Брат Солнца - Сергей Черняев

 Взглянув на супругов, он спросил:

  - Ну что, начнем?

  - Начнем.

  - Для начала я задам вам много вопросов. Давайте только не будем нервничать. Я знаю, что это утомляет, что большую часть этих вопросов вам уже задали и так далее. Но это нужно вам самим, поэтому прошу потерпеть. И еще… Давайте разделимся. Елена Григорьевна, пройдите, пожалуйста, в дом, сначала мы побеседуем с Иваном Николаевичем.

 На лице Елены Григорьевны появилось недоумение, и она явно хотела что-то сказать, но сдержалась, встала и ушла в дом.

 Бусыгин проводил ее взглядом, открыл записную книжку и написал: «И.Н. Брезгунов». Дальше, со слов потерпевшего последовали записи: «1959 г.р. бр и сест. нет. родит. ум.

 жен. 2 раз. 1-я Татьяна Юрьевна Гурьева; замужем – Комарова, живет в городе, дет. не было. И.Н. законч. ин-т. лесн. промышл., раб. маст. на меб. фабр. в Ст. Селе…»

 Предыдущая жизнь и родственные связи Ивана Николаевича Брезгунова уложились в две страницы убористым почерком с сокращениями. Все шло гладко до вопроса о положении Ивана Николаевича в местной политической среде. Он сообщил только самые общие вещи, - что заседает в местном совете, во время предвыборных кампаний выступает на митингах и встречается с избирателями.

  - Но ведь, Иван Николаевич… - попытался убедить его Бусыгин. - Как же я могу разобраться с этой стороной дела, если вы все от меня скрываете?

 Но Брезгунов только покачал головой. Вообще весь его вид говорил о том, что с Бусыгиным здесь разговаривают только в силу необходимости, и за определенные грани ему заходить нельзя.

  - Иван Николаевич… - сделал еще один заход Бусыгин, - и какой тогда смысл меня нанимать? Я вас не понимаю…

  - Делайте то, что считаете нужным, - сказал Брезгунов, - я скажу вам то, что можно.

 Бусыгин подумал и спросил:

  - Ну, хотя бы какие-то конфликты у вас есть в этой среде?

  - Только организационные или административного характера, - кто, когда и что должен сделать и как.

  - Тогда я скажу так: вы находитесь в определенной структуре, занимаете в ней определенной положение. Да?

  - Да.

  - На ваше место никто не претендует, зависти к вам нет, личной неприязни нет…

  Брезгунов посмотрел на своего сыщика долгим застывшим взглядом и буквально выдавил из себя:

  - Я подчиняюсь внутрипартийной дисциплине. Ко мне претензий нет.

  - Но конфликты интересов у вас бывают? По поводу тех или иных решений?

 Депутат снова словно окаменел, а потом сказал:

  - Это не мой уровень… Я занимаюсь другим… И пишите, пожалуйста, поменьше…

  - Хорошо, буду запоминать. А как началась ваша карьера?

  - Мне предложили поработать на выборах. С этого момента я попал в обойму.

  - Это, конечно, очень туманно… Кто предложил?

   Брезгунов не ответил, но, взглянув на его лицо, Бусыгин перешел к следующему вопросу.

  - Ладно… Кем вы работаете?

  - Я заместитель директора мебельной фабрики. Вообще все это можно узнать из моей страницы на сайте администрации Старосельского района.

  - Хорошо, я посмотрю. А в чем суть вашей работы?

  - Общая организация, внутренняя логистика.

  - А что конкретно вы делаете?

 Брезгунов замер, но не так сильно, как в предыдущие разы.

  - Я работаю с бумагами. Внутренняя документация, сводки, отчеты, подписываю приказы, контролирую некоторые производственные процессы.

  - Опять же, - есть ли зависть, конфликты…

  - На меня косо смотрят… Особенно нижестоящие работники, но открыто мне никто ничего не высказывал.

  - То есть, по-вашему, получается, что если не вдаваться в подробности, то ни со стороны политики, ни со стороны вашей работы у вас никаких острых ситуаций не возникало?

  - Да, можно и так сказать.

  - Вас это не удивляет? Я говорил о том, что это маловероятно, и что преступление, скорее всего, не носит какого-то очень уж умышленного характера, - а вы мне не очень-то верили. А теперь вы сами фактически мне сказали, что по двум наиболее опасным направлениям особых поводов беспокоиться нет.

  - Пожалуй… Да… Ну, понимаете, стресс… На горячую голову трудно все воспринимать правильно…

  - Если, конечно, вы что-нибудь от меня не скрываете. Вообще, если честно, мне трудно представить, чтобы у депутата районного совета не было конфликтов…

  - Ну... Ищите – и все, что найдете – ваше…

  - Ладно… Давайте перейдем к семье. На почве наследства, дележа квартир, имущества, общей собственности какие-то проблемы есть?

  - Имущество у нас свое… Своим трудом, так сказать… Наследство… - Я был единственный наследник, у меня наследник тоже один.

  - Кто?

  - Сын, - вы же записали.

  - А жена?

  - Ну и жена.

  - То есть, завещания у вас нет?

  - Нет.

  - А где сын сейчас?

  - Здесь, в доме.

 Бусыгин посмотрел в записную книжку. Сына звали Владимиром, ему было 20 лет и он учился на экономическом факультете того же института лесной промышленности.

  - А какие у вас отношения с сыном?

  - Вот здесь у меня конфликт, - вздохнул Брезгунов и по этому вздоху Анатолий Михайлович понял, что конфликт этот никакой опасности в себе не несет.

  - В чем же он заключается?

  - Парень учится на третьем курсе… Ни черта не хочет знать и с шестого класса только и делает, что сидит за компьютером… Только сидит, - и переписывается с бывшими одноклассниками, согруппниками… Знаете… - вдруг Брезгунов заговорил необычно проникновенно, - ведь мы все делаем ради наших детей, их будущего… А он не думает о будущем… Он только в данный момент хочет сидеть за компьютером – и больше ничего.

  - А, может, лишить его этого компьютера, - и все?

  - Будет истерика, все зашло слишком далеко… Так его можно хотя бы оторвать иногда и заставить хоть немного поучиться…

  - Истерика с угрозами?

  - Обычно это сводится к крикам типа «Вы мне всю жизни испортили». Вообще… Мы его не понимаем, а он – нас.

  - А он мог бы решить попугать вас, взять отцовскую «Сайгу»… выстрелить в туалет?

  - Нет. Во-первых, «Сайга» хранится в сейфе с кодовым замком, а шифр знаю только я один. Во-вторых, он сам умеет  портить мне жизнь и получает от этого удовольствие. Большего, мне кажется, ему не нужно.

  - Иван Николаевич… - осторожно спросил Бусыгин, - а зачем вам «Сайга»?

  - В нашем кругу принято проводить время на лоне природы. Мы ездим на охоту.

  - И как у вас успехи?

 Брезгунов улыбнулся.

  - Благодаря этой «Сайге» мне удалось вписаться в коллектив. Это главное.

  - Но вы подстрелили что-нибудь?

  - По большей части мы стреляем по банкам и бутылкам.

  - И вот этим самым вы и занимались в день, когда в вас стреляли.

  - Да. Надо держать марку.

  - А где это было?

  - В Верхнем Овраге у Юрмы.

  - Ездили туда на машине?

  - Да. С сыном. Он тоже любит побаловаться. А животное я убить не смогу… Жалко. Хотя у нас есть любители.

  - Хорошо, примерно понятно… А вот… Елена Григорьевна… Мне кажется, вы с ней не очень-то ладите…

 Брезгунов помрачнел.

  - Наши интересы заметно разошлись в последнее время. «Золотую рыбку» читали? «Не хочу быть простою крестьянкой…» Мы поженились… уже больше двадцати лет назад. Я – второй, она – третий раз. У нее была дочь от второго брака, которая быстро отдалилась от нас, вела себя очень замкнуто и по большей части жила у бабушки. Елена закончила пединститут, но учителем почти не работала, быстро стала методистом в школе, потом – уже у нас – в РОНО, сейчас она – специалист. Я устроился мастером на производство и так бы там и работал, - меня все устраивало. Потом я стал кандидатом… Э-э… депутатом. Если честно, я перепрыгнул свою планку. Лично мне больше ничего не нужно, я даже согласен расстаться с любой должностью. Но не ей. Она моложе меня и ей нужны новые достижения. Она очень любит управлять. Или чувствовать, что управляет. Я думаю, это одна из причин, по которым она вышла за меня замуж. Я, конечно, управляемый человек, - мной управляют система и обстоятельства. Но у нее, у Лены, это не очень получается. Она злится, мы ругаемся. Все как в любой другой семье…

  - Не похоже, чтобы ваша жена могла взять в руки «Сайгу» и бабахнуть в туалет…

  - Это не ее стиль. Она любит манипулировать. Нажать курок должен был кто-то другой. Но при этом ей была бы нужна цель, которую она этим достигнет. А ее нет, по крайней мере, я не вижу ничего такого, чего она могла бы добыть не моими руками – на нашем с ней уровне, разумеется… Да… Будем жить в этом гадюшнике до скончания века…

  - А ревность? Есть у нее поводы для ревности?

  - Они всегда есть, - улыбнулся Брезгунов, - это такое дело… Даже если ничего нет.

  - А все-таки?

  - Ничего такого, чтобы взяться за оружие. Потом это все теория… Когда я вбежал домой, и сын, и жена были дома. Я видел их лица. Они никак не могут быть с этим связаны.