Архитектор Судьбы - Сара Коуквелл

С этими словами капеллан последовал за остальными. Ремигий вздрогнул, подобрал меч и пошел за ними.

Кровь. Кровь во рту. Ее медный вкус был неприятен, но в то же время служил напоминанием, что он все еще жив, и тварь, которая убила его брата и завладела им, не выиграла бой. Носком ботинка Коридон отбросил в сторону смятую груду силового доспеха. Не осталось даже праха. Он был здесь один — где бы это здесь не находилось.

— Коридон — Третьей Чешуе.

Его голос разнесся эхом по коридору и остался без ответа. Сержант прошелся по обычным вокс-каналам, но каждая попытка связаться с братьями сталкивалась с треском помех. Дальнейшие переключения на разные частоты остались без ответа, но если он напрягал слух, то кое-что слышал. Едва различимый шепот среди белого шума, который поначалу оставался неразборчив, но затем, казалось, разделился на искаженное эхо его собственных слов, повторяемых снова и снова. Это очень беспокоило его.

Остановившись, чтобы успокоиться, он приступил к анализу своего состояния. Нагрудник силового доспеха получил повреждения от болтерных снарядов. Часть его вмялась внутрь, изогнутый керамит давил на сросшуюся грудную клетку. Шлем получил значительные повреждения от попадания сбоку, и рана лица вызвала кровотечение во рту.

Ретинальная система полностью вышла из строя. Не было видно ни одной руны, и все же, несмотря на бесполезность шлема, сержант не готов был снять его. Коридон чувствовал, хотя не мог четко сформулировать мысль, что сняв шлем, он открыто пригласит обитателей варпа.

Держа перед собой болтер, сержант Коридон шел в одиночестве по зеркальному отражению коридора, в котором находился, неслышимый и невидимый. Он стал еще одним из многочисленных призраков демонического корабля.

Эвандера обуревал гнев. Он шагал по коридору с болтером, готовым открыть огонь в мгновение ока. Исчезновение боевых братьев тяжело давило на его разум, а гнев, питаемый к инквизитору, который был причиной этих потерь, не имел границ.

— Ты должен был убить его, когда имел шанс. — Голос раздался из вокс-бусины, но Эвандер не узнал его.

«Наверное, один из Кровавых Мечей», — подумал он и не ответил, даже не повернулся.

— Ты видел, как пульсирует яремная вена, когда держал его у стены, не так ли, Эвандер? Как быстро и легко ты мог бы лишить его жизни, подобно урагану, гасящему свечу. Вся его жизнь находилась в руках великого и могучего Звездного Дракона…

— Прекрати, — отозвался по воксу Эвандер. Ответа не последовало, и ни один из его товарищей не подал виду, что слышал его. Он проверил связь и получил несколько ответов, включая Тилисса. Это не слишком успокоило растущее чувство тревоги. Чей это был голос? Кто из братьев осмелился столь неуважительно говорить с ним?

— Третья Чешуя мертва. — Это был тот же голос, смутный и иллюзорный, как мыльный пузырь, и в нем слышалось удовольствие от сообщенных им новостей.

— Что?

На этот раз Эвандер остановился и быстро повернулся. Он задал вопрос не по воксу, а через ротовую решетку шлема:

— Кто это сказал?

— Сержант? — Ардашир вышел вперед и встал перед ним. — Никто ничего не говорил.

— Кто-то сказал мне по воксу, что Третья Чешуя… — Эвандер оглядел собравшихся.

— Но они мертвы. Навечно потеряны для твоего ордена и пожалованы хозяину «Проклятой вечности». Третья Чешуя погибла. — Голос снова вернулся и набрал силу.

Ардашир заметил странное движение и взял инициативу в свои руки.

— Тилисс, это Ардашир, — сдержанно проговорил он по воксу. — Если ты снова заметишь что-то странное, немедленно сообщи нам. Принято?

— Сообщение принято. Понятно.

— Видишь, сержант Эвандер? Они в порядке. Возьми себя в руки, или ты хочешь передать командование этой группой мне? — Ардашир положил руку на плечо Эвандера. Он очень сочувствовал Эвандеру из-за потери двух Звездных Драконов, но не мог оставаться безучастным, когда его брат-сержант начал вести себя подобным образом.

Низкий рык, раздавшийся впереди, отвлек их внимание от странных слов Эвандера. Перед космодесантниками стоял огромный зверь, блокируя коридор. Он появился из ниоткуда. Тварь была темно-коричневого цвета, без меха. Под ее тонкой кожей отчетливо виднелись мышцы и сухожилия. Восемь глаз с каждой стороны длинной морды пылали кроваво-красным огнем в свете подствольных фонарей космодесантников, а с бритвенно-острых клыков капала слюна.

Демоническое существо зарычало и низко пригнулось, готовясь к броску.

Эвандер отдал короткий приказ, который каждый присутствующий космодесантник послушно и без промедления выполнил:

— Уничтожить.

Приказ запоздал на одно мгновение. Демоническая тварь запрокинула голову и открыла пасть. Она не издала ни звука, но все Адептус Астартес отпрянули, когда психический вопль обрушился на их разумы. Инквизитор споткнулся и упал, из его ушей потекла кровь. Четверо космодесантников в первом ряду группы без всякой пользы нажали на спусковые крючки болтеров. Стоило снарядам поразить существо, оно испарилось. Поток эфирного тумана отметил его перемещение, когда оно пронеслось между ними, чтобы заново материализоваться в тылу группы, где стоял Ремигий.

Якодос наклонился, подхватил инквизитора и отшвырнул его в безопасное место. Проигнорировав слабые звуки протеста, он поднял над головой крозиус. Демоническая тварь затрясла головой, разбрызгав слюну, обнажила смертоносные зубы и низко пригнулась. Мышцы в задней части тела напряглись и подрагивали, когда она приготовилась броситься на инквизитора.

Отважно встав перед омерзительной тварью варпа, Якодос поднял голову в череполиком шлеме и занес крозиус, бросая ей вызов. Капеллан начал говорить, и поначалу тихий, его голос быстро набрал силу, став глубоким и уверенным, полным опыта многих лет сражений.

— Я — Гетор Якодос из Звездных Драконов. Я служу, чтобы жить, и живу, чтобы служить. Жезлом своей должности я отмеряю кару, а кулаком несу правосудие Империума. Тебе здесь не место, отродье варпа. Прочь!

Он нажал кнопку, и навершие крозиуса в форме орла начало потрескивать энергией.

Раздался утробный бормочущий звук, словно демон засмеялся в ответ на слова капеллана, и Якодос не стал больше терять времени. Устремившись вперед, он нанес могучий удар, который поразил демона в бок, и тот испустил гневный визг, прежде чем снова растаять. Туманный след заструился немного дальше по коридору, после чего тварь материализовалась вновь. Взгляды дьявола и капеллана встретились.

Со странным мерцанием появилось еще одно злобное существо, такое же крупное и приземистое. Если глаза Якодоса не обманывали его, то позади нее возникло еще одно. Он выругался. Ширина коридора не позволяла встать в ряд более чем четырем боевым братьям, что существенно ограничивало их численное преимущество. Капеллан посмотрел на первого демона. Густой вязкий ихор стекал из нанесенной им раны. Якодос мрачно улыбнулся под шлемом. «Никогда не думай об ограничениях, вместо этого сосредоточься на положительных моментах».

— Оно истекает кровью, мои братья, — сказал он и указал пальцем на тварь. — А если оно истекает кровью, значит, мы можем его убить.

— Ты не сможешь убить его, капеллан, — раздался голос Ремигия. — Это демон. Если ты не можешь изгнать его в варп, лучшее, на что можно надеяться… побеспокоить его.

— Тогда мы побеспокоим его.

С этими словами и с капелланом во главе, космодесантники ринулись к зверю. В тот же миг тварь распрямилась и бросилась на них. Она ударила воина Кровавых Мечей Кайана в грудь передними лапами, чем лишила его равновесия. Прежде чем Кайан смог выстрелить, железные челюсти демона сомкнулись вокруг его ноги и за раз откусили ее.

Доспех Кайана зашипел и лопнул в бедренном сочленении. Двое воинов схватили его под руки, собираясь оттащить. Однако у демона были другие планы. Мотнув головой, он отбросил оторванную ногу и поднялся на задние лапы, ударив передними. Смертельно острые когти вцепились в нагрудник Кайана сразу над поясом и раскололи керамит. Они пробили грудную клетку и разорвали внутренние органы, и Кайан умер безмолвно, с пузырящейся кровью на губах, упрямо отказываясь хотя бы голосом показать, как ему больно.

— Коридон — Эвандеру. Прием.

Ответом ему была тишина.

— Капеллан Якодос, ты слышишь меня?

Помехи. Ничего, кроме помех. Его вокс был бесполезен. Коридон бродил по коридорам этой нереальности, в которой оказался, и ничего не находил. Ни враждебности, ничего. Словно весь корабль был его и только его.

При движении он чувствовал тупую боль там, где была сломана его сросшаяся грудная клетка. Раны, полученные в бою с Арионом, уже затянулись и заживали, но грудь болела при каждом шаге. Коридон тихо выругал себя и устроил передышку. Он чувствовал лихорадочный жар, когда имплантаты ускорили исцеление, а силовой доспех, несмотря на повреждения, влил в кровь свежие стимуляторы, уменьшив боль.