Путин. Наш среди чужих - Видова Ольга

На государственном уровне процветали взятки. С их помощью решались все экономические проблемы. При этом права собственников не были защищены, поэтому они стремились вывести свои доходы за пределы России.

В этот период жизни российского общества процветала только Москва. Она являлась неким государством в государстве. Деньги со всей России стекались именно в столицу.

Обозначилось и стремление людей к чиновным постам. В силу определенного статуса можно было брать взятки, откаты для реализации своих представлений о хорошей жизни. А они расширялись по мере возрастания благосостояния чиновника.

Неудивительно, что буквально через месяц, после того как Путин официально приступил к своим обязанностям, произошел обыск в тюменском офисе нефтяной компании ТНК, которая входила в «Альфа-Групп» Петра Авена.

Создавая новые международные и внутренние структуры, Владимир Путин полагал, что страна должна сделать огромный рывок из сырьевого болота к статусу высокоразвитой энергетической державы. Если в период правления Ельцина энергоресурсы безоглядно раздавались в частные руки, то новый президент решает собрать их и поставить на службу государству.

Путин был уверен в том, что нужно добиваться этого. В России должны быть созданы интегрированные корпорации – предприятия с длинными технологическими цепочками, включающими добычу сырья и производство конечного наукоемкого и дорогого продукта.

Компания «Газпром», созданная на базе советского министерства газовой промышленности, при Ельцине была приватизирована. Государство имело в ней всего 40 % акций. Неудивительно, что она была предельно коррумпирована, уклонялась от налогов. В то время как нефтяная промышленность в России в ельцинское правление уже была раздроблена, компания «Газпром», напротив, являлась монополистом в своей сфере. Она представляла собой монолитную пирамиду, в которую были встроены и разведка, и добыча, и транспортировка, и продажа газа.

Однако были предприняты попытки раздробить и «Газпром». Премьер Михаил Касьянов очень хотел превратить компанию в ряд мелких предприятий, которые можно бы было легко приватизировать.

Понимая, что глава «Газпрома» может влиять на политику страны, Владимир Путин выдвинул на пост главы совета директоров Дмитрия Медведева, заместителя главы администрации Президента РФ. Через некоторое время председателем правления ОАО «Газпром» стал Алексей Миллер, в прошлом заместитель министра энергетики.

Миллер выявил тот факт, что часть активов «Газпрома» осела в структурах, связанных с частными лицами. В их числе был и «Сибур», что дало основание Путину как-то высказать Миллеру такое пожелание: «Необходимо серьезно относиться к вопросам собственности, а то рот разинете, и не будет у вас не только «Сибура», но и других предприятий».

Дело в том, что контрольный пакет акций Сибирско-Уральской нефтегазохимической компании («Сибур») в результате хитрых манипуляций оказался у Якова Голдовского. Он продал его за большие деньги тому же «Газпрому», от которого некогда получил кредит на покупку этих же самых ценных бумаг. Подобных сюжетов было много.

Проводя инвентаризацию «Газпрома», Миллер выяснил, что проданный «Сибур» далеко не тот, чем ему следовало быть. Настоящий по-прежнему находился в руках Голдовского.

На предложения выбыть из компании тот ответил отказом. За день до собрания акционеров «Сибура» Голдовский был арестован по статье УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями» и приговорен к семи месяцам лишения свободы. Так Алексей Миллер начал выполнять данное президенту слово об установлении государственного контроля в самой компании «Газпром». Она, в свою очередь, возвращала контроль над активами, утраченными ранее.

Этот эпизод с Голдовским настолько повлиял на сознание держателей нефтегазовых активов, разбросанных по стране, что в середине 2005 года госконтроль над «Газпромом» был окончательно установлен.

Путин понимал, что благодаря мощным российским энергоресурсам можно было войти в экономику Западной Европы, занять там достойное место, а если понадобится, то и двинуться на Юго-Восток. Так был разработан документ под названием «Энергостратегия России в 2001–2020 годах».

Владимир Путин рассчитывал на приобретение Россией в Европе заводов и электростанций, оснащенных новыми технологиями. Наши партнеры, соответственно, получили бы право на разработку сибирских месторождений нефти и газа. Москва рассчитывала, что с Запада к нам пойдут технологии и инвестиции. Однако европейские компании потребовали от России открыть ее трубопроводы для всех желающих, а к себе не впустили.

Тогда Путин решил иным путем преодолеть барьер, отделявший Россию от Европы. Он еще ориентировался на создание общей европейской крыши, куда вошла бы и Россия, поэтому принял решение о погашении долга перед Парижским клубом. После чего Россия должна была, по мнению президента, восприниматься в Европе как равноправный партнер.

Путин прекрасно понимал, что государственная власть в России ослаблена. Авантюрная программа приватизации привела к тому, что стратегическая собственность России оказалась в руках случайных людей. Запасы нефти, газа, металлов стали частной собственностью. Лишь 4 % всей нефти России к началу XXI века контролировалось государством. Больше того, владельцы стратегических запасов страны старались не платить в казну государства даже символических налогов.

В январе 2001 года на встрече с промышленниками Путин жестко сказал: «Ситуация, при которой две скважины находятся рядом и работают примерно одинаково, но одна платит налога в три раза меньше, чем другая, мало кого может устроить. «Оскорблять» нефть всякими несуразными названиями типа нефтяной жидкости должно стать не модно, надо прекратить такие манипуляции в области лингвистики».

Именно в это время Путин дистанцировался от экс-президента, который попытался повлиять на некоторые его решения. 26 января 2001 года нижняя палата парламента урезала неограниченный иммунитет экс-президента Ельцина. Она приняла в третьем и последнем чтении текст, предусматривающий отмену иммунитета в случае совершения во время правления тяжких преступлений, в том числе отмывания денег в крупных масштабах или организованного группой. В день рождения Ельцина, 31 января, за этот проект закона проголосовал почти единогласно и Совет Федерации.

Агентства новостей тут же раструбили на весь мир о том, что экс-президент Борис Ельцин может стать первым, против кого будет применен этот закон. Возможно, ему теперь придется опасаться уголовного преследования. Не случайно уже в феврале Путин подписал закон об ограничении иммунитета бывшего президента России, тем самым окончательно освободился от прежних моральных обязательств.

Путин понимал, что нужно срочно отделять компрадорских олигархов от государственной власти. Это очень болезненный процесс, но его следует начинать для оздоровления больного государственного аппарата, экономики, да и всего российского общества.

Он прямо и достаточно жестко представил свою позицию: «Надо исключить то, чтобы кое-кто присосался к власти и мог использовать это в своих целях. Ни один клан, ни один олигарх не должен быть приближен к региональной и к федеральной власти – они должны быть равноудалены от власти».

Он прямо дал понять, что если олигархи не будут вмешиваться в политику государства, станут исправно платить налоги, то пересмотра приватизации не будет. Герман Греф сразу после этого прокомментировал слова президента: «Путин четко дал понять, что ни национализации, ни экспроприации собственности не планируется. Он объяснил им так: мы идем вам навстречу. Мы резко снижаем налоги, мы создаем благоприятный инвестиционный климат и защищаем права собственности. Но поскольку мы снижаем налоги, пожалуйста, вы должны платить их. И второе: если вы уж занялись бизнесом, то и занимайтесь бизнесом».

Владимир Потанин высказался по этому поводу так: «Олигархи назначили себя элитой, но народ не принимает этой элиты. Мы должны вести себя лучше».