Любовь простит - Энн Брайгерс

Он прав, этого не должно было случиться. И никогда больше не случится. Она плакала, когда Арчи поцеловал ее, а еще больше слез пролила потом. Но ее слезы уже высохли давным-давно. Потому она и рассердилась, снова увидев этого человека.

— Я никуда не пойду, — заявила Мэгги, не глядя на Брауна.

Хотя ее голос прозвучал твердо, она никак не могла подавить в себе страх. Если она когда-то и мечтала, чтобы Браун расправился с Джеком и избавил ее от несчастий, то теперь эти мечты мертвы, как и прежняя Мэгги.

— Осторожность не помешает… — со смешанной ноткой покровительства и терпения начал Браун.

— Я не стану больше убегать, — прервала она его, сама не понимая, когда решила это. Может быть, когда поняла, что на нее смотрят как на беззащитного ребенка, не способного о себе позаботиться? Или еще раньше?..

— У тебя не слишком большой выбор, — заметил Браун.

Мэгги горько улыбнулась.

— Ты не прав, Арчи, у меня весьма широкий Выбор.

Тот мрачно нахмурился.

— Послушай, хотя этот тип отсидел три года, он не успокоился. Мне доподлинно известно, что Уоттер будет преследовать тебя.

У Мэгги по спине пробежал холодок. Если бы три года назад агент ФБР Арчибалд Браун не вступился за нее, мерзавец-муж преуспел бы в покушении на ее жизнь. И теперь спаситель вернулся, чтобы вновь защищать ее, полагая, что она ничего не сможет сделать сама и что ее жизнь не стоит и цента.

Мэгги метнула на Брауна протестующий взгляд. Ей не нужно больше полагаться на кого-либо, если она учит защищаться других, то уж о себе-то как-нибудь позаботится.

— Здесь не о чем рассуждать. Есть приказ, и ты должна ему подчиниться.

— Только если я решу остаться под опекой ФБР, — заявила Мэгги решительно, не в силах вынести даже мысль о побеге. Бежать сейчас — значит снова стать жертвой. — Нет.

— Но ты под федеральной защитой, и мы должны быть уверены, что можем гарантировать тебе безопасность.

Защищать некую Мэгги Хантер — для него только обязанность. Три года назад, будучи Мэгги Уоттер, она принимала это, но сейчас ей подобная постановка вопроса неприятна.

— Ну ладно, ты мне все сказал, — произнесла она холодно.

— И могу катиться ко всем чертям, так? — Арчи усмехнулся, не сделав ни малейшего движения к двери.

Мэгги не могла не улыбнуться в ответ на подобную прозорливость.

— Что-то в этом духе.

— Ты очень хочешь стать самоубийцей из-за меня?

Тон Арчи был дружеским, участливым и не соответствовал содержанию слов. Вместо того чтобы испугать, его вопрос только утвердил Мэгги в ее решении.

— Я никем не хочу стать из-за тебя.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и спокойно сказал:

— Уоттер уже избавился от двух «хвостов». Поэтому, будь любезна, иди и собери вещи. У меня есть на примете безопасное местечко. Там мы переждем.

— Как долго?

— Неделю-другую. Может быть, больше.

— Пока ФБР не удостоверится, что мерзавец не появится здесь, или, наоборот, пока не постучит в мою дверь? Подозреваю, что за домом установлено наблюдение.

— Да, — подтвердил Браун. — Мы не оставим тебя беззащитной до тех пор, пока не будем точно уверены, что тебе ничто не грозит.

— Потому что ты сам схватишь негодяя, — произнесла Мэгги с издевкой.

— Если получится, то да.

Если получится… Он уже схватил негодяя три года назад, потом обнимал ее, уверяя, что все будет хорошо. А она, одинокая, отчаявшаяся, запутавшаяся в своих мыслях, ответила на его мужественность, силу, нежность и позволила ему увидеть свою слабость, которую всегда скрывала.

Однако служители Фемиды решили, что пресловутого негодяя нужно изолировать только на несколько лет. Для потенциального убийцы это короткая передышка и отсрочка осуществления его намерения. А хороший парень, который был рядом с нею до объявления приговора, уехал за полторы тысячи миль. Другое задание, надо снова в дорогу, объяснил он. Обратно в свою жизнь, в объятия жены, о которой сначала ничего не рассказывал.

А она, Мэгги, провела множество бессонных ночей в воспоминаниях об одном-единственном поцелуе, дававшем слабую надежду на новую встречу. Чего Браун хотел от нее сейчас?

Сердце ее сильно билось, во рту пересохло. Она знала, что сухость не от жажды и даже не от волнения, а от страстного желания. Будто только вчера она ощущала прикосновение губ Арчи, чувствовала его горячее дыхание на своем лице.

Интересно, подумала Мэгги, была бы я такой же твердой в решении не покидать свой дом, если бы на его пороге появился другой агент ФБР? Может, я просто среагировала на жалость Брауна, напомнившую о моей прежней слабости, что и подтолкнуло доказывать ему, что он не прав?

Обдумывая свое поведение, она жестом указала гостю на кресло.

— Что происходит, Мэгги? — спросил он.

— Ты не хочешь присесть? — ответила она вопросом на вопрос.

— Нет, я хочу начать действовать так, как считаю нужным.

Мэгги отвернулась и прошла в кухню, надеясь, что Арчи не заметит, как волнует ее его присутствие… Вынув из кобуры пистолет, положила его на столик.

— Апельсиновый сок или чай со льдом? — спросила она. — Или что-нибудь покрепче?

— Покрепче, — пробормотал гость. — Мне, пожалуй, нужно выпить что-нибудь покрепче.

Она налила в бокал на два пальца шотландского виски и бросила туда лед, потом наполнила кружку холодным чаем с лимоном для себя.

— Какая-то идиотка позвонила на шоу Стеллы и фактически назвала твой адрес, — сказал Арчи, когда она подала ему бокал.

— Это одна женщина из моей группы, — спокойно отреагировала Мэгги.

— Передай ей от моего имени, что с такими «друзьями», как она, тебе, не избавиться от врагов.

— Она одинокая скромная…

— …Идиотка. И ты тоже, если проболталась, кто ты на самом деле.

Мэгги не смогла сдержаться:

— Я ничего не рассказывала ей, черт побери! Просто Шарлет такой человек, который постоянно сует нос в чужие дела. Никто уже не удивляется.

— Мне показалось, что ты сказала, будто она одинокая и скромная. — Уголки рта Арчи скривились в усмешке.

— Я не обязана оправдываться перед тобой или кем-то еще, — отрезала Мэгги.

Ее слова прозвучали так, словно она оборонялась. Можно было бы упрекнуть этого человека, что его не было рядом, когда ей одной пришлось бороться с трудностями, и что он не имеет права спрашивать с нее. Но, скажи Мэгги так, получилось бы, будто она ищет сочувствия, а от Арчи Брауна ей нужно совсем другое.

— Я следовала всем правилам, — холодно продолжала Мэгги. — Шагу не делала без разрешения тех, кто работал со мной по Программе. За три года никто ничего не узнал обо мне и не догадался о моем прошлом. До этого дня, — добавила она с горечью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});