Литературная Газета 6296 ( № 41 2010) - Литературка Литературная Газета

Есть ещё один ответ. Он основан на вопросах, звучавших на круглом столе по поводу судеб красноармейцев, попавших в польский плен в 1919–1920 годах и содержавшихся в спецлагерях на территории Польши. Ответ подписан заместителем министра иностранных дел России В. Титовым. Он сообщает, что вопрос «уже несколько лет находится на постоянном контроле в МИД РФ». Признаёт, что с высокой долей вероятности можно говорить о нахождении в польском плену в период с февраля 1919 года по октябрь 1920-го не менее 157 тысяч красноармейцев. И отмечает, что согласно российским источникам в плену погибло 45–80 тысяч наших. Поляки же настаивают на цифре 16–18 тысяч. Высокая смертность, говорится в письме замминистра, была следствием тяжелейших условий содержания в лагерях. Кроме того, не отрицает он, в ходе советско-польской войны была распространена практика расстрелов и оставления поляками на поле боя раненых красноармейцев без оказания им медпомощи, что являлось грубейшим нарушением принципа гуманного отношения к пленным. Соглашается он и с мнением российских исследователей о безусловной ответственности польского руководства того времени за создание и поддержание в польских лагерях невыносимых условий, которые привели к массовой гибели пленных красноармейцев. Важен и вывод в концовке письма В. Титова о том, что было бы правильно создать место мартирологии погибших советских военнопленных в 1919–1920 годах с выделением из госбюджета достойного финансирования на эти цели.

Так что, как видите, реакция есть. Однако практических-то шагов не видно. Вернее, они есть. Очередные 20 томов по катынской истории переданы администрацией президента России полякам. Видимо, скоро не останется вовсе никаких возможностей для сбора каких-то доказательств.

Да, нам, похоже, надо учиться у поляков, как защищать своих людей, свои интересы и свою позицию, если она даже заведомо не правильная. Но у нас-то правильная! И чем жизни одних людей ценнее жизни других?

Владимир СУХОМЛИНОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Не будем заблуждаться

Новейшая история

Не будем заблуждаться

КНИЖНЫЙ РЯД

Авдеев В. История английской расологии : Критическое исследование. – М.: Белые альвы, 2010. – 592 с., 2000 экз. – (Серия «Библиотека расовой мысли»).

Известный британский фантаст Герберт Уэллс прославился не только «Машиной времени» и «Человеком-невидимкой». Его основной, кажется, заботой была «Война миров», которую он всеми силами старался не допустить. И если в борьбе с марсианами он не мог воздействовать непосредственно на противника, то земные неурядицы он прямо сводил к расовому вопросу, решить который предлагал свирепо. Писатель был непримиримым противником расизма, национализма и патриотизма. Можно даже сказать, что он – почти крёстный отец толерантности, громко призывавший к преследованию патриотов и к запрету самого явления. Запрету насильственному.

Однако даже он исходил из понятия расы, отчего удивительным выглядит то, что в наши времена тотальной политкорректности и принудительной толерантности сам разговор о расах вдруг оказался в ряду запретных.

Тем не менее он ведётся. В том числе и на родине демократии в Англии. Далеко не всегда в унисон Уэллсу, но с той же самой английской обстоятельностью и пренебрежением к чужому мнению. Доказательство тому – настоящая книга об «английской расологии», благополучно существующей на Британских островах.

Из приведённых там отрывков и цитат следует, что англичанин тому, кого считает равным, во благо своей родины отделит голову от туловища со всеми подобающими воинскими почестями и будет считать, что поступил просто спортивно. Тогда как туземца будет без затей жечь напалмом и допускать по отношению к нему любую подлость. Не верите? Читайте книгу – и вы поймёте, что нюрнбергские расовые законы Третьего рейха – детская считалочка рядом со взглядом англичан на расу.

Надо понимать, что сегодня происходит в мире. Английские расологи понимают так. Разваливается Россия, завершается «белый» проект «Соединённые Штаты Америки», демократизируется, то есть погибает как потенциальная сверхдержава Китай. Ирак под контролем, Афганистан в руинах. Британцы остаются верны принципу, согласно которому «низшие расы» не должны контролировать свою территорию и распоряжаться ископаемыми. Ибо такой контроль со стороны «недочеловеков» тормозит сырьевые потребности развития цивилизации. Здесь все методы хороши.

Британская империя – наш исторический противник, которого необходимо уважать, но понимать при этом, что не все английские рекомендации даются для нашей пользы.

Нам есть что делить с подданными Её Величества. При этом нам необходимо знать правила, по которым они играют.

И это тоже вывод из чтения обозреваемой «Истории». Мартин Хайдеггер писал о науке как о языке, на котором мы формулируем вопросы природе. И о том, что природа отвечает на том же наречии, на котором задан вопрос. Если может. Так и мы должны получить внятное разъяснение наших претензий к англичанам, осознавая, что они владеют только своим языком. Давайте научимся понимать их.

Английские расологи ничуть не сентиментальны. Они – уверенные биологисты. Учёные, ни грана не заблуждающиеся относительно своих недостатков. Но – чудо: глядя в зеркало, они находят свои слабости привлекательными и превращают их в силу.

Английский язык – не «язык приказов», но «язык-приказ». Экономный, формальный, точный. Не будем наивными: так англичанин говорит со всем миром.

Однако нам нужно не забывать о том, что в русском языке повествовательное предложение всего лишь единственной интонацией превращается в императив.

Пусть англичане сами читают свою фантастику. Мы же станем забывать о том, что Британия, являясь мультинациональной страной, отнюдь не стала от этого мультикультурной. Как и то, что Уэллс пользуется там гораздо меньшими симпатиями, нежели Киплинг. Но главное – нам не следует быть наивными: британец одинаково рационально использует все достижения своей расы. При этом Уэллса он предлагает для внешнего потребления, Киплинга – оставляет для внутреннего.

Е.М.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Александрийские лишенцы

Литература

Александрийские лишенцы

РАКУРС С ДИСКУРСОМ

Александрийские лишенцы, или Сбитая шкала русской поэзии

Мне давно не дают покоя ранние строки Марины КУДИМОВОЙ: «Спите, мои дорогие товарищи! Мы не бездарны, мы обездаривши». Это – о поколении. Поколении Ивана Жданова, Александра Ерёменко, Марины Кудимовой. «Перечень причин» (так называется её первая книга) можно продолжать: Алексей Парщиков, Евгений Блажеевский, Борис Викторов… Те, кто уже не проснётся. Мне вспоминаются даже фотографии, где они засняты вместе. Это поколение резко заявило о себе в середине 80-х. Тем, что «не бездарно». Но на переломе 90-х и перевале нулевых не менее резко сошло в тень, уступив место другим. Где новые книги Ерёменко, Жданова, Кудимовой? Перестали творить? Или – публиковаться? «Область» – последняя поэтическая книга Марины – издана в 1990-м. Это напоминает затвор, обет молчания. Нет, публицистика и эссеистика продолжают её в некотором роде кормить. Однако, думаю, не окормлять. Никогда не слышал, будучи в одних поездах и гостиницах, чтобы она читала собственные стихи. Чужие – сколько угодно. В том числе шестидесятников. Между тем шестидесятники, коих, правда, осталось мало, существовали всегда – и в 60-х, и в 90-х. Да и сейчас. Казалось бы, две близкие генерации. Но какое несхожее отношение к неприкосновенному запасу Вечности!

– Марина, отчего такая поведенческая разница между двумя поколениями? Чем она продиктована?

– Много лет я об этом думала. И пришла к мысли, что моё поколение стало жертвой монокультурной политики. Как известно, когда-то плодороднейшая Вахшская долина в Узбекистане, которая могла бы давать четыре урожая в год, – это лучшие в мире персики, дыни, виноград – была засеяна совершенно неконкурентоспособным хлопком. А в это время в нищей Индии произрастал хлопок, славившийся на весь мир. У нас в культуре произошло примерно то же самое. У покойной поэтессы Ольги Гречко есть такая строка: «Не убили. Не дали имён…» Моё поколение попало в зазор между литературой преподносимой и тем, что я называю «литературой в отсутствии». Когда сгорела Александрийская библиотека, Гутенберг ещё не изобрёл свой станок. Хотя, возможно, все мы – жертвы того пожара. Потому что упустили в культуре, может, нечто такое, без чего в духовном смысле не вполне состоятельны. А наша российская ситуация была ещё круче. Вся так называемая запрещённая литература выразилась в книжном дефиците. И, как выяснилось потом, – в отсутствии базовой поэтической культуры, которую, конечно, составлял Серебряный век. И, разумеется, все мы – его духовные дети. Но мы были лишены этих книг, а вместо них лицезрели долины, засеянные хлопком. Правда, в отличие от узбекского хлопком конкурентоспособным. Я имею в виду шестидесятников. В тех долинах можно было собирать по четыре урожая в год. Посему все силы были брошены на этот хлопок. И когда пришло новое поколение, тоже способное давать четыре урожая, но уже не на хлопковых плантациях, его элементарно проигнорировали. Хлопок, и только хлопок.