Забавные рассказы про великомудрого и хитроумного Бирбала - Эпосы

Падишах опросил всех придворных, но никто не согласился сеять жемчуг. Придворные, а их тут было не меньше тысячи, рассуждали про себя: «Скажешь, что у тебя ветры не выходят, да посеешь жемчуг, а ежели ничего не вырастет – тебе же голову снесут».

Тогда падишах велел посеять жемчуг Бирбалу.

– Владыка мира! Я-то ведь уже раньше признался, что у меня ветры выходят, а другие сказали, что с ними такого не бывает. Отчего же сейчас никто не хочет сеять жемчужины? У вашего величества тоже ветров не бывает, так что самое лучшее – посеять жемчуг вам самому.

Падишах отказался:

– И у меня бывают ветры, да и вряд ли на всем свете найдется человек, который не выпускал бы ветры.

Вот тут-то Бирбал и поймал падишаха на слове.

– Владыка мира! Коли так, какая же вина за бегумой, да и за мной тоже? За что мы наказаны?

Разумные то были слова и к месту сказаны – гнев падишаха растаял, как дым. Он повелел вернуть во дворец бегуму, а Бирбала снова поставил на должность главного советника.

Останется пыль

Однажды падишах спросил:

– Бирбал! Ты в счете великий мастер. Скажи-ка: из двенадцати долой четыре, что останется?

– Пыль!

– Это как же?

– Покровитель бедных! Уберите из двенадцати месяцев пору дождей – четыре месяца, – что тогда, кроме пыли, останется?

Услыхал падишах такое толкование и рассмеялся.

Торговец-обманщик

Дели был торговым городом, и в нем жило много купцов и торговцев.

Как-то раз поссорились два лавочника – оба торговали топленым маслом Один из них пошел к падишаху с жалобой.

– Владыка мира! Мой сосед взял у меня в долг пятьсот рупий, а отдавать не хочет, отпирается, надумал, видно, присвоить мои деньги.

Падишах отослал прошение Бирбалу. Главный советник вызвал названного в прошении лавочника. Когда торговцу прочитали жалобу, он стал оправдываться:

– Хузур, вам, наверно, известно, что мы торгуем одним товаром. Вот в этом все дело. Из-за того, что мы соперники, он подал лживую жалобу, оговорил меня, хочет повредить моей торговле. Велите проверить его жалобу, и правда сама всплывет. Вот и все. Мне больше нечего сказать.

Бирбал отпустил торговца и велел позвать жалобщика.

– Вы пока помалкивайте, – сказал ему Бирбал. – Придет время – я разберусь и все решу как должно. А покуда живите так, будто ничего и не случилось.

Торговцу волей-неволей пришлось исполнить приказание. Бирбал частенько раздумывал об этом темном деле и наконец нашел-таки средство узнать правду. Он велел слуге купить на базаре четыре куппы [32] топленого масла, пометил их неприметными знаками, а в две куппы опустил на дно по золотой монете. Потом он послал за обоими торговцами.

– Давным-давно стоят у меня четыре куппы с маслом. Боюсь, как бы оно не испортилось. По одной куппе забирайте вы, остальные я дам другим лавочникам. Продайте масло по подходящей цене и принесите мне деньги. Себе же возьмите за услуги сколько положено.

Торговец-жалобщик не стал спорить, а его обидчик сказал:

– Масла немного, зачем вам звать столько торговцев?

Можно бы все куппы отдать в одни руки. И деньги вы получили бы сразу.

– Нет, нет, так нельзя, – ответил Бирбал. – Для нас вы все одинаковы, мы обо всех заботимся. Берите с собой по куппе, а те я отдам другим купцам.

Лавочники забрали две куппы, где были золотые монеты, и ушли.

Масло уже начало портиться, и купцы решили перетопить его, а то ведь не продашь.

Торговец-жалобщик подогрел куппу, а когда масло растопилось, перелил его в котел и поставил на огонь. От масла пошел приятный дух, торговец увидел, что оно готово, и начал переливать обратно в куппу. Тут он услышал, будто на дне что-то звякнуло. Посмотрел, а в котле монета. Вытащил и видит – золотая монета с печатью Акбара. «Это монета Бирбала, – догадался лавочник, – сюда она попала случайно. Надо отдать чужое добро», – и отнес монету Бирбалу.

«Этот торговец – человек честный», – подумал Бирбал.

Другому торговцу тоже досталась монета, но у корыстолюбца глаза загорелись, когда он увидел золото. Он отдал ее старшему сыну и сказал:

– Спрячь пока у себя, а будет надобность – отдашь.

Бирбал в тот же день отдал остальные куппы еще двум торговцам и наказал им:

– Продайте масло и на четвертый день приходите во дворец, да принесите деньги за товар.

Все четверо торговцев постарались поскорее продать масло и собрать деньги к сроку. В назначенный день они явились во дворец. Бирбал брал деньги от каждого купца и пересчитывал. Когда очередь дошла до последнего (на которого была подана жалоба), Бирбал, пересчитывая его деньги, сказал:

– В твоей куппе было больше масла, чем в других. В трех было по одному ману [33], а в твоей – ман с четвертью.

Торговец встрепенулся.

– Хузур, что вы говорите?! И в моей куппе был только один ман. Когда я перетапливал и взвешивал масло, у меня в доме были люди. Если вы мне не верите – позовите их и спросите. Все видели, как я взвешивал топленое масло.

Бирбал подозвал своего слугу и шепотом приказал:

– Пойди к нему домой и скажи старшему сыну: «Отец требует золотую монету, что была в куппе, возьми ее и иди со мной в дарбар к падишаху».

Слуга так и сделал.

Сын торговца пришел в дарбар. Увидев вдруг своего сына, торговец не на шутку встревожился, но ничего не мог сделать, на людях даже словечка ему не скажешь.

Бирбал спросил у парня:

– Ты принес монету?

– Да, господин, – ответил тот и протянул золотой.

– Вах! Вот это хорошо. Но здесь одна монета, а твой отец сказал, что нашел в куппе с маслом четыре таких.

Парень посмотрел на отца и спросил:

– Батюшка, разве там было четыре монеты? Вы же дали мне только одну.

Отец, стараясь незаметно пригрозить сыну, ответил:

– Ну что ты болтаешь, никакой монеты в куппе вовсе и не было.

Но парень стоял на своем.

– Как же, батюшка, – напомнил он почтительно, – разве не выпала эта золотая монета из куппы, когда вы переливали масло?

– Свои же подводят, – сквозь зубы проговорил отец и добавил, с трудом скрывая злобу: – Ты уже совсем взрослый, а понятия в тебе никакого. Как ты только торговать будешь?

И лавочник стал осыпать сына упреками, но Бирбал оборвал его вздорные речи:

– Оставь свои поучения, займешься этим дома, а сейчас говори прямо: согласен ты вернуть жалобщику деньги, что брал взаймы, или нет?

Торговец промолчал. Тогда Бирбал разгневался:

– Теперь-то ты меня не проведешь своими плутнями. Если ради одной монеты совесть потерял, то, конечно, не постесняешься сорвать такой куш, как пятьсот рупий.

Торговец и бровью не повел. От такой наглости Бирбал вскипел.

– Дай-ка этому мошеннику сто плетей! – приказал он стражнику.

Стражник взял бич и приготовился учинить расправу, но тут сын торговца взмолился:

– О батюшка! Ведь совсем недавно вы сами говорили, что должны заплатить этому купцу пятьсот рупий, но не беда, мол, деньги у меня есть, когда-нибудь верну долг. Отчего же вы не хотите отдать деньги?

Торговцу деваться было некуда – поневоле он признался, что брал взаймы, и пообещал отдать долг.

Правду говорят: «От палки и черт бежит». Не пригрози Бирбал всыпать торговцу сто плетей, не согласился бы он вернуть пятьсот рупий.

Бирбал приказал отправить должников за присвоение чужих денег в тюрьму. А жалобщик, получив долг, был рад-радешенек и принялся восхвалять мудрость и справедливость Бирбала.

Семена растений

Случилось так, что придворные падишаха чуть ли не все разом рассердились на него и перестали– с ним разговаривать. Спросит у кого падишах сам что-нибудь, тот коротко ответит и опять молчит.

В тот день Бирбала на дарбаре не было. Падишах разгадал обиду придворных, но виду не подал. Он спросил, какой у них камень на сердце, отчего они такие хмурые. Один старый вельможа, испросив наперед прощения, сказал:

– Владыка мира! Есть у меня одна печаль, коли дозволите – скажу.

Падишах дал позволение, и старик заговорил:

– Я двадцать пять лет ем ваш хлеб, служу вам верой и правдой, и что же? Не успел тут появиться этот человек, и вы нас уже ни во что не ставите. Какое ни случись дело – вы к нему, только и свету в окне что Бирбал. Очень это нам всем обидно.

– Зря вы об этом печалитесь, – ответил падишах. – Сейчас здесь Бирбала нет, время как раз подходящее, и я спрошу у вас про одно важное дело. Пусть, кто хочет, ответит: где семена растений?

Стали придворные раздумывать, долго ломали головы, да все без толку. Никто ответа падишаху так и не дал. Тогда падишах сказал:

– Вот теперь вы сами видите, почему приходится Бирбала спрашивать. Среди вас не нашлось ни одного, кто бы мне ответил, а Бирбал непременно скажет.

И падишах послал гонца за Бирбалом.

Получив приказ падишаха, вазир тотчас явился на дарбар. Падишах задал ему тот же вопрос. Бирбал велел слуге принести воду, зачерпнул горсть из кувшина, брызнул на землю и сказал: