Фехтовальщица (СИ) - Смородина Татьяна

Словно в подтверждении слов де Санда в глубине густого перелеска вдруг раздалось несколько беспорядочных выстрелов. Даниэль приподнялся на стременах, потом развернул коня и, не сказав ни слова, понесся в кричащий дурными голосами, лесок. Следом поскакали Франкон, де Вик и Эжен.

— Куда?!.. Эжен, назад! Назад! — крикнул де Гард, но Эжен не остановился и скоро скрылся среди деревьев.

Капитан выхватил из-за пояса пистолет и приказал всем оставаться на месте. Гаспар и Жиль тоже приготовили оружие, а Женька встала, пытаясь высмотреть то, что происходит в опасной чаще.

«Нападение! Это настоящее нападение!» — в безумном волнении стучало фехтовальное сердце.

— Что же мы ждем, капитан? — не выдержала девушка.

— Тихо! У меня касса!

Когда крики и пистолетные выстрелы прекратились, капитан дал знак следовать дальше.

Женька не ошиблась, — это было нападение. На месте происшествия царила неприятная суета, которая обычно сопровождает события, связанные с чьей-то внезапной смертью. Первым в глаза фехтовальщице бросился, круто завернутый в сторону экипаж, потом тяжелая плотная фигура мужчины, свесившаяся в открытую дверку салона. Из перерезанного горла стекала на землю темная кровь. Девушка сглотнула неприятную кислую слюну, но не отвернулась.

— Хм, неужели Перрана пристукнули? — крикнул де Гард, то ли в негодовании, то ли в радости.

Один из лакеев подтвердил его предположение. Убитым оказался парижский откупщик. Он выехал по делам в Орлеан и напоролся на засаду. «Вот она — та курица, — подумала фехтовальщица, уставившись на страшную рану. — Неужели он, в самом деле, мертв или это… подстроено?»

Девушка оглянулась, до конца еще не веря в то, что ее никто не разыгрывает. Ее не разыгрывали — храня на лицах отпечаток неподдельного испуга, оставленного внезапным нападением, лакеи таскали с дороги трупы. Кроме финансиста и его людей были убиты два бандита и молодой де Вик. Де Санд стоял над распростертым мертвым телом своего спутника с хмурым видом и с досадой теребил свои рыжие усики.

Подъехав ближе, капитан качнул головой.

— Совсем еще мальчишка, — сказал он. — Сколько ему было?

— Лет шестнадцать… Не знаю… Чертов перелесок, — пробормотал фехтовальщик.

— Это ваш друг? — спросила Женька.

— Новый ученик. Ехал брать уроки в моей школе, но… далеко не все выдерживают вступительный экзамен, сударыня.

Де Санд присел, отцепил от пояса несостоявшегося ученика шпагу и бросил ее в экипаж убитого откупщика, потом снял с шеи парня золотой медальон и сунул себе в карман.

– Жакоб, шевелись! — крикнул он слуге. — Где лентяи этого зарезанного толстосума?

Женька недоуменно посмотрела на капитана, не зная, как расценить эти неприкрытые мародерские действия парижского фехтовальщика.

— Де Санд… ну, не при юной же девушке! — попытался сгладить цинизм ситуации капитан.

— Что-что? С чего это вы так размякли, дорогой де Гард? — удивленно повел бровью де Санд, но остановившись взглядом на «юной девушке», усмехнулся. — А, кажется, понимаю. Оставьте, капитан! Мы в лесу, а не в салоне госпожи Рамбуйе.

— Человек на войне — существо уязвимое, милочка, — пожал плечами де Гард.

— А разве мы на войне?

— Хм, вы еще сомневаетесь? — обвел глазами картину разбойничьего налета капитан. — Радуйтесь, что не наша касса первой въехала в этот чертов перелесок! Вы только посмотрите вон на того мерзавца! Такой перережет вам горло, как плюнет!

Женька повернула голову и слегка вздрогнула. У дерева, нависшего густой кроной над проклятым местом, сидел пленник со связанными за спиной руками. Он был смугл, небрит и в упор смотрел на нее черными южными глазами, но фехтовальщица вздрогнула не от страха. «Этьен?..»

— Это мы с господином де Сандом поймали! — подъехав к девушке, похвастался Эжен.

— И что теперь с ним будет?

— Повесят.

Женька спрыгнула на землю и подошла к пленнику. У того была разбита губа и припух глаз. Это был не Этьен, но человек, очень похожий на него.

— Как вас зовут, сударь?

— Кристиан.

— Вы… у вас есть брат? — спросила девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Был младший. Его повесили год назад.

— Как его звали?

— Арно Волк.

— Хотите пить?

Тот кивнул, и она попросила у де Гарда флягу.

— Что? — презрительно двинул бровью де Гард. — Плюньте вы на этого будущего висельника, милочка!

— Капитан!

Капитан недовольно качнул головой, но флягу от пояса отстегнул и отдал Женьке.

— Смотрите, как бы вам не заплакать после от этого милосердия, — проворчал он.

Руки пленника были связаны, поэтому фехтовальщица сама подержала флягу у его сухих губ. Из ссадины на них просочилась кровь. Женька стерла ее краем нижней юбки. Темное лицо пленника, скорее уставшее, чем злое, оживилось.

— А я слыхал, юные девушки мечтают о другой крови на своих сорочках, — усмехнулся он.

Фехтовальщица слегка смутилась, но не столько от слов, сколько от взгляда смоляных зрачков, так похожих на глаза Этьена. «Тут что-то есть», — подумала она, но развить свою мысль не успела, — к ней подошел де Санд и велел отойти от пленного.

В отсутствие убитого начальника охраны Даниэль взял руководство экипажем Перрана на себя. Он распределил обязанности и договорился с де Гардом о перевозке тел погибших до кладбища близ Монлери. Таким образом, Женька временно потеряла свое место на сундуке, но это ее не расстроило, а даже обрадовало, так как взамен де Санд предложил ей перебраться в седло одной из освободившихся лошадей. Пленного Кристиана затолкали в салон кареты, где остался лежать зарезанный откупщик, после чего движение в сторону Парижа снова возобновилось.

Женька скакала за телегой с убитыми, но еще плохо понимала, что эти четверо парней были по-настоящему мертвы, — ей казалось, что они просто пьяны. Их тела на дне телеги смешно подергивались на колдобинах неровной дороги, и чтобы подавить в себе более, чем неуместный сейчас смех, фехтовальщица стала смотреть на ноги де Вика в новых сапогах, над которыми три часа назад подшучивал де Санд. Однако, скоро она поймала себя на том, что мысленно примеряет эти сапоги на себя, — у де Вика была небольшая для юноши нога.

— Хорошие сапожки, верно? — спросил кто-то сбоку.

Это был де Санд.

— Я хотел отдать их де Бра, но ему они, пожалуй, будут малы. Может быть, вы хотите взять их, сударыня?

— Я?.. Зачем?

— Подарите кому-нибудь из ваших будущих дружков или оставите себе. В Париже по осени стоит непролазная грязища. Хотите?

— Не хочу.

Женька отвернулась, а де Санд расхохотался и, азартно поблескивая зелеными глазами, снова отъехал в голову обоза.

На реке Орж заставщики стали собирать пошлину за проезд, но как только экипаж остановился, его дверка неожиданно распахнулась, наружу со шпагой в руке выскочил Кристиан. Грозно размахивая клинком, он молниеносно проложил себе дорогу к реке, отбросил оружие в сторону и нырнул в мутную зеленую воду.

— Черт! Шпага де Вика! Вот дурак! Вот дурак! Какого черта?! — воскликнул де Санд.

Вслед Кристиану понеслись крики, выстрелы и проклятия. Фехтовальщица приподнялась на стременах и, вытянувшись словно струна, вместе со всеми наблюдала, как течение сносит дерзкого беглеца все дальше и дальше.

Чертыхаясь, пытался перезарядить пистолет де Гард; гикая, скакал по берегу Эжен.

— Держи его, держи! — вопили Гаспар и Жиль, как и капитан, возясь с перезарядкой своего несовершенного оружия.

— Врешь! Не уйдешь, бандитская морда! — вытянул руку со вторым пистолетом де Санд.

Раздался очередной выстрел. Черная голова беглеца ушла под воду и больше не показывалась. Печально вздуло ветерком ивняк у берега…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отменно! — удовлетворенно кивнул де Гард, а Женька продолжала напряженно скользить взглядом по поверхности реки, все еще на что-то надеясь.

Кто-то говорил с ней, но она не сразу поняла, кто это и о чем идет речь.

— Что? — повернулась девушка.

— Я предлагаю вам поужинать вдвоем! — улыбнулся де Санд, убирая пистолет за пояс. — Я освобожусь, как только определю беднягу Перрана. Бросить бы этого мешочника здесь, да не хочется пачкать здешние дороги! Слава богу, у него нет семьи, только любовница. Не лучший день, но, грешно сказать, я благодарен ему за то, что он свел меня с вами, бывшая протестантка! Как считаешь, Франкон?