Дома мы не нужны. Книга вторая. Союз нерушимый - Василий Лягоскин

А торг оказался на удивление быстрым. Полковник сразу взял быка за роза. Он перечислил: магазины одежды, парфюмерии, французской посуды, оргтехники,.. ну еще музыкальные инструменты и катер. Всего шесть участков. Покупаю – за каждый по миллиону долларов, – челюсть итальянского босса резко отвисла, словно там сломался какой-то механизм, поддерживающий ее, – или евро, по курсу.

Челюсть быстро вернулась на место:

– Один к одному!

Командир, подумав совсем немного (сразу соглашаться неудобно, точнее неприлично), кивнул. А Оксана, которая совсем недавно даже стыдилась такого обмана – покупки замечательных и нужных вещей на цветные фантики, вдруг зажадничала – что же так дорого? Тут она поймала веселый взгляд Александра – веселый, потому что Джентале наконец кивнул – и устыдилась. И еще в этой улыбке было столько много загадочного, что она поняла – ей сегодня еще не раз придется удивляться. И Оксане это нравилось!

– Итак, мы покупаем все содержимое перечисленных шести участков за шесть миллионов долларов или евро, – немного торжественным и очень громким голосом повторил командир, протягивая итальянцу руку для заключения сделки, и, крепко пожав поданную в ответ ладонь, добавил, – стены и потолки с полами оставляем.

– Надеюсь я не прогадал, – пробурчал в ответ Паоло, – с евро. Доллары-то точно еще в ходу. Ведь это все американцы натворили, верно?

Он обвел свободной рукой лагерь, и уставился в лицо Кудрявцева, словно пытаясь прочесть в нем, когда же они смогут вернуться из этих диких джунглей к цивилизации.

Командир отвечать не стал – сослался на профессора, который скоро приедет, и все ему объяснит.

– Профессор? – озадаченно переспросил итальянец, – у вас есть еще один профессор?

А командира уже не было рядом, как и девушки – они показывали Анатолию, куда сдавать задним бортом прицепа в первую очередь. Когда тракторист, заглушив свой агрегат, спрыгнул к ним, полковник озабоченно глянул вверх: солнце еще не докатилось до середины небосклона, и он удовлетворенно кивнул:

– Рейса три придется сделать… А может быть и больше – закончите тут, можете начинать копать.

Израильтянка мысленно расхохоталась – она представила, какое лицо будет у Джентале, когда ребята начнут поднимать первые узлы и пакеты из откопанных нижних этажей; а еще ему предстояло совсем скоро опять увидеться с профессором…

Полковник повернулся к Паоло:

– Мы пойдем за деньгами, а ты бы велел своим оленя разделать – столько патронов потратили, а он у тебя до вечера пропадет.

– Ничего, – буркнул итальянец, – Марио сам справится.

Он принялся втолковывать что-то своему телохранителю; тот вынул из ножен клинок и завертел его в руках с недоуменным видом. Было понятно, что такой кровавой работой парень прежде не занимался; даже не представлял, с чего начинать.

Кудрявцев добродушно усмехнулся:

– Переведи ему, Паоло – сейчас ему помощника пришлю.

– Или помощницу, – тоже усмехнулась Гольдберг в спину шагавшего впереди командира – там, у джипа с деньгами, куда они шли, оставались только Бэйла с Ирой Ильиной. Последняя как раз имела опыт, которого так не хватало красавцу-итальянцу – ну, Марио, держись!

Процесс пересчитывания денег занял совсем немного времени – купюры были крупными, упакованы по сто штук в пачке, так что совсем скоро шесть миллионов (по три долларами и евро) разместились в одной плащ-палатке. Остатки – примерно столько же – опять вернулись в багажник джипа.

Полковник взглянул немного виновато на Оксану, но та махнула рукой, понимая – Тагер одну оставлять здесь нельзя. И вот она уже смотрит в спины командира, взвалившего на себя тяжелый тюк, и Ирины Ильиной, которая нетерпеливо пыталась вырваться вперед. А самой Гольдберг нужно было так много рассказать Бэйле.

Глава 3. Полковник Кудрявцев. Массаж – дело добровольное

Вес шести миллионов заграничных рублей ощутимо клонил правое плечо Александра книзу. Хорошо, что нести их было совсем недалеко. Да и шли они с Ильиной к поджидающему их с нетерпением Паоло Джентале очень быстро. Прежде всего благодаря Ирине – девушка неслась вперед так, словно ее кто-то ждал.

– А ведь действительно ждет, – вспомнил он вдруг здоровяка-итальянца, подходя к прицепу. Задняя дверца, открываемая гидроцилиндрами, сейчас позволяла видеть, что в прицепе, раньше бывшем мусорным контейнером, больше половины пространства было пустым. Но погрузка так и не началась – Паоло хотел сначала убедиться, что у русских действительно есть «настоящие» деньги.

Командир сунул ему в руки плащ-палатку, которую итальянец, не ожидавший такой тяжести, едва не уронил. Впрочем, один конец накидки цвета хаки все-таки вырвался из пальцев при передаче, так что несколько пачек – вперемежку евро и долларов – оказались на асфальте. Кудрявцев быстро оглянулся – ни Холодов с Володиным, ни Анатолий с Васей Луччи; даже доктор Браун никак не отреагировали на валявшиеся совсем рядом пачки купюр – все наблюдали за сценой знакомства русской девушки с Марио Грассо.

Последний стоял, опустив руку с подаренным ножом, и беспомощно улыбался, пытаясь поймать взгляд босса, словно тот мог ему чем-то помочь.

– Бесполезно, – подумал командир, едва не расхохотавшись, – из рук Ирины тебе не вырваться.

Джентале был здесь единственным, кто не любовался, как ладошка Ильиной неторопливо скользит по могучей груди итальянца, словно по теплому мрамору статуи, изваянной гениальным скульптором, замирая на самых выпуклых мышцах. Таких на торсе Марио было достаточно, так что когда девушка наконец очнулась от каких-то своих грез, Джентале успел переложить половину пачек из общей кучи купюр, которые он все-таки высыпал на асфальт, на расстеленную рядом накидку.

Ирина оглянулась, словно пытаясь отыскать в рядах застывших вокруг трактора с прицепом товарищей кого-то, способного помочь ей в общении с парнем. Увы – профессор еще не приехал, а сам Марио знал только родной язык. Лишь Анатолий, ехидно улыбнувшись, заметил:

– Хочешь знать, как его зовут? А ты пониже погладь – может там написано…

– Марио его зовут, – сердито перебил его командир, – Марио Грассо; а ты, Ирина Павловна, может, займешься делом?

– Сейчас, – с готовностью согласилась девушка, – сейчас я ему все покажу…

Она ловко вывернула нож из руки итальянца и повела за собой гиганта к туше оленя, лежащей в траве на самой границе лагеря и редкого реликтового леса. А Кудрявцев метнул еще один не самый дружелюбный взгляд на тракториста, готового выдать еще одну тираду; очевидно насчет того, что сейчас покажет Иринка растерянному парню.

Но говорить полковнику ничего не пришлось – Джентале наконец закончил подсчет, довольно кивнул головой и махнул рукой – как раз Никитину, который стоял к нему ближе всех. Затарахтел тракторный движок; «Беларусь» вместе с прицепом лихо развернулись на пятачке и попятились назад, чтобы остановиться задним бортом как раз у витрины бутика модной одежды.

Здесь, в отличие от Израиля, места не экономили (а жаль!), так что одежды было совсем немного – в пять пар крепких мужских рук она быстро оказалась внутри прицепа. Следующими на очереди были музыкальные инструменты; они поместились с трудом – так что командиру даже пришлось прикрикнуть на парней, чтобы не прокололи огромный барабан, который едва втиснули под самый железный верх прицепа.

Трактор уехал; в кабине рядом с Никитиным сидел Холодов с автоматом – совершенно очевидная мера предосторожности. А полковник только теперь разрешил:

– Начинайте копать, ребята.

Ребят осталось только трое, но эта интернациональная русско-англо-итальянская бригада землекопов так мощно вгрызлась лопатами в грунт рядом с остатками бутика, что когда Паоло, исчезнувший ненадолго вместе с деньгами (понятно – прятать пошел!), вернулся с пустыми руками, Басилио, первым оказавшийся в нижнем помещении, передал наружу первую охапку пакетов – этажом ниже магазина располагался раньше его склад. Здесь, на радость модницам русского анклава, платьев и костюмов с наклейками всемирно известных брэндов (даже командир о них знал), было намного больше.

– Эй-эй! Что они тут делают? – попытался вмешаться в производственный процесс Джентале, но вынужден был остановиться, когда перед ним выросла фигура русского полковника.

– Не беспокойся, – вполне дружелюбно улыбнулся он итальянцу, – земли вашей тоже ни грамма не возьмем. Берем только то, за что заплатили.

Паоло заглянул в эти глаза, в которых плясали веселые чертики; он очевидно разглядел в них еще что-то, потому что не стал больше задавать вопросов и поник плечами, поворачиваясь в сторону телохранителя, понесшего в сторону запрещенной для посещения чужими зоны лагеря два ведра, полные парного мяса.