Подросток Ашим - Илга Понорницкая

Миша тогда написал Бибе в личку: «Что ещё надо сделать на форуме?»

Он думал, они сейчас с Бибой выяснят — всё не так плохо, просто надо добавить ещё какие-нибудь разделы, про которые Мишка забыл. Он подумал и открыл новую тему — «Кто как проводит свободное время?»

Биба всё не отвечал. Хотя он был здесь, на сайте! И Мишка ждал!

Мама в комнате, за открытой дверью, уже укладывала младших. Перед сном читали вслух, и по обрывкам фраз, которые долетали до него, он понял — это были эскимосские сказки. Старая книжка, мама начинала читать её вслух, когда отец ещё был жив. А Сашки, наоборот, не было. А потом книжка куда-то задевалась, и вот, выходит, нашлась…

Мишка думал: «Неужто я когда-то это слушал? И мне было хорошо, когда мама читала? Вот как им…». И Сашка, и Владька-первоклассник, и даже Танька, — все лежали тихо, и только когда возникал в сказке злой дух Тунгак и начинал строить козни против добрых людей, охотников и оленеводов, в комнате раздавалось чьё-нибудь нетерпеливое, чуть слышное «А-а-а-а…»

«Зачем люди растут? — думал Мишка. — Я не могу бояться тунгаков, как они, потому что у меня есть лицей и есть форум… И я уже не помню, как там дальше в сказке, и не могу вместе со всеми бояться… Ну, почему так?»

Биба не откликался.

Наутро Мишка проснулся от мысли: «Я ведь администратор сайта! Я главный! И значит, я могу удалить с форума и Бубу, и Бибу!».

Он резко сел и только теперь понял, что он у себя в постели, на втором этаже двухэтажной кровати. Как сюда забрался, он не помнил. Вряд ли его кто-то сюда принёс — он ростом уже с маму. Должно быть, его поднимали со стула и вели в комнату, и уговаривали, и придерживали, пока он залезал по лесенке.

Мишка скорее спустился на пол и кинулся к компьютеру, на кухню.

И ему не сразу удалось разобраться в хитросплетениях реплик и ответов кого-то кому-то. Он и не сразу сосчитал, сколько пользователей появилось за ночь. Кто-то под именем Майракпак писал Бибе:

«Пришли-ка мне ссылку на свой сайт».

Биба переспрашивал:

«На какой?».

«Ну, который ты сам сделал».

И через минуту прибавлял: «Чтобы сравнить».

Дальше до полвторого ночи никто ничего не писал — и вдруг сообщения пошли одно за другим. И Мишка удивился, как долго не спят его одноклассники. Пользователь Лютый спрашивал у пользователя Майракпак:

«Ты что, не понял, что Биба — законченный балабол?»

Пользователь Майракпак отвечал:

«Я не понял, я поняла».

Буба писал заглавными, кричащими буквами:

«БОЙКОТ ЭТОМУ САЙТУ!»

И Биба вслед за ним тоже кричал:

«БОЙКОТ!». И добавлял: «Сами вы все балаболы! Кто ещё будет здесь писать, тот ХХХХХХХ!»

Пользователь Леди Ночь, видно, тоже девчонка, как и Майракпах, писала:

«А я вот буду, мне этот форум нравится».

И обещала:

«Я буду указывать в разделе «Свободное время», где собираемся в выходные».

Майракпак вставляла:

«И мне здесь нравится».

Пользователь Алая Роза напоминал:

«Так договаривались же, вроде, — бойкот? Кирка-то что говорила?»

Леди Ночь писала в ответ ей:

«И что, если говорила? Только покойники не изменяют своего мнения».

И добавляла:

«Это сказал один старинный мудрец. А какой — забыла».

«Там дальше ещё есть, — писал кто-то под ником Вурдалак. — Только покойники не изменяют своих суждений. Да и то в этом нельзя быть уверенным».

«Откуда это — про покойников? — влезал Буба. — Что они могут меняться?», и Вурдалак отвечал:

«Я тоже забыл. Может, из моей прошлой жизни?»

Буба писал про покойников и вурдалаков, что пусть они приснятся всем, кто сидит ночью на этом форуме, Вурдалак обещал: «Смотри, приснюсь!», а Центурион рассуждал про перемены, что они в любом случае лучше, чем — когда перемен нет. Тогда такая тоска, что лучше уж пускай вурдалаки приснятся. Зато с живыми людьми здесь поговоришь.

Майракпак влезала, умничала: «Я слышала, что говорят: «Хочешь изменить мир — изменись сам», и Буба отзывался: «Кто это не слышал?», Алая Роза писала: «Да ты гений просто, Майракпак, вот это мысль», Вудалак ставил Бубе и Алой Розе плюсики, а пользователь Юджин спорил с Майракпак: «Это на самом деле такое враньё, что и читать противно».

И, уже следующим сообщением, прибавлял: «Что, если я изменюсь, не будет в мире несправедливости?»

«Какой несправедливости?» — спрашивали у него одинаково Леди Ночь и Майракпак с разницей в 10 секунд, а тут же Леди Ночь писала: «Майракпак, я первой хотела спросить!»

Юджин им отвечал кратко: «Богатых и бедных».

Буба ёрничал: «Бедный Юджин!»

А Биба, промолчавший весь вечер, снова на целую строку ставил крестики.

Юджин, уязвлённый, отвечал длинной цитатой — Мишка не понял, откуда. В цитате говорилось, что бедным быть лучше, чем богатым, и что богатые — это на самом деле бедные, а бедные — это богатые, только они этого сами не видят. Мишка запутался в словах, а перечитывать не хотелось. Тем более, у Юджина было полно опечаток и пропущенных букв, а может, он и целые слова пропускал — больно всё непонятно было. Он, видно, спешил, или уже очень хотел спать. А может, он волновался, что кто-то узнает, как он переживает из-за того, что бедный.

Мишка не любил читать про богатых и бедных, в школе ему не нравились история и обществознание, было скучно. А Майракпак, вроде, осилила Юджиново сообщение, потому что написала: «Если ты читаешь такие книги, какая тебе разница, богатый ты или бедный?». А после она уже ничего не писала, видно, спать пошла.

Пользователь 543210 завёл тему «Отношения с родителями», где сообщал: «Я завел тему «Отношения с родителями». И дальше просил: «Пишите, кого волнует, чтобы они не цеплялись по мелочам, будто я сам не знаю, когда спать ложиться, когда вставать…» Это сообщение пришло уже в 3.36. Ответов на него не было — должно быть, все к тому времени разошлись по кроватям. Как-никак, три с половиной часа спать оставалось, а кому-то и меньше, если живёшь далеко…

В лицее все смотрели по сторонам, друг на друга, немножко странно. Всё было чуть-чуть иначе. Мишка вошёл в класс, и его тут же заметили, и все так или иначе отреагировали на его появление, и он услышал несколько раз чуть удивлённое и даже, как показалось ему, подобострастное:

— Привет.

Он только успел удивиться, и тут классная появилась и опустила журнал — стало слышно, как переплёт коснулся крышки стола. И все думали уже только о том, кто всё сделал по математике, а кто нет, и будут ли сегодня «пары» ставить тем, у кого нет задания, или его разрешат принести и завтра.

До конца седьмого урока всё шло как всегда, и можно было подумать, что всем его одноклассникам важны только оценки и место в рейтинге. Поднимешься ты в этом месяце или опустишься — вот о чём все переживали. Им каждый день твердили: кто будет по итогам года внизу, тот пойдёт назад в свою старую школу. Или в любую другую, не важно. В обычную школу. И ясно чувствовалось, что в классе кому-то страшно, хотя и непонятно, кому, все же молчали.

Мишка успел привыкнуть к этому ощущению чьего-то чужого страха. От него мёрзла спина — должно быть, тот, кто боялся больше всех, сзади сидел. И этот страх никуда не делся.

Но Мишка знал, что когда он дома откроет форум, он попадёт в самую середину разговора про всё сразу. И будет похоже, что люди, которые собрались здесь, боятся только того, что что не успеют написать, кто что хотел.

Кто-то вспомнит Хича. «А интересно, — спросит, — Хич есть на форуме?»

И кто-то напишет: «Ха-ха-ха-ха!».

А кто-то ещё: «Эй, Биба! Ты такой глупый, может быть, ты — это Хич?» И Биба ответит: «Сам ты Хич. А я Биба».

«Так Хич себе ник возьмёт, — писал Вурдалак. — Мы же здесь все под никами».

«Вот-вот, — подхватывал Буба. — Такой ник, чтобы его не узнали. Вурдалак, например».

Юджин спрашивал: «А что не так с этим Хичем?»

И ему отвечали:

«Ты что, не видел его?»

«Ты, видно, не из нашего класса?»

«А может быть, ты сам — Хич?»

Юджин откликался на последнюю реплику:

«Вот сказал!» И дальше целая строчка смайликов.

Но больше народ про домашние задания писал, про лицей, а кому-то ещё родители ни рукой, ни ногой двинуть не дают без того, чтобы твоё движение не откомментировать. Еле удаётся чуть-чуть посидеть на форуме.

У Майракпак, видно, с родителями было нормально, но она переживала за других, советовала: «А ты постарайся найти, отчего тебе хорошо. Когда ты с друзьями, или когда делаешь что-то сам…»

«Как же, дадут они тебе что-то делать, — думал Мишка. — Это уже — у кого какие родители». Он вспоминал отца, вспоминал, как Владьку, не понимавшего ничего, грудного, упрашивал: «Тихо, тихо, засни, а то папа кричать будет!» — и так спокойно, уютно ему становилось: «Бывает же, что всё у тебя хорошо».

«А про отца я потом как-нибудь всё обдумаю», — сказал он себе. Его теперь всё меньше тревожило то, что отец, самый лучший и самый умный на свете, так низко ценил его, старшего сына.