Окно во вчерашний день - Джоан Хол

Вихрь странных чувств, поднимавшийся из самых глубин ее естества в ответ на прикосновение губ Шона, не оставлял никаких сомнений в том, что предчувствия Алисии небезосновательны.

Следующий поцелуй был невероятно возбуждающим: мягкое, обволакивающее движение губ, преодолевающее сопротивление, вызванное растерянностью, горячий и трепещущий кончик языка, ищущий пути к потаенным глубинам томительного ожидания.

Внутренний конфликт Алисии оказался коротким и быстротечным. С тихим, едва слышным стоном она уступила желанию сдаться. Ее губы ослабли, покоряясь мягкому напору, и она ощутила сладкий вкус его ищущего языка.

Поцелуй Шона показался ей именно таким, каким она всегда представляла поцелуй: волшебный коктейль из фантазий, реальности, голливудских мелодрам, рассказов подруг и советов из женских журналов. Но он кончился слишком скоро. Протестующе замурлыкав, Алисия обвила руками шею Шона и вновь потянулась к его губам.

Но Шон деликатно отстранился.

— Если я пробуду в этой позе еще пару минут, — прошептал он, оставляя свое дыхание на ее губах, — боюсь, что мне больше никогда не удастся выпрямить спину.

Алисия порывисто отдернула руки.

— О, прости меня! — воскликнула она сдавленным голосом. — Я не подумала о том, что тебе может быть неловко.

Шон тихо рассмеялся.

— Не стоит извиняться. Мне было очень хорошо.

Поведя широкими плечами, он оглянулся вокруг.

— Но мне было бы еще лучше, если бы я мог держать тебя в своих объятиях, чувствовать твое тело рядом.

Его глаза потемнели. Взгляд стал жаждущим и требовательным.

— Почему бы тебе не прилечь здесь? — предложил он, указывая на длинный диван. — Мне было бы удобно рядом с тобой.

Искушение манило неудержимо, но Алисия колебалась. Тысячи разрозненных мыслей, полузабытых воспоминаний, неясных желаний, темных опасений, затаенных ожиданий проносились перед ней, рожденных к жизни горячим шепотом Шона, И вновь Алисия почувствовала сомнение. Нечто подсказывало ей, что она соскальзывает слишком скоро, слишком глубоко, предостерегая падение в бездну. И она внезапно воскликнула:

— Но Карла, Эндри!..

Алисия протянула руку в направлении спален.

— Они здесь, совсем рядом.

Нельзя сказать, что протест Алисии произвел сильное впечатление на Шона. Заглядывая ей прямо в лицо, он осторожно завалил ее на диван, предупредительно подложив под голову подушку. Легкая улыбка скользнула по его губам.

— Но ведь их двери закрыты, — произнес он, обвивая одной рукой Алисию за талию.

Девушка смотрела на него с выражением тихого ужаса.

— Их двери закрыты, — повторил Шон, вытягиваясь рядом с ней. — Мы не побеспокоим их.

Не побеспокоим их. Алисия была шокирована. Да замечает ли он в каком она состоянии? Неужели он не видит, как жар, выплеснувшийся из темных глубин ее существа, разливается по щекам; как трепет возбуждения пробегает электрическим разрядом по натянутым проводам нервов? Неужели он не замечает ее беспокойства?

С каждой секундой замешательство Алисии росло, а прерывистое дыхание разбивалось о широкую грудь Шона, склонившего голову к изгибу ее шеи.

— Кроме того, — прошептал он, нежно покусывая мочку уха Алисии, — такое соседство прибавляет нечто волнующее ко всему, что…

Он замолчал, пробежав губами по ее щеке в поисках губ.

— Тебе не кажется?

Нечто волнующее? Алисия ощутила растерянность. Разве она нуждается в чем-то еще более волнующем? Она чувствовала, как поток желаний неудержимо сносит ее к бушующему морю страстей. Волны возбуждения прокатывались по телу, ставшему странно чужим и далеким.

Но она почти не знала этого человека. Что было известно ей о нем, кроме его профессии, возраста и имени? Совсем ничего! Это была последняя рациональная мысль, которую Алисии удалось удержать в сознании, перед тем как их губы вновь слились.

— Шон, — прошептала она.

Алисия не была уверена, что произнесла его имя вслух. Впрочем, это было уже не важно. Все, что она чувствовала в тот момент, исчерпывалось опьяняющим вкусом поцелуя, электризующим присутствием и желанием ощутить его еще ближе, судорогой сводившим все тело.

Уступая желанию, она обняла Шона, прижимаясь теснее, еще теснее. Сладкая тяжесть вдавила ее в диванные подушки. Казалось, не было ничего естественней его объятий, словно единственное место в мире, в котором Алисия хотела бы оказаться, внезапно открылось для нее.

— Алисия, что происходит с нами? — выдохнул Шон, прижимаясь щекой к ее волосам.

Хриплый звук его голоса скользнул эхом вниз по сдавленному спазмом горлу Алисии. Через мгновение он впился в ее губы поцелуем.

Она не могла ответить, не могла вздохнуть, поверженная бурей чувств, рождавшихся в ответ на прикосновения широкой ладони Шона, ласкавшей ей грудь через тонкую ткань платья. Проваливаясь в жаркое беспамятство, Алисия вскрикнула, ощутив, как тело напряженно трепещет, раскрываясь навстречу его желанию. Платье туго обтянуло бедра, вызывая мучительно-сладкое неудобство, которое накладывалось на ощущение тяжести тела Шона, заставляя ее стонать от неразрешимости объятий.

Это было невыносимо. Слишком долго она не имела мужчины. Ее напряжение вышло из-под контроля, раскручиваясь спиралью, уходя все выше и выше. Алисия едва дышала, бешеный ток крови сотрясал тело, сердце забилось в горле, из которого вырывались сдавленные вздохи. Слабое эхо собственных всхлипов вернулось к ней, прорвав горячий туман, затмивший сознание.

— О нет!

Ее возглас разорвал тишину, разлетевшуюся искрами отчаяния.

Отталкивая его, она не замечала, как ее голодное тело выгибается тугой дугой ему навстречу, ища утешения и забытья.

Сознание вернулось к ней слишком поздно. Закусив губы, чтобы сдержать судорожный крик освобождения, она прижалась к нему, утопая своим дрожащим телом в его мощных объятиях. Сквозь пелену слез, мерцавших на ресницах, Алисия всматривалась в звенящую темноту полуночи, укрытая его телом, и тихо молилась о том, чтобы он поднялся и ушел, — зная: этого не случится.

— Алисия, — тихо окликнул Шон, — ты в порядке?

Его голос был глубоким, хрипловатым.

— Да, — ответила она.

В голосе звучали неуверенность и отстраненность.

— Ты… убил меня, — прошептала она, стиснув зубы, пытаясь сдержать рыдания, поднимавшиеся из груди.

— Прости, — произнес он почти без выражения. Приподнявшись, он осторожно перенес вес своего тела.

— Так лучше? — пробормотал он, проводя ладонью ей по бедру от талии к колену.

Алисия не могла говорить. Судорожные рыдания душили ее, собираясь в горле, не давая произнести ни слова. Она кивнула, молча вытерев слезу, сорвавшуюся с ресниц.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});