Театральное похищение - Артем Критский

class="p">– Послушай, я не позволю… – снова вскочил Торин, но, глянув на Соню, осекся и сел.

– Может, объяснишь, что за улики, – снова спросил Соня.

– Начнем с того, что Марту похититель унес через тайный ход в твою гримерку и звонил мне оттуда же. А когда я там появился, ты спокойно разговаривала по телефону и буквально выгнала меня из комнаты. А, может быть, Марта лежала связанная под твоим диваном?

– Я уже говорила, – возразила Соня, – что зашла туда за минуту до тебя.

– Допустим. Ты видела венок, который прислали для Марты? Чек на него я нашел у тебя в сумке.

– Ну и что? – пожала плечами Соня. – Его могли подкинуть. Сегодня в театре была толпа людей, и любой мог войти в мою гримерку так же, как и ты.

– Дальше ты заявила, что не получала э-мейлов от Марты. Но я обнаружил их на твоем КПК, причем датированы они тем днем, когда Марта их послала, то есть за два дня до похищения.

Соня растерялась:

– Может, я их просто не заметила? Отнесла к спаму? Хотя спам я всегда удаляю. Ничего не понимаю.

– Ну и последнее, – я вытащил фотоаппарат. – Это твое?

– Мое, – подтвердила Соня.

– Тогда как ты объяснишь компрометирующие тебя снимки? – и пока Соня изучала фотоаппарат, я добавил: – Кроме того, Борис признался, что это ты нашла пропуск Марты, но заставила его взять это на себя.

– Я это сделала в рекламных целях, – заявила Соня. – И это не мой фотоаппарат!

– Ты только что говорила совсем другое.

– Я ошиблась. Этот фотоаппарат той же модели, как мой, только более новый. Мне кажется, им почти не пользовались. На моем были две царапины, а на этом нет. Кроме того, на крышке должны быть мои инициалы.

– Это только твои слова, – возразил я. – Кто-нибудь может их подтвердить?

Соня нерешительно глянула на Николая, но я его прервал:

– Он не считается. Он твой жених, то есть лицо заинтересованное.

– Ну, хорошо, – подытожила Соня, – улик против меня действительно много. Но зачем мне было похищать Марту?

– Во-первых, личная неприязнь, – принялся перечислять я. – Во-вторых, благодаря этой рекламной кампании Бориса Багряного ты заработала кучу денег.

– Это бред, – вмешался Торин. – У Сони и так нет никаких проблем с деньгами. Она не стала бы зарабатывать их подобным образом. Тем более идти ради этого на преступление. Правда же, любимая?

Он посмотрел на Соню, но тут же осекся, увидев ее выражение лица.

– Боюсь, что ты не знаешь всего. У меня действительно очень большие финансовые проблемы. Фактически, Борис Багряный – последний проект, который у меня остался. Если он прогорит, я разорена. Когда Марту похитили, мне пришла в голову идея с этой пресс-конференцией и продвижением Бориса. Я понимала, что только так я смогу заработать денег, чтобы расплатиться с долгами. Хотя ты не представляешь, до чего противно мне заниматься этим, спекулировать чужим горем.

– Но почему ты мне ничего не сказала? – возмутился Николай.

– Я не хотела тебя беспокоить. Ты занят благородным делом – спасением памятников архитектуры. А тут я со своими проблемами…

– Глупости! – заорал Коля. – Ты и в институте была такая: никого к себе не подпускала, потому что не хотела нагружать. Но это же я! Запомни навсегда, нет никаких твоих или моих проблем, есть только наши.

Они обнялись и собрались поцеловаться, но вспомнили о моем присутствии. Торин повернулся ко мне:

– Тебе лучше уйти.

– Подожди, – возразила Соня. – Мне нужно еще кое-что выяснить. Разве Гора не подтвердил мое алиби?

– А Коля знает про Гору? – удивился я.

– Конечно, – сообщил Николай. – Соня рассказала мне про этого назойливого типа буквально сразу. Она дала ему понять, что между ними ничего не может быть, и он вроде бы ее понял. Теперь они просто друзья и иногда встречаются. Я знаю про все эти встречи и спокоен, потому что я Соне доверяю.

– Любопытно, – хмыкнул я. – Но сейчас мы Гору не можем найти. Телефон, которым он пользуется, оформлен на подставное лицо. Э-мейлы он тебе присылал из компьютерного клуба. И главное, если он даже подтвердит твое алиби, тебе это вряд ли поможет. Потому что Гора по уши замешан в этом похищении.

– Что?! – воскликнули они в унисон.

Я промолчал, потом заявил:

– Конечно, все улики косвенные. Но я уверен, будут еще доказательства. Лучше сразу напиши чистосердечное признание и отпусти Марту.

– Я сама решу, как мне поступать, – прорычала Соня, – а ты убирайся.

Я подошел к двери и, уходя, услышал последнюю фразу Николая:

– А мы считали тебя своим другом!

Этим двоим удалось зародить в моей душе сомнения. Я подумал, что в институте был о Соне худшего мнения, чем она заслуживала. Она всегда была одиноким и несчастным человеком. А сейчас, когда она наконец обрела свое счастье, я просто беру и его разрушаю. Нет, нельзя так думать! Я просто исполняю свой долг и пытаюсь спасти дорогого мне человека.

С этими мыслями я поднялся в проекторную и застал Рамзеса и Георгия за увлекательной беседой.

– О, Саш, заходи, – обрадовался Египтин. – Ты не представляешь, какой Георгий Алексеевич увлекательный собеседник. Он мне рассказал много всего об истории театра.

– А про тайные ходы? – тут же отреагировал я.

– Это было первое, о чем я спросил. К сожалению, хотя он и проработал здесь всю жизнь, ничего о них не знает.

– Этот театр как будто часть меня, – вздохнул Огромов. – Даже не верится, что через сутки его не станет. Только я и Людмила Торина любили его по-настоящему. К сожалению, она умерла, а я…

– Кстати, об умерших, – прервал я его. – Вы мне соврали, Георгий Алексеевич. Вы сказали, что после сноса поедете в Подмосковье к брату. Но я нашел в ваших вещах телеграмму, где сказано, что он погиб.

Георгий сгорбился и как будто постарел на несколько лет:

– Да, я соврал. Я пытался таким образом преуменьшить свою любовь к театру. Я подумал, что вы можете меня заподозрить… Пожалуй, я вас оставлю, у вас частная беседа.

Как только Огромов вышел, Рамзес набросился на меня:

– Ну и зачем ты это сделал? Обидел пожилого безобидного человека. Тем более, у него железобетонное алиби.

– Давай сменим тему. Ты говорил, что у тебя хорошие новости?

– Да. Я встречался с взрывателями, то есть с работниками фирмы, отвечающей за снос здания. Я показал им место, где держали Марту, и убедил отложить снос. Они не хотят отвечать за смерть человека. А что у тебя?

Я рассказал ему все события последних дней и отдал сумку Сони.

– Все ясно! – подвел итог майор. – Гектарова