Семь элементов, которые изменили мир - Джон Браун

В 1904 г. Джамшетжи Тата умер. Из четырех его великих планов преобразования Индии удалось реализовать лишь один: построить Taj Mahal Hotel. Десять колонн из витого железа до сих пор поддерживают потолок в бальном зале этого уникального сооружения. Реализацией планов отца с неменьшей целеустремленностью занялись его сыновья, сэр Дорабжи Тата и сэр Ратанжи Тата. Тремя годами позднее Дорабжи нашел превосходное место для строительства сталелитейного завода Тата в небольшой деревне Сакхи, рядом с которой имелось достаточно железной руды, воды и песка. Позднее Сакхи переименовали в Джамшедпур в часть Джамшетжи. В 1912 г. завод Тата выпустил первый слиток стали, тем самым обозначив рождение индийской металлургической промышленности. Во время Первой мировой войны Tata Steel экспортировала 2500 километров стальных рельсов. Это позволило Дорабжи заявить: если бы сэр Фредерик Апкотт отважился выполнить обещание съедать каждый рельс, произведенный Индией из высококачественной стали, то у него случилось бы «легкое несварение желудка» [66].

Первый сталелитейный завод Тата, возможно, никогда не был бы построен, если бы не вписывался в программу национального возрождения страны. В поисках инвестиций для строительства завода в Сакхи братья Тата призвали соотечественников вкладывать деньги в проект, который помог бы индустриализации Индии. Один обозреватель рассказывал, как «с раннего утра до позднего вечера офисы Tata в Бомбее осаждали толпы индийских инвесторов. Старые и молодые, бедные и богатые, мужчины и женщины приносили свои сбережения, и через три недели сумма, необходимая для строительства завода, была собрана усилиями 8000 коренных индийцев» [67].

На всех промышленных предприятиях Tata благополучию рабочих придавалось основное значение. Джамшетжи устанавливал в цехах хлопковых и текстильных фабрик увлажнители воздуха и огнетушители, предоставлял одноразовые средства личной гигиены и фильтрованную питьевую воду. Он также первым внедрил пенсионные планы и страховку от несчастных случаев, обеспечил равноправие полов. Члены семейства Тата, в отличие от Карнеги, не стремились к прибыли любой ценой. Они верили, что бизнес, поддерживающий развитие нации, должен заботиться также о здоровье и благополучии граждан. За 100 лет до того, как западный бизнес ввел понятия социальной ответственности корпораций, личной заинтересованности и тройного критерия оценки[1], Тата уже использовали их у себя [68]. Они знали, что каждый аспект деятельности подразумевает соответствующую компенсацию. Когда акционеры пожаловались, что затраты на строительство жилья для рабочих первого сталелитейного завода Tata слишком велики, сэр Дорабжи ответил: «В Джамшедпуре мы строим не улицы с хижинами, а город» [69]. В 1895 г. он же писал: «Мы не призываем быть менее эгоистичными, более щедрыми или больше заниматься филантропией, чем кто-то другой. Но мы полагаем, что начали работать в соответствии со здоровыми и прочными принципами бизнеса, воспринимая интересы акционеров как свои собственные, а здоровье и благополучие работников – как основу нашего успеха» [70].

Вот один из немногих примеров нормальных взаимоотношений между бизнесом и обществом. Даже сегодня многие компании не могут соперничать в этом смысле с Tata. Некоторые по-прежнему следуют мантре американского экономиста Милтона Фридмана, гласящей: «Единственным делом бизнеса является бизнес» [71]. Они верят, что могут игнорировать окружающий мир, но, поступая таким образом, рискуют своей репутацией, своим правом на ведение коммерческой деятельности и своими покупателями. Сегодня, по мере того как финансовый контроль бизнеса становится как никогда строгим и государство требует от бизнеса делать все больше и больше помимо основной деятельности, полезно обратиться к примеру Tata и отметить все хорошее, что сделано ею для всей Индии.

В книге «Рассудительный индиец» лауреат Нобелевской премии по экономике Амартия Сен рассматривает роль ощущения идентичности и социальной мотивации в формировании экономического поведения. «В пределах реальной и разумной прибыли, – пишет он, – много вариантов выбора, и при рассмотрении каждого важны точка зрения и идентичность индивида» [72]. Мнение предпринимателей из семейства Тата о необходимости индустриального развития Индии побуждало их действовать иначе, чем американские бароны-разбойники.

Подобно Карнеги, Джамшетжи Тата также выделял деньги на нужды нации. Ратанжи и Дорабжи, унаследовавшие огромное состояние, учредили филантропические организации, занимающиеся здравоохранением и образованием, и создали институты, имеющие общенациональное значение. Они и сегодня владеют крупными долями в Tata. Джамшетжи Тата помнят в Индии точно так же, как Карнеги в Америке. Они по-разному создавали свое богатство. Карнеги стремился заработать как можно больше денег, чего бы это ни стоило его рабочим, чтобы иметь возможность больше вернуть обществу; бизнесмены Тата не различали, где их личное состояние, а где богатство страны. И Карнеги, и Тата использовали железо для развития индустриальной мощи нации, для создания фундамента прочного бизнеса и в итоге для того, чтобы вернуть долг обществу.

Их подход оказался успешным в свое время и в своем месте, но ни один из них не достиг бы успеха сегодня. В обстановке беззакония первых лет промышленной революции в США кумовство и подкуп были единственными способами обеспечить выживание и развитие бизнеса. Сегодня такое поведение немедленно вызвало бы осуждение общественности, и выживание и развитие бизнеса, основанного на нечестных методах, оказались бы невозможными. Даже просвещенный и новаторский подход к ведению бизнеса, продемонстрированный семейством Тата, недостаточно действенен в современной деловой среде. Решение Дорабжи строить для рабочих «город», а не «улицу с хижинами» вступило бы в противоречие с фундаментальным принципом ведения бизнеса – максимизации акционерной стоимости. Акционерами Дорабжи были народы Индии, а сегодняшние акционеры – преимущественно физические лица. В современной деловой среде социальные инвестиции остаются важнейшим аспектом устойчивого развития, но помимо них требуется что-то еще. Перед лицом растущего неравенства филантропия остается важным механизмом перераспределения богатства, приобретенного немногими благодаря использованию земных богатств. Из историй Карнеги и семейства Тата мы и сегодня можем извлечь поучительные уроки.

Углерод

Каждый год в третью субботу июля я приезжаю в Венецию на Феста дель Реденторе (Праздник Спасителя) и по вечерам с удовольствием наблюдаю, как огни фейерверка взлетают в темное небо. Вместе с друзьями мы берем гондолу на пристани у площади Сан-Марко и плывем мимо празднично украшенных лодок по узким, извилистым каналам. Даже сегодня гондола занимает привилегированное положение по сравнению с другими транспортными средствами в городе. Мы причаливаем у Доганы, старого здания таможни, и восхищаемся волшебным отражением огней в спокойных водах лагуны.

Феста дель Реденторе посвящена окончанию эпидемии чумы, которая свирепствовала в Венеции в 1576–1577 гг. и унесла жизни 51 000 венецианцев, в том числе и Тициана, великого живописца эпохи Возрождения. В конце 1577 г., когда чума отступила, на острове Джудекка был заложен первый камень в основание будущей церкви Иль Реденторе (Спасителя) в знак благодарности за избавление от бедствия. Был сооружен наплавной мост из барж между Джудеккой и главным островом лагуны, чтобы дож, верховный правитель Венецианской республики, мог пройти во главе процессии к церкви. Эта традиция сохраняется и по сей день, правда, уже без дожа.

Венеция возникла на топких малярийных островах лагуны и к XIII в. превратилась в процветающий общепризнанный центр торговли западного мира. Немного других городов внесли больший вклад в развитие живописи, скульптуры, архитектуры и музыки. Феста дель Реденторе – это праздник, прославляющий силу духа города, проявленную в трудные времена. Мы наблюдаем, как ракеты взлетают в небо и взрываются в вышине, разбрасывая вокруг сотни разноцветных искр. Атомы разных химических элементов придают праздничным огням особый цвет: медь – синий, стронций – красный, натрий – желтый [1]. Но среди них один имеет важнейшее значение. Это углерод. Без него ракеты никогда не оторвались бы от земли.

Углерод – один из компонентов черного пороха. В Древнем Китае, где впервые стали устраивать фейерверки, его источником служил мед; чем лучше он был высушен, тем больше в нем содержалось углерода. Как свидетельствуют древние источники, взрывчатая смесь опаляла руки и лица и даже служила причиной пожара домов. Позднее в качестве горючего вещества черного пороха стали применяться древесный уголь, изготавливаемый путем карбонизации (специального обжига) древесины [2]. Сейчас, как и во время первых фейерверков Феста дель Реденторе несколько столетий тому назад, главным веществом в ракетах остается углерод.