пор пока твой карманный бильярд не превратиться в кашу и тебя отвезут в госпиталь, где тебе это все отрежут. Или пока ты не признаешься кто отобрал у тебя деньги. И самое главное, Котенко, что все законно. Я провожу с тобой занятие, есть конспект, а то–что ты яйца себе отшиб – так кто тебя просил падать, сам ведь упал. Усек?!

— Ттошвашь жант – донеслось с турника шипение.

— Скажешь, кто отобрал у тебя деньги?

— Вуа – что–то похожее на да сорвалось с уст курсанта.

— Закончить упражнение.

Через десять минут Бородулин вернул деньги. Тихон отправил Котенко в казарму приказав ему тотчас предъявить деньги Паку. Бородулину же он пообещал… многое он пообещал Бородулину.

4.

Солнце уже взобралось на небесную гору и оттуда нещадно расстреливало своими лучами все живое. Под этой безумной, совсем не августовской жарой все никло и клонилось к земле моля ее о покровительстве. Но земля, рассыхаясь, ничем не могла помочь. Она сама умирала.

В курилке никого не было и Тихон, ища компанию, отправился за казарму. Там между угольных куч был взгорок с несколькими деревьями и самодельными скамейками. Это был своеобразный сержантский клуб под открытым небом. Вот и сейчас там сидело несколько сержантов, и резалось в карты. Тихон присел к ним и, так как это была территория ответственности его батареи, свистнул нескольким ковырявшимся вдалеке курсантам чтобы они взяли грабли и имитировали работы неподалеку от взгорка. Этот разумный ход создавал для любого проверяющего видимость того, что Тихон не гасится, а руководит уборкой территории.