Ветер в Траве (Монголия, 1996 г) - Владимир Динец

Автобус, конечно, застрял, но нас было не семь человек, как в прошлый раз, а двадцать, так что ему надавали по бамперу и вытолкали на щебенку. Отдохнув под тенистым карагачом, мы пересекли Долину Озер. Единственное из озер, виденное нами (Улаан-Нуур) не зря называется красным: вода в нем ярко-розовая, видимо, из-за одноклеточных водорослей. Вообще эти места довольно унылые. Дождей в этой части пустыни не было, и за весь путь через Долину мы встретили только маленького грызуна - тибетскую пеструшку.

После четырехчасовой остановки на обед в мрачноватом поселке Мандал-Овоо, возникшем вокруг пары золотых шахт, мы поехали вдоль пересыхающей реки Онгийн-Гол, стараясь не приближаться к ее заболоченной пойме. Пассажиры не теряли время даром: они научили одну совсем маленькую девочку обращаться ко мне по-русски и дружно хохотали каждый раз, как она показывала на меня пальцем и громко кричала: "Папа!"

Ночью здорово похолодало. Едва все успели закутаться во все, что было, как мотор чихнул и заглох. Слышать это так же приятно, как в летящем самолете. Пришлось ночевать в автобусе. Я побродил немного по окрестностям, но встретил только одного тушканчика, правда, нового для меня вида - земляного зайчика.

Наутро мы с большим трудом дотащились до поселка и там встали на капремонт. Это и само по себе было довольно грустно, а тут еще выяснилось, что на севере эпидемия холеры и многие дороги вот-вот перекроют. К тому же мы уже пересекли границу пустыни, так что теперь шел холодный дождь и появились комары.

Но это все, конечно же, мелочи.

Степь, степь,

Золотая степь,

Аромат полыни,

Фар свет,

Гор далеких цепь,

Звезды над пустыней.

Шуршат

Шины, не спеша,

По дороге длинной,

Вершат,

Камешки кроша,

Вечный труд машины.

Вперед

Медленный полет,

Ровный гул мотора,

И пьет

Сердце, словно мед,

Музыку простора.

4. Игра в очко

Для северного варвара 1000 ли - не крюк.

Китайская пословица

Посмотрев на карту, я сообразил, что в нескольких километрах к северу должна проходить дорога Улан-Батор - Арвайхэр. Протопав часа полтора, я действительно выбрался на сильно укатанную колею и пошел по ней, поджидая попутку. Вскоре таковая прибыла, но сидевший за рулем старикашка потребовал в уплату бинокль. У меня был цейссовский бинокль, очень старый и обшарпанный с виду, но монголы каким-то образом сразу определяли, что вещь стоящая. Я вежливо отказался, сославшись на то, что он якобы казенный. Старик уехал, но через полчаса вернулся и предложил сначала поменяться на перочинный ножик, потом на его бинокль и, наконец, на фару от его "Москвича". Еще через час он снова возник на горизонте - вероятно, надеялся, что отсутствие попуток заставит меня уступить. Черта с два: в этот самый момент меня подобрал "ГАЗик". Правда, я в нем был уже седьмым, не считая козы в багажнике.

В этой машине из шести человек по-русски говорили четверо. Ничего удивительного: местное телевидение работает всего несколько часов в день, а "Останкино" - с утра до вечера. Мои опасения насчет холеры подтвердились: некоторые дороги уже были перекрыты. Это была первая эпидемия холеры за много десятков лет: для Монголии более привычна чума. Здесь нередки даже случаи, когда эпидемии сразу начинались в более опасной легочной форме. Охотники, добыв сурка, подвешивают его и разом сдирают шкурку. Брызги при этом летят в лицо, и, если в крови сурка содержались чумные бактерии, они попадают прямо в легкие.

В России с целью борьбы с чумой сурков вообще практически истребили по всему Забайкалью, хотя ее с успехом переносят также песчанки.

Двести километров до города мы проделали без единой поломки, только поменяли колесо и свечу. Несколько раз по пути встречали большие серые пятна, окруженные тучами птиц. Это были стаи мелкой саранчи. В то лето саранчи было вообще очень много. Игорь рассказывал, что им повстречалась большая стая, на которой кормились сотни соколов-балобанов (у нас они тоже в Красной книге).

Внезапно из-за зеленых холмов появился Улан-Батор, где меня ждали отличная компания, горячий душ и прекрасное питание. Собственно, даже роскошное, потому что я прибыл как раз на банкет. Когда меня наконец оттащили от стола, я рассказал о своих приключениях и узнал новости. Действительно, какие-то дороги из города были закрыты, а какие-то нет, причем их меняли местами в случайном порядке по два раза в день.

Наутро сотрудники Экспедиции пожелали мне счастливого пути, я пошел на автовокзал и начал уезжать на запад. Мне предстояло пересечь большую часть страны и вернуться в Россию через Алтайские горы. По той дороге, которая мне была нужна, рейсовые автобусы почти не ходят. Зато по ней курсируют вездеходы УАЗ, которые берут в кузов по 10-15 человек с багажом. Сейчас из-за холеры ситуация была особенно сложной, но в конце концов мне удалось втиснуться в одну машину. Всего через три часа мы выехали из города. Я произвел на шофера большое впечатление, когда оказалось, что я знаком с диспетчером, но в кабине с ним ехала беременная жена с тремя маленькими детьми, так что пришлось оставаться в кузове. Это была настоящая душегубка: до половины кузов был загружен мешками и сумками, а выше располагались семнадцать человек. Больше всего меня огорчало, что я почти ничего не видел сквозь три крошечных окошка под самым потолком. На очередной остановке я залез к шоферу в кабину и спросил:

- Тут недалеко от дороги есть заповедник тахь (лошадей Пржевальского, домашних лошадок называют "морь"). Знаешь, как туда проехать?

- Знаю.

- Заглянем туда?

- Некогда.

Вспомнив, что как раз перед этим мы два часа пили кумыс в очередной юрте, я предложил заплатить, но он упрямился.

- Давай в карты сыграем, - сказал я, - на мои американские кроссовки. Выиграешь ты - они твои, выиграю я - завернем к лошадям.

Монголы - азартный народ. Шофер молча вытащил карты, не удосужившись даже взглянуть на кроссовки. Я ходил в них уже четыре года. Шнурки, язычки и задники давно исчезли, синяя краска большей частью слиняла, а в это утро у правой начала отваливаться подошва. К тому же в Монголии вряд ли есть люди с 46-м размером ноги. Играли мы в "очко" - эта игра популярна в Монголии так же, как и у нас. У меня было 16 - очень неудачно, но мой противник взял себе третью карту и проиграл: перебор.

Лошади безмятежно паслись на обширном огороженном участке степи, который с ними делила компания дроф. Когда-то этот вид населял всю восточную часть Великой Степи, но везде был истреблен, позже всего - в Джунгарской Гоби. Он, однако, сохранился в зоопарках, и когда-то советские зоологи подготовили план его возвращения в Монголию. Но тут началась перестройка, и заниматься этим пришлось западным ученым. Они выпустили по нескольку лошадей в Джунгарскую Гоби и в этот вот заповедничек под Улан-Батором. Наши жутко обиделись, но почему-то им и в голову не приходит завезти лошадей Пржевальского в какое-нибудь другое место, где они водились раньше: в Даурию, Хакасию, Чуйскую степь на Алтае или, например, на байкальский остров Ольхон.