Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Занятно. У нас есть похожая поговорка.

Под тихое ликование молодых покидаем беседку и направляемся во Дворец за листом бумаги.

До конца приема играем в крестики-нолики на неограниченном поле. В первых партиях я объяснял и комментировал ходы, и Фаррам быстро ухватил идею. До обеда старался, чтоб выигрышей и проигрышей было приблизительно поровну, после обеда играл уже в полную силу. Линда тем временем обучала игре всех желающих. Писца дважды гоняли за листами пергамента. На третий раз он принес пять листков и несколько ученических досок для письма мелом. За что был обруган, что не сделал этого с самого начала.

Расстались после обеда очень довольные друг другом. Чувствую, в ближайшую неделю эта игра станет модной новинкой во всех салонах знати.

Прощаясь, обещал познакомить при случае еще с одной настольной игрой — калах.

— С нетерпением жду завтрашней встречи, друг мой, — сказал на прощанье Фаррам.

— Зачем ты в беседке мартышку изображала? — спрашиваю я Линду, когда грав поднимается в воздух. Девушка мило смущается и краснеет.

— Чтоб за попу не лапал.

Первая встреча Линды и Шурртха прошла очень драматично. Накануне прратты вежливо но твердо заявили, что не желают присутствия на переговорах Марты. Ее мягкий, покладистый характер, а также основные профессии — детский воспитатель и врач — совпали с шаблоном поведения рабыни-няньки. Такие нюансы коты кожей чуют. И мне деликатно объяснили, что рабыне, пусть бывшей, не место в высоком собрании.

Для Линды был выбран образ девушки-воина. Пацанки и сорви-головы. Хулиганки, но воспитанной и признающей авторитет старших. Разумеется, она была не в восторге. А на процедуру подселения в желудок кибер-симбиота согласилась только под общим наркозом.

В первый же день она обогнала почетный кортеж и заблудилась в переходах Дворца. Повстречала Шурртха и попросила его показать дорогу. Разумеется, кокетничала и, разумеется, получила знак внимания — шлепок по попе лапой с выпущенными кончиками когтей. В следующую секунду провела бросок через плечо. Шурртх, будучи опытным бойцом, извернулся в воздухе, приземлился на четвереньки и зашипел. Это что-то вроде вызова на бой в уличной драке.

По какому-то наитию Линда сдублировала его позу. Но шипеть посчитала ниже своего достоинства.

— Я-уу-и-уу-я-уу-и-уу! — этому визгу позавидовала бы сирена на машинах скорой помощи. Каменные стены многократно отразили эхо. Стражники, на ходу обнажая сабли и лязгая доспехами, побежали на звук.

— Это Линда, — сообщил мне через имплант Петр.

— Узнаю голос Линды — крикнул я Владыке и побежал вслед за стражниками. Надо отдать должное Владыке, он не отстал от меня ни на полшага. Но раз бежит Владыка, бегут все.

И что мы видим за поворотом? На полу, на четвереньках, друг против друга — Шурртх с отведенной в сторону рукой с хищно выпущенными когтями и Линда с отведенным в замахе сжатым кулаком.

— Линда, печаль моего сердца, разве можно в гостях так шуметь? — громко и с выражением произнес я. Девушка вскочила, пятясь, уперлась спиной в стену и пискнула:

— Мы ничего, мы просто так, мы знакомимся.

И спрятала ладошки за спину.

— Шурртх, сын моего друга, что скажешь ты? — в свою очередь поинтересовался Фаррам.

— Владыка, я понял, любовь окрыляет. Но я совсем не умею летать. Это так грустно, так больно… И каменный пол такой жесткий…

— Шурртх, я должен тебя спросить. Не обидел ли ты гостью?

— Нет-нет! Совсем нет! — пискнула Линда.

Через пару дней выражение "Мы просто так, мы знакомимся" облетело Столицу и стало крылатым.

Ррумиу, рабыня

Утро началось великолепно. Потому что я проснулась раньше господина. Небо только-только начало светлеть. Странно вообще-то, окон нет, а в комнате светлеет. Потом у госпожи Линды спрошу. А сейчас надо показать, какая я полезная и незаменимая.

Быстро осмотрела подстилку, которую для меня хозяин принес. Толстая, мягкая, просторная и совсем легкая. Не новая, видны потертости. Рабов у моих хозяев нет, значит, сами иногда спят на полу. И правильно! Как у нас рабыни шутят, падать с кровати на пол — привилегия господ!

Вообще, у людей вся мебель высокая. Как у северных народов. Сама я такую раньше не видела, только на картинках. Седалища — выше постели господ. Называются стулья. А столы — еще выше. На ладонь ниже, чем в половину моего роста.

Сдвинула подстилку в самый угол, свернула одеяло и коврик, задумалась на секунду, куда их убрать — и засунула под подстилку. Она темно-синяя, выглядит красиво и совсем не портит вид комнаты.

Теперь — завтрак. Поспешила в трапезную. Чуть не налетела на господина Мухтара, он уже выходил. Что-то сказал мне, но я на его языке всего несколько слов вчера выучила, этих не знаю. Склонилась перед ним, ушки назад, глазки в пол, все как учили. Не рабыня, а сама скромность!

— Рабыня не понимает господина.

Вот беда, а он меня не понимает. Вчера госпожа Линда переводила. Я показала на свой рот, погладила по животу. Он взял меня за локоть, отвел через трапезную на кухню, дал в руки поднос и подвел к леднику, куда мы вчера мою еду убрали. Я выбрала несколько пакетиков, а господин достал три белых блюда, на мой поднос поставил. Рядом положил нож, вилку и маленький черпак, которым люди едят. И поднос, и блюда не такие, как у нас. Но понять, что это такое, можно.

Я показала на рот, погладила себя по животу, показала на дверь, изобразила пальцами, будто иду по столу и сказала:

— Господин Влад.

Мухтар очень внимательно посмотрел, как я жестикулирую, повторил, как я пальцами по столу иду, указал на поднос и спросил:

— Влад?

Я закивала. Тогда он подошел к шкафчику, из которого люди еду вчера доставали, подозвал меня жестом, взял за руку и начал моим пальцем в пупырышки тыкать. Зажегся экран, а на экране появились слова на языке людей. Влад показал на экран и сказал: "Меню". Ткнул моим пальцем прямо в слово на экране. Под ним столбиком выстроилось несколько слов. Он ткнул в верхнее, сказал: "завтрак". Слово оранжевым засветилось. Ткнул в верхнюю строку справа, под ней тоже столбик из слов появился. Опять ткнул в верхнее слово, сказал: "Влад". На экране старые слова погасли, на их месте новые строки засветились. Господин ткнул в самую верхнюю и самую нижнюю. Шкафчик тихонько загудел, тренькнул, дверца открылась и я увидела два бокала с чем-то, похожим на молоко и два ломтя хлеба на маленьком блюде. Осторожно понюхала бокал — на самом деле молоко. Хлеб я вчера пробовала, он мне не очень понравился. В смысле есть можно, но если очень проголодаешься.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});