Плохие люди - Михаил Рагимов

пути. А то и больше.

— Помню, — вздохнул Хунтей, — помню. Но так не хочется! Холодно в лесу. Мокро.

— А ты в крови спать не ложись, — поддел Бертран, — и сухо будет.

— Ебать, ты пиздец умный какой! — без малейшей злости ругнулся напарник. — О, гляди, а не брод ли там у нас?

Бертран присмотрелся. В полу-перестреле от них, русло Бегера, наткнувшись на остатки древней горы, резко ужалось, сдавленное камнями. Те же торчали, словно зубы в пасти неведомого зверя. Острые изломанные клыки, растущие часто-часто.

— Подземная щука, — кивнул Хунтей, — волею Пантократора окаменела давным-давно.

— Попрыгаем? — спросил Суи.

— А куда нам деваться? Вроде рядышком торчат, шагай, перешагивай.

Когда парни подошли поближе, оказалось, что все не столь радужно, как показалось издалека. Да, камни торчали часто, как в рыбьей пасти. Но оскорбленная злая вода иногда перехлестывала даже самые высокие из них, заваливала грязной пеной.

— Что-то мне не нравится, — покрутил носом Бертран, — может, давай, выше поднимемся?

— Чо, напарил батя? Херовый брод подсказал? Не ссы, пройдемся!

Хунтей первым шагнул на ненадежную опору. Выждав, пока он преодолеет с полдюжины камней, за ним пошел и Бертран.

Двигались осторожно, выбирая место для каждого шага. Острые блестящие зубы торчали из бушующей воды. Река тащила много лесного мусора, от деревьев, до дохлых птиц — мимо Бертрана проволокло изломанную тушку вороны, раскинувшую растрепанные крылья.

— Так тебе и надо! — позлорадствовал он. И сделал следующий шаг на мокрую скалу. Судя по всему, эта опасная дорога, действительно была тем самым бродом, о которой не раз упоминал отец — кое-где, в самых неудобных местах неизвестные, но очень хорошие люди выбили некое подобие ступенек. Еще бы веревку протянуть, и вообще, дорога мечты! Но, то ли пожадничали, то ли снял ее кто-то, не в меру запасливый и домовитый.

— Ааааа!

Сквозь рев бушующей воды пронесся крик. Хунтея подвели мокро-скользкие камни. Он свалился, чудом уцепившись за скалу. Цеплялся белыми от напряжения пальцами. Молча — то ли сил вопить не хватало, то ли пена забила рот надежнее кляпа.

Бертран, не торопясь, подошел вплотную — только руку протяни. Присел, наклонился поближе. И проговорил, глядя в испуганные глаза:

- Знаешь, брат Хунтей, в чем твоя беда? И не в том, что ты хуже бешеной гиены. И не в том, что ты убил грамотея, от которого могла быть одна сплошная польза. Притом убил так, как приличные люди и крыс не давят. Вовсе нет!

— Братан… — просипел Хунтей, отплевавшись от пены, бледнея с каждым мигом. — Ты ж как брат мне!

Суи продолжил, не обращая внимания.

— За последние три дня, я повидал столько мертвых, сколько не видел за всю жизнь. А убил всего одного.

Пальцы на левой руке недомечника соскользнули с острой грани, мелькнули в воздухе. Но он, каким-то чудом сумел перехватиться. Бертран улыбнулся:

- И знаешь, для выбранного мной пути, это мало. Кто серьезным человеком сочтет, если я всего одного убил? Понимаешь, к чему веду?

— Не гони, братан… — шепот глушило водой, но Суи прочитал мольбу по губам.

— И да, мне очень жаль грамотея. С ним было бы куда веселее. А ты… — Бертран задумался, зажевал губами, подбирая слова. Нужных не нашлось. Поэтому Суи молча встал и ударил обухом по пальцам Хунтея. По одной руке, по второй… В это мгновение подумалось, что нужные слова здесь «бесполезное говно», но уже поздно.

Мечника уволокло мгновенно — он даже закричать не успел. Ударило о каменный зуб, о второй, о третий… Миг, и тело скрылось в мутных и грязных водах Бегера.

Глава 6

Сбыча мечтов

Бертран рассчитывал, что придет к Таилису ближе к вечеру. Новонайденный брат сказал про это больше дюжины раз. Потом, к счастью, уплыл.

Суи ждал, что вот-вот увидит каменные стены до неба — про них говорил всякий в Суре, кто добирался до города. Но стен все не было.

Одолев брод Каменной щуки (как-то само название прилипло, и отлипать не хотело — а что, звучит ведь! Всяко лучше всякой безымяни бесчисленной), вернулся на тракт. Без вонючих и грязных бродяг оказалось куда легче — пропала нужда прятаться по кустам. Иди себе по дороге, отскакивай в сторону от проносящихся всадников, вежливо пропускай широченные возы… Красота!

Пройдя с лигу, Суи наткнулся на деревню. Удивительно похожую на родную Суру. Только без трупов на улице и без восторженного воронья. В деревне на парня никто и не глянул — все как занимались своими делами, так и продолжили. Даже в спину проклятия не шептали, взирая налитыми кровью глазами — Бертран проверил, несколько раз внезапно озираясь.

Сразу за деревней начиналось болото. Мокрое и вонючее. Из болота торчали лысые и кривые деревья, а на кусты и смотреть не хотелось.

— Наверное, под каждым кустом закопали чью-нибудь тещу! — глубокомысленно рассудил Бертран, вспомнив, поежившись, удивительную меткость вил в руках Ганне. — Вот их и перекосоебило!

Ожидая, что тракт уткнется в это самое болото, и дальше придется шлепать по колено в грязи, Суи хотел было стягивать сапоги. Но дорога, сделав внезапный крюк, взобралась на невысокую, но широкую насыпь, тянущуюся сквозь вонь и топь.

Бертран вознес искреннюю благодарность небесам за проявленное милосердие — сапоги не по размеру натерли вроде бы ко всему привыкшие ноги. И разуваться не хотелось категорически. Пиявки, опять же. Утопцы и прочие упыри с водяными змеями.

— И всплывающими тещами!

За спиной захлопал бич. Суи обернулся. К дамбе медленно полз караван из полдюжины возов, влекомых быками. И то были не просто быки, а подлинные чудовища, каждый с полдома. И рога, словно толстые копья — так и ищут сладкую печенку! Драконы, сущие драконы, а вовсе и не приземленные коровы со срамным удом… Да, через Суру частенько тянулись телеги, запряженные быками, но таких гигантов Суи видел впервые.

Бертран решил поддаться благоразумию и отступил с дороги, оказавшись на пологом склоне насыпи.

Караван прополз мимо, обдавая ядреным запахом дикой неудержимой мощи. Дыхание оглушало. Копыта, каждое, что твой щит, с молотобойным грохотом топтали землю. Бык, который тянул последний воз, проходя мимо застывшего парня, громоподобно фыркнул, точно смеясь над карликом. А затем (и, Бертран готов был биться о любой заклад, что так все и было!), бык ему ободряюще подмигнул.

Суи простоял не меньше ладони, приходя в себя. Покачал головой и потрусил по дамбе, обходя свежие лепешки…

Кое-где насыпь размыло — и дожди поработали, и разливы Бегера, наверняка вздувающие болото выше некуда. Из толщи земли этаким змеиным скелетом то там, то там торчали остатки древней кладки. Кирпичи потеряли все грани в войне с беспощадным временем, но стойко держали строй.

Бертран поежился, представив, что произойдет через много-много лет, когда случится нехорошее. Многодневные дожди, или растаявший обильный снег — выше крыш! Много-много воды, лихим напором ударяется в дамбу. Раз, другой, третий… На какой-то, через дюжину или несколько дюжин, кирпичи начнут крошиться, рассыпаться в пыль, тут же становящуюся грязью. И вода, с радостным ревом победителя, врывается в промоину, круша и ломая… Треснет одно ребро, начнут валиться и прочие. И ладони не прошло, как от дамбы осталось начало и конец. А ты плывешь в мутном потоке, пытаясь отмахаться от перепуганных насмерть пиявок, что прямо таки взмывают из волн, дабы вцепиться в человека. И непременно — в лицо!

— Да ну нахер, я сваливаю! — прошипел сквозь зубы, сам себя до усрачки напугавший Бертран, и прибавил шаг.

Оказавшись на твердой и надежной земле, он выдохнул. Покрутил головой — та вертелась с каким-то подозрительным скрипом, как несмазанное колесо. И, почему-то, если ею резко дернуть, перед глазами начинали крутиться зелено-желтые круги.

— Значит, все-таки, поганки, — хлюпнул носом Бертран, нехорошими словами помянув подозрительные сыроежки, что, не подумав, схрупал в лесу, — буду умирать молодым, так и не увидев стен Таилиса!

И тут резко скрутило брюхо, словно шилом пырнули.

Разумеется, никто не умер. Но торжественный вход в первый город в своей жизни, Бертран Суи из Суры вынужденно отложил. Идти в мокрых штанах — как-то не совсем достойно.

Привычно уже забравшись в глухой овраг, в самые густые можжевельники, Суи развесил белье на колючих ветках, и долго сидел у костерка, глядя на огонь.

Жить хотелось легко и просто, но будущее вырисовывалось скорее интересным. От нехороших предчувствий кололо в боку.

* * *

Суи подходил