Секс в браке - Елена Ровинская

ценить что-либо, когда это стало твоим, не принося удовольствия. Сразу вдруг понимаешь, почему все девушки, что семенят за честными бизнесменами на бандитский сходняк, всегда так сосредоточенны, сердиты и, возможно, вовсе не счастливы. Только кто, из тех, что провожает их жадным взглядом из-под капюшона дешевого китайского пуховичка, проникнется?

Кто поверит?

Я, вот, не верила. А Ирка ведь ни слова не соврала. Всю правду мне об этих «суарэ» рассказала.

Дима притормозил: в недрах его пальто звонил телефон. Я тоже остановилась, не желая окунаться в затор на пороге: там уже собрались все гости. Гудели мужские голоса, чирикали женские. Все курили, смеялись, говорили наперебой. Некоторые бросали на нас заинтересованные взгляды. Кого-то я знала, кого-то нет.

Это был наш первый совместный выход.

Холодный ветер швырнул в лицо пригоршню колючего снега. Я вскинула руку, опасаясь, что потечет тушь и покачнулась. Не прерывая разговора, Дима тоже выбросил руку и подхватил меня, за миг до того, как я утратила равновесие.

Сунул трубку в карман, не выпуская моего локтя. Держа на вытянутой руке.

– Стоишь?

Я вспомнила вдруг, как в 2000-м, мы проезжали мимо «Шанхая» и я, подняв голову, случайно увидела Диму. Он был с Соней, – хотя тогда я еще не знала, что она Соня, – с красивой, тонкой девахой, в серебристо-белой норке и прямыми, как стрелы, черными волосами.

– Педофил, – сказала моя мать, сквозь зубы.

И сжавшись в бессильной зависти, я поняла, что любовь к нему никуда не делась. Что Скотт был всего лишь попыткой забыть его.

Неудачной попыткой.

Ах, Димочка!.. Мальчик мой…

Что-то внутри меня потеплело вдруг, полилось по застывшим венам. Я покосилась на бледный суровый профиль.

– Обними меня, – попросила я, балансируя на протянутой между годами нити. Нити между той девочкой, влюбленной в недоступного ей красавца и женщиной, что стала его женой. – Просто так… Не спрашивай, просто обними.

Кан моргнул. Удивился. Оторопел, – если еще прямее сказать. Словно я просила его исполнить цыганочку с выходом. Сегодня днем мы от силы перемолвились парой слов. Я чихнула, Дима сказал: «Будь здорова!», а я по инерции ответила: «Сам не сдохни!». Потому что с прошлого вечера, всю ночь и утром – ругалась с ним мысленно; подбирала новые и новые аргументы. В итоге, так сама себя накрутила, что стоило ему открыть рот, я тут же впилась зубами в глотку.

– Обнять?.. – уточнил он неуверенным тоном. – Замерзла?

Я открыла было рот, чтобы яростно возопить: «Че ты тупишь?!» Но поняла, что я опять неправа.

Дима не прикидывался шлангом. Просто на самом деле не понимал, что на меня вдруг нашло. Вслед за этим сразу же появилась мысль: может быть, это я туплю? С чего я взяла, будто он меня ненавидит? С чего взяла, что он не хочет меня? Ведь это мне нельзя было… Врачи запретили. Он не настаивал, просто ждал. Женился. Взял на себя все мои заботы. Построил дом… Но я не замечала его поступков, я ждала слов. А Дима все делал молча… и молча ждал. Ждал от меня поступков.

Я молча продела руку сквозь его согнутый локоть. Кашемир пальто был холодным и скопивший в складочках мелкий снег, посыпался мне на пальцы. Обжег и тут же растаял, и тут же снова обжег – заледенев на ветру.

Бицепс под моей рукой затвердел и напрягся.

Кан покосился на меня, как вампир на распятие. Не обнял, но и руку не отобрал. Просто стоял и смотрел, пытаясь найти объяснение тому, что мной движет. На щеках проступал румянец. И бедный, неуверенный в себе мальчик, жена которого спала с его лучшим другом, смотрел на меня из взрослых, цинично суженных глаз.

– Кого-то из знакомых увидела?

– Так, тип один, в детстве нравился…

Он хмыкнул.

– Матрица! – крикнул кто-то. – Ты заходишь?..

Он обернулся, коротко помахав рукой.

Матрицей его звали за сходство с Киану Ривзом и черные в пол пальто. И я задумалась:

– Слушай, Дима… Ты раньше, случаем, в сапогах не ходил? В смысле, почему тебя раньше называли Гестапо?

Его левая щека накренилась вдруг. Неожиданно и так резко, словно ее за веревку дернули. Дима улыбнулся уголком рта. Ему всегда очень нравились намеки на то, что половина его корейской крови – арийская.

– Понятия не имею! – сказал он скромно.

– Правда? – на этот раз улыбнуться было нетрудно. Улыбка раздвинула губы, словно сама собой. – Вот прямо совсем-совсем?

Дима рассмеялся, словно напряжение, владевшее им все утро, спало. Протянув руку, обнял меня за талию и привлек к себе. Почти касаясь носом моего носа, ответил:

– Люди бывают такие злые!..

Глава 7.

«Список гостей»

– Ты серьезно хочешь, чтобы я пригласила Иру?! – не веря своим глазам, я откинулась вместе с трубкой на спинку стула и чуть не свалилась с него при попытке закинуть ногу на стол. – Ты шутишь?

Передо мной, на экране светился список гостей, который выслала Димина секретарша. Ни мне, ни ему не хотелось устраивать шоу для окружающих, но его положение к этому обязывало. Накануне, в «Шанхае», только очень ленивый не спрашивал, когда же мы отпразднуем нашу свадьбу.

То, что у Димы в шкатулочке хранился список гостей, стало для меня неожиданностью. Как и то, что после трех упоительных часов, что мы провели вчера, он отправил меня домой, а сам даже ночевать не явился.

Имя Ирки и ее мужа в списке, стало контрольным выстрелом в голову.

– Почему – нет? – он зевнул. – Я был у них на свадьбе.

– А я – нет, если ты вдруг был занят и не заметил!

Дима промолчал.

Он, конечно, знал – почему я там не была. Но напоминания о том, что когда-то я спала с Максом, скорее всего, не радовали.

– Тебе не обязательно целоваться с ней в десны, – ответил он сухо. – Они приглашены с моей стороны.

Я яростно выдохнула: Иркин муж, помнится, назвал меня брошенной потаскухой. А теперь целовал себе пальцы и вскидывал их в воздух. Выказывал свое восхищение тем, как я прекрасна со всех сторон. Особенно с той, конечно, с которой стоит мой муж. Но этого Саня не говорил, лишь восхищался моими формами и горестно просил повлиять на Иркины.

Ирка, обабилась, растолстела и, забив на карьеру, всецело посвятила себя «хозяйству».

Это заключалось в том, что она целыми днями тупила у телека, пожирая приготовленные вкусности и орала на няньку. Саня еще не мог позволить ей целый штат прислуги и Ирка ненавидела его за это почти так же яростно, как за то, как он выглядит.

Так, по крайней мере, мне сообщила Богданова.

– Напиши список своих гостей после моего и перешли моей секретарше, – велел Дима еще суше.

Секретарша у него была, вроде няни: седовласая, похожая на бульдога дама, которая разбиралась в делопроизводстве и держала в кулаке трех младших секретарш, которые были похожи на бульдогов помладше.

С тех пор, как в городе