Охотники за человеческими органами - Гордон Томас

Кинув еще один взгляд на «пикап», стоявший на другой стороне улицы, он пропустил Гейтса первым в здание.

Клуб «Держим-в-Форме» располагался на втором этаже. На вертящихся дверях из непрозрачного стекла было выведено название клуба и его фирменный знак: Аполлон в гирлянде из листьев. Чуть ниже красовался написанный такой же золотой вязью лозунг: «Мы Обязуемся Держать Вас в Форме».

Маленькая приемная с плюшевой мебелью. Мягкий красный ковер вел к антикварному столу, на котором стоял телефон и лежал журнал с графиком посетителей в кожаном переплете в стиле рококо. Чернильница и ручка довершали впечатление элегантности и богатства.

Мортон поднял крышку чернильницы — пустая. Он потер пальцем ручку — позолоченная.

— Одна показуха, ничего стоящего, — буркнул Гейтс, указывая на дипломы, развешенные на стене. — Как из кампусов в колледжах, там обыкновенной физзарядке всегда дают разные дурацкие названия.

Мортон пролистал журнал. Клуб был забит до отказа семь дней в неделю, с раннего утра и до позднего вечера. Многие посещали его регулярно. Он взглянул на ценник, укромно примостившийся в рамке на стене, за золоченым креслом приемщицы. При таких ценах клиенты «Держим-в-Форме» явно вообще когда-либо беспокоились о деньгах.

— Узнаешь кого-нибудь, Билл? — спросил он, подталкивая журнал к Гейтсу.

Гейтс провел пальцем по списку имен и покачал головой.

Слева от стола была стеклянная непрозрачная дверь с надписью золотыми буквами: «Центр подготовки». Справа — точно такая же дверь, таким же золотом оповещавшая: «Медицинский отдел и администрация».

— Пойду взгляну. — Гейтс кивнул на дверь слева. — Может, угляжу что-нибудь подходящее для нового оздоровительного комплекса — наш уважаемый Директор решил установить у нас такой: маловато практики, видите ли, по подготовке ныряний в матушку Россию и обратно.

Мортон знал, что настрой «можешь — делай» в Управлении сошел почти на нет после окончания миссии противостоять коммунизму. Люди вроде Билла были последними великими бродягами в Лэнгли, всегда готовыми встретить лицом к лицу события, в результате которых они смогут очутиться на самом гребне бурного потока, да еще и без весел. Билла не заботило, чем он занимался, пока работа продвигалась.

Гейтс пошел в «Центр подготовки», а Мортон распахнул другую дверь, которая вела в коротенький коридор с несколькими дверями без табличек. За первой оказался великолепно оснащенный смотровой кабинет. На полу рядом с парой мужских туфель лежал рабочий халат; пиджак и галстук все еще висели на вешалке. Мортон подошел к столу у одной из стен. Медсестра — или кто-то еще — работала над медицинской картой клиента, когда прозвучал сигнал тревоги. Он заглянул в бумаги.

Судя по записи, Джозеф Баттерфилд был уроженцем Сиднея и работал третьим секретарем посольства Австралии в Вашингтоне. Семейное положение — холост. В следующий день рождения ему должно исполниться двадцать девять.

Баттерфилду задавали вопросы такого рода, на какие обычно отвечаешь при заполнении страхового листа. Дипломат, похоже, находился в прекрасной физической форме, как и подобает некурящему, умеренно пьющему и утверждающему, что каждое утро он пробегает милю рысцой. В графе, названной «Причина посещения», было сказано: «Клиент недавно прибыл в город, а в прошлом открыл для себя, что оздоровительный клуб предлагает хорошие возможности социального общения».

Мортон перевернул бланк. На обратной стороне был изображен контур мужского тела и квадратики, под каждым из них были отпечатаны названия того или иного внутреннего органа. Все квадратики были пусты. Положив медицинскую карту точно на то место, где она лежала, он вышел из кабинета.

Следующее помещение оказалось секретарской подсобкой с полками, уставленными канцелярскими принадлежностями. Мортон распахнул другую дверь. Склад. Воздух тут был пропитан запахом технического спирта и разных мазей. На полу стояли какие-то рулоны, вдоль стен — стойки с полотенцами и выстиранными халатами. В конце коридора обнаружилась дверь с табличкой «Директор». Он открыл ее.

Занавески были задернуты, чтобы дневной свет не резал глаза. В углу кабинета — вешалка-стойка для верхней одежды. Остальное пространство в основном занимал огромный стол, на котором стоял монитор от блока визуальной индикации с мерцающим пустым экраном, и бар у стены. За столом стояло дорогое кожаное кресло с высокой спинкой — мягкое. Судя по вмятинам, его владелец был довольно тучной персоной. Стены кабинета отделаны панелями светлого дерева без всяких украшений. На низеньком столике шипела кофеварка на электрической подставке. Бразильская. Самой лучшей марки.

Возле стола стоял стеллаж с распахнутыми дверцами, словно кто-то или доставал, или хотел положить на место стопку компьютерных дискет, когда угроза взрыва бомбы прервала его занятия.

Мортон поставил свой чемодан возле монитора. Из кармана он вытащил металлический прут и вставил его в одно из двух отверстий, расположенных с каждой стороны ручки. Два раза повернул прут вправо, после каждого поворота дожидаясь металлического щелчка, а потом три раза влево. То же самое он повторил со вторым отверстием. Из чемодана послышался слабый шипящий звук — это отключился пневматический замок. Он поднял крышку.

В чемодане находился диск-передатчик, разработанный исследовательским отделом службы Хаммер. Дюжина специалистов по электронике весь прошлый год занималась исключительно этим. И, конечно, прибор влетел в копеечку.

Мортон вытащил короткую антенну из черной бакелитовой крышки, потом набрал несколько цифр на клавиатуре передатчика, следя за тем, как они появляются на приставном экране. Через мгновение на экране высветилось подтверждение того, что передатчик теперь напрямую связан с приемником на «Конкорде». Техник на борту должен был автоматически установить такую же связь с компьютерным залом Лестера в Женеве.

Мортон взял первую дискету и вставил ее в прорезь на терминале. На экране высветилась надпись с указанием, что он должен сделать, чтобы продолжать. Он выполнил инструкции, и на экране стали появляться имена и адреса модных пригородных районов Вашингтона. Наверняка клиенты.

Вытащив дискету, Мортон положил ее на диск, похожий на обычный домашний проигрыватель для компакт-дисков, опустил металлическую крышку и нажал кнопку. Пятнадцать секунд спустя экран передатчика подтвердил, что передача закончена.

Мортон вставил в прорезь вторую дискету. Еще один список. Клиенты? Сотрудники? Или адреса? Понять невозможно. Просто набор букв, как на багажных талонах в самолетах. Ни одного знакомого сочетания.

Он проверил еще две дискеты, в обеих содержались другие наборы букв, тоже для него ничего не значившие. Он передал содержание дискет на «Конкорд». Дешифровальщикам Лестера, похоже, будет чем сегодня заняться.

Зачем оздоровительному клубу прибегать к таким сложностям, по существу скрывать информацию? Обыкновенная осторожность — еще куда ни шло: люди могут стесняться необходимости сбрасывать лишние фунты веса. Но секретность с применением такой высокой технологии обычно ассоциировалась с корпорациями, работающими в засекреченных сферах, вроде оборонки или космических исследований. Зачем какому-то дурацкому оздоровительному клубу вести себя так, словно он субподрядчик НАСА?

Он сунул в прорезь последнюю дискету. На экране появилось слово: «Пароль?» Он напечатал команду: «Показать пароль». Компьютер игнорировал эту инструкцию. Он ввел приказ обойти требование пароля. На экране вновь засветилось: «Пароль?» Он перепробовал все компьютерные трюки, какие знал. Каждый раз, стоило его пальцам оторваться от клавиатуры, злосчастное слово возвращалось.

Мортон взглянул на часы. С того момента, как он вошел в здание, прошло семь минут. Времени на то, чтобы воевать с этим компьютером, больше не было. Он вытащил дискету и положил ее на диск, чтобы ее содержимое могло начать свое электронное путешествие в Женеву.

Потом Мортон подошел к стеллажу и стал просматривать полки с папками. Счета клиентов и оплаченные накладные; «Держим-в-Форме» — просто мечта бухгалтера о рае: все в полном порядке и разложено по полочкам. Еще какие-то имена и даты, как те, что были на дискетах, написанные шариковой ручкой. Члены клуба? Желающие записаться? Перестань гадать. Бери сейчас — обдумаешь потом.

Он закончил с первой полкой и перешел ко второй. И к третьей. Все то же самое. Он методично клал бумаги на те места, где они лежали, и двигался дальше. На всех копиях выходящей корреспонденции значилось одно и то же имя и титул: Карл-Вольф Транг, Директор. В последней олимпийской сборной Восточной Германии был один Карл-Вольф Транг. Штангист. Его отослали домой за употребление запрещенного стимулятора. После этого Транг, кажется, уехал в Центральную Америку. По слухам, он стал кем-то вроде личного тренера при одном из баронов наркобизнеса.