Чумовая дамочка - Татьяна Полякова

— Как тут у вас? — спросила она настороженно.

— Нормально, — заверила я, идя ей навстречу.

— О. Катерина, давай за стол, — заорала Зойка. Я вместе с Катериной вышла в коридор и попросила, протягивая деньги.

— Нельзя кого-нибудь в магазин послать? Она несколько дней ничего не ела, оттого крыша и съезжает. Оставлять ее одну мне не хочется…

— Я сама схожу, мигом. Магазин у нас во дворе, — заверила Катерина и вскоре вернулась с целым пакетом снеди. Мы соорудили чем перекусить. Зойка тоже приняла в этом участие, и через полчаса втроем сели за стол. Катерина выпила самую малость, сославшись на работу, и через час удалилась. А мы с Зойкой продолжили бдение за бутылкой, которое закончилось во втором часу ночи. Именно к этому времени подружка, почувствовав настоятельную потребность вздремнуть, перебралась на кровать, а я, перемыв посуду и распахнув окно настежь, устроилась по соседству и разглядывала потолок до самого рассвета.

Разбудил меня осторожный шорох, я приоткрыла глаза и увидела Зойку. Та сидела возле окна, курила и разглядывала меня.

— Привет, подруга, — сказала весело.

— Привет, — зевая, ответила я. — За бутылкой кинемся или завяжем?

Зойка хмыкнула, посмотрела в окно, где вовсю жарило солнце, и покачала головой:

— Паскудный у тебя характер. Виталия Константиновна.

— Мне говорили…

— Дрыхнуть будешь или экскурсию по городу тебе устроить?

— Давай экскурсию, — пожала я плечами. Через час, позавтракав и приняв душ (холодный, горячая вода отсутствовала), мы отправились на прогулку, а вернулись ближе к вечеру.

— За бутылкой? — невинно спросила я. Зойка посмотрела свирепо.

— Тошнит меня от пьянства. Думаешь, я и в самом деле с катушек съехала?

— Кто тебя знает.

— Кто тебя знает… — передразнила Зойка, — Ну, подурила малость… уж больно мне обидно стало, что эта… Ладно, хрен с ними, пусть живут да радуются. Я тоже проживу.

— Ты как в этой общаге очутилась?

— Что ж мне, с ихним семейством жить? А комендантша здесь — подруга моя, вот пустила.

— Ага. Денег у тебя, конечно, нет?

— Откуда ж им взяться? — удивилась Зойка.

— А пьешь на что?

— Самогон поставили, молочный бак… или два… Не помню. Дешево и зло.

— Бак кончился?

— Само собой. Это браги бак, а самогонки из нее значительно меньше выходит.

— Еще поставите?

— Виталия Константиновна, уймись ради Христа, я все поняла и прочувствовала. И уже начала новую жизнь. Все. В завязках я, вот те крест. — Зойка перекрестилась и тяжко вздохнула, — Не поверишь, сегодня под утро проснулась, а на душе так тошно, думаю, сейчас пойду и удавлюсь. Слава богу, ты на соседней койке дрыхла. Посмотрела на тебя, подумала и решила, что помирать мне ни к чему. В общем, кризис миновал и со мной полный порядок.

— Здорово, — кивнула я, подошла к окну и стала разглядывать двор-колодец с тремя чахлыми березами, — Поехали со мной, — попросила я тихо.

— Куда? — вроде бы удивилась Зойка.

— Ко мне. Чего тебя здесь держит? Квартиры и той лишилась. Работы нет…

— Значит, спасать явилась? Согласна, раскисла я малость, вид имею паршивый, и все такое, но ты зря решила, что я под гору… Все нормально, пить завязала, начала новую жизнь. Со мной полный порядок.

— А со мной нет, — ответила я. Зойка долго молчала, потом подошла и встала рядом.

— Что так? — спросила тихо.

— Не знаю… внутри точно все рушится. Вот смотрю в окно, и очень хочется головой вниз.

— Ни к чему, — хохотнула Зойка и погладила меня по плечу. — Если мы там не загнулись, то здесь попросту грех.

— Вот и я говорю, — отвернувшись от окна, хмыкнула я. Зойка начала бродить по комнате, заглянула под кровать. — Ты чего ищешь?

— Сумку. Черт знает, куда ее сунула. Вещичек у меня немного, но и их во что-то положить надо.

Сумку мы нашли и вещички собрали, но на автобус опоздали и до моего родного города добирались на такси. Дороговато, зато в двенадцать часов ночи мы уже входили в квартиру, где пьяный Палыч играл на гармошке, бог знает откуда у него появившейся. На полу спал безногий инвалид и так храпел, что стены ходили ходуном.

— О. Виталик вернулась! — заорал Палыч, пытаясь подняться.

— Сиди, дед, — буркнула я. — Еще лоб расшибешь. Это Зоя Федоровна, подруга моя. Завтра познакомишься, а сейчас кончай представление — и спать.

— Как скажешь. Виталик, так и будет.

— Это Палыч? — усмехнулась Зойка, входя в мою комнату.

— Точно. О втором не спрашивай, ранее не встречались. Палыч мужик нормальный, распустился малость, но мы его приструним, ремонт в квартире сделаем и даже мебель купим. Денег на первое время добыть нетрудно. Дед наследство оставил.

Зойка оглядела комнату и сказала:

— Наследство — это хорошо. — И добавила насмешливо, — Да, нагрели тебя любящие родственники не хуже, чем меня.

— Брось, у Нинки семья, внучка… А нам с тобой и этих хором за глаза хватит.

— Это точно, — согласилась Зойка, устраиваясь прямо на полу.

Встав в десять утра, инвалида мы в квартире не обнаружили Палыч тоже отсутствовал, притрусил часов в одиннадцать, когда мы пили кофе и строили планы на сегодняшний день.

— Эх, девицы-красавицы! — заорал он с порога и добавил тише:

— Может, со свиданьицем, слышь. Виталик? Как-никак подруга приехала.

— Мы, дед, в завязках. Хочешь, один отметь. Денег дам. А завтра с утра предстоит тебе трудовой подвиг. Надо в нашей халупе ремонт сделать. Сам понимаешь, без мужика нам такое дело не осилить.

— Все сделаем. Виталик, какой разговор. Сегодня пью, завтра работаю. У меня два дружка есть в соседнем доме, на стройке вкалывают, сейчас у них простой, так они нашу хибару за пару литров во дворец превратят…

— Вот и отлично. Мы уйдем ненадолго, а ты обед приготовь. Гостья у нас, так что побалуй ее своим знаменитым борщом.

— Сделаем, — кивнул Палыч и неожиданно перешел на радостный визг:

— Ох, до чего ж я рад, что ты вернулась!

— А я как рада, — хмыкнула я.

Мы с Зойкой отправились в ресторан, предупредив о своем визите по телефону, по пути заглянули в магазин и парикмахерскую Зойка с новой стрижкой, в дорогом платье и туфлях на высоченном каблуке выглядела внушительно, главбух чувствовался за версту, зато озорной взгляд и готовность по малейшему поводу расхохотаться выдавали в ней просто хорошего человека, сочетание очень удачное, с моей точки зрения, чтобы устроиться на работу. Конечно, я могла бы позвонить Славке и попросить за подругу, но делать этого без особой на то нужды не хотела.

Заведовал рестораном парень лет тридцати, толстый, вечно небритый, с такими несчастными глазами, что, раз взглянув на него, хотелось плакать. Впечатление было обманчивым, рестораном Владимир Юрьевич, как выяснилось, управлял весьма успешно и был мужиком с характером. Дядька с усами, оказавшийся швейцаром, на наш вопрос, где можно найти Владимира Юрьевича, ответил:

— Где-то на территории.

Мы пошли искать его и в первом же коридоре столкнулись нос к носу.

— Здравствуйте, — запела я, на всякий случай широко улыбаясь.

— Ты Лия, да? — перебил он меня, оглядывая с ног до головы. — Влад предупреждал. А это кто?

— Моя подруга. Зоя. Работа нужна Я подумала, может…

— Значит, так. Два дня работаете, два гуляете. Запьете, выгоню, и Влад не поможет. С клиентами вежливо, контингент у нас… в общем, лучше не заедаться, а нарветесь — проблемы ваши. Платим по тысяче, плюс чаевые, набегает прилично. Делать из ресторана публичный дом не позволю, без того бардак, так что шашни заводить только в нерабочее время. Если мозги есть, от клиентов наших держитесь подальше. А нет — так бог вам судья. На работу можете выходить в понедельник. Со всеми вопросами, которые по ходу возникнут, прямо ко мне. А сейчас всего доброго, у меня работы по горло.

— До понедельника в квартире ремонт сделаем, — заметила Зойка, когда мы покинули ресторан, ткнула меня локтем в бок и хмыкнула:

— А жизнь ничего, слышь. Виталик?

— В самую точку, — согласилась я.

В тот же день мы продали дедовы часы, отправившись по указанному адресу. Зойка повела себя весьма умело, а выглядела столь респектабельно, нагло намекая на близкое знакомство с антиквариатом и ласково улыбаясь в ответ на все увещевания старичка, похожего на Плюшкина, что первоначальную сумму он в конце концов удвоил, и мы, довольные, пошли по магазинам, а на следующий день начали ремонт. Почти трезвый Палыч, накануне кормивший нас фирменным борщом, принял самое деятельное участие в работе и смывал потолки. Два пришедших приятеля Палыча выкладывали плитку, а мы в основном боролись с грязью, скопившейся во всех углах за долгие годы. За этим занятием нас и застал Валька, заехавший после обеда. Дверь в квартиру была открыта. Зойка обдирала старые обои в нашей комнате (в комнате Палыча обдирать было нечего, обои сами давно отвалились), а я сидела на стремянке, дрыгала ногами и приставала к Зойке со всякими глупостями.