Непогода - Диана Ставрогина

к ближе к концу сборов достигаю некоторого успеха. Достаточного, что не заметить появления Антона на пороге спальни.

– Ну и куда ты пойдешь посреди ночи? – интересуется он безразличным тоном, и я, вздрогнув всем телом, на секунду оборачиваюсь и натыкаюсь на его пристальный, гневный взгляд.

– Я сняла квартиру. – Мои руки вновь заняты укладыванием одежды в чемодан, на Антона я больше не смотрю.

Он презрительно фыркает.

– Вот как.

– Да, – я киваю, игнорируя насмешку,  застегиваю чемодан и хватаю тот за ручку. – Такси уже ждет. Я пойду.

– Так и не снизойдешь до объяснений своего «обдуманного решения»?

– Не считаю нужным. – Я приближаюсь к дверному проему, но Антон не двигается с места.

– А я не считаю нужным разводиться, – сообщает он, игнорируя мои попытки его обойти.

Очевидно, что Антон уже совершенно открыто не дает мне покинуть спальню, заняв собой пространство от одного косяка до другого.

На секунду я закрываю глаза, стараясь вернуть контроль над эмоциями, и пытаюсь дышать глубже и ровнее. Безобразный скандал маячит на горизонте, подергивая за струны мою нервную систему и поторапливая скорее начать концерт. Однако мне хочется уйти достойно. Не потеряв лица и не утратив достоинства.

– Обсудим формальности позже, – произношу я на рванном выдохе и снова делаю шаг вперед. – Сейчас меня ждет такси.

Антон движется следом, как маятник.

– А я жду объяснений.

– Просто… Дай мне уйти.

– Что, – спрашивает он едко, – уже и стоять рядом со мной не можешь? Быстро тебя перемкнуло.

– Просто. Дай. Мне. Пройти.

– А если не дам?

– Дай мне пройти! – теперь я кричу. – Тебе все по боку, что ты пристал ко мне сейчас? Я много прошу?! – Возможно, я уже плачу, не знаю, не могу понять. – Просто дай мне пройти! – Толкнув Антона то ли в грудь, то ли в живот – не разобрать, – я вылетаю из спальни, с противным скрежетом задевая пластиковым чемоданом дверь.

Я хочу уйти.

Мне необходимо отсюда уйти.

Сию же секунду.

_________

[1] Здесь: фигура высшего пилотажа.

Глава 10

На самом деле я не вызывала никакого такси – не успела.

Из подъезда я выскакиваю с чемоданом наперевес, расхристанная, без шапки и шарфа, в одном пальто и легких кроссовках на босу ногу. За спиной пищит магнитная дверь, во дворе не души, и оттого жутко.

Ноябрьская ночь встречает меня ледяным порывистым ветром и беспроглядной тьмой, которой нипочем слабый свет местных фонарей. Руки трясутся настолько, что телефон едва не вываливается из хватки пальцев, зубы перестукиваются, словно решили сплясать чечетку, и мне ужасно, просто до слез холодно и плохо.

Спустя пару минут я наконец умудряюсь вызвать такси и замираю в ожидании. Десять минут. Всего лишь десять минут, и я попаду в тепло машины, а после – новой квартиры. Надо только потерпеть.

Добротное шерстяное пальто, накинутое на тонкую футболку и джинсы, совершенно не греет. Меня колотит. То ли от минусовой температуры окружающей среды, то ли от зарождающейся внутри истерики. Жаль, очень жаль, что я глупо выскочила из подъезда, не догадавшись перекантоваться там до прибытия такси.

Назад, к сожалению, хода нет – ключи с собой я не взяла, хотя в квартире Антона осталось достаточно моих вещей. Не представляю, как смогу за ними вернуться. Сейчас новая встреча с мужем кажется мне чем-то нереальным, почти оскорбительно-невыносимым и унизительным.

На мое счастье такси приезжает на три минуты раньше. Водитель неохотно выходит из машины, чтобы помочь мне с чемоданом, и я с радостью избавляюсь от тяжелой ноши.

– Куда ж вы на ночь глядя? – спрашивает он беспардонно и с капелькой недовольства в голосе. – Вроде не в аэропорт едем.

– Домой, – бросаю я резко и сажусь в машину, где меня ждет еще одно, помимо разговорчивого и недружелюбного таксиста, разочарование.

Зря мне мечталось о тепле в салоне: ничего подобного. Печка выключена, сидения кажутся ледяными, а изо рта идет пар.

– Не могли бы вы включить подогрев? – прошу я, когда автомобиль двигается с места.

– Замерзли, что ли? – спрашивает водитель сомневающимся и намеренно обесценивающим тоном.

– Да, замерзла. – Настойчивости мне сейчас не занимать.

Я злая, голодная и продрогшая до костей, соответственно, терпимости к людским грубости и глупости во мне минимум и крайне нестабильный. По правде говоря, я в шаге от скандала – только дайте повод.

Водитель, однако, решает не спорить и включает печку. Стоит поблагодарить раздел «оценка водителя» в приложении. Наверное, только он и мотивирует некоторых из них хотя бы после пинка вспоминать о таком понятии как «клиентский сервис».

– Переезжаете? – интересуется Владимир спустя несколько минут благостного молчания.

– Угу.

– А что ж так мало вещей? – Он качает головой и смеется. – Вы же девушка! Грузовик вызвать не забыли?

Мне хочется нагрубить, но сил на словесную перепалку нет. Да и бессмысленно это: я знаю, что затевать диспут с тем, кто целиком и полностью живет во власти ярлыков, бесполезно.

Плевать этот Владимир-четыре-звезды на меня хотел. Его бестактные вопросы – лишь способ убедиться в том, что существующие в его закостенелом сознании стереотипы верны. Для него в порядке вещей считать всех девушек барахольщицами и свято верить в уместность подобных замечаний.

Если ближе к окончанию поездки он пожелает уточнить у меня удачный поворот к подъезду, несмотря на наличие навигатора, чтобы после сказать что-нибудь вроде: «Ну да, вы же девушка, не ориентируетесь совсем», – я ничуть не удивлюсь.

Ехала я однажды с водителем, прочитавшем мне напоследок лекцию о месте женщины на кухне и неспособности водить машину. Тот факт, что сам он не в силах проехать по маршруту из навигатора, его, разумеется, не смутил.

Тогда, кажется, тоже был какой-то паршивый день. В трудные минуты мне всегда везет на ужасных таксистов. Впрочем, стоит признать, в этом есть своеобразный толк: зациклившись на поведении водителя, я всю дорогу не думала об Антоне.

И на том спасибо.

Новой квартире нечем меня удивить. Она кажется необжитой и чуточку запущенной, но в целом обещает быть хорошим пристанищем. По опыту прежних лет я знаю, что скоро перестану воспринимать снятое жилье как чужое. Привыкнув к этим стенам и мебели, однажды я забуду с бросить брезгливый взгляд на старые пятна на обивке дивана и кухонных стульев, а главное: уже не буду, как сейчас, чувствовать себя ужасно одинокой.

Чемодан стоит в прихожей, я же брожу по квартире и включаю свет в каждой комнате: гостиной, ванной, кухне, – стараясь разогнать наступающую со всех сторон тоску. Дом довольно старый, качественной постройки; стены здесь толстые и звуконепроницаемые, потому мое одиночество особенно