Сердце врага - Норман Хьюз

Она ожидала, что он встанет, подойдет к ней. Возможно, даже попытается ударить за дерзость. Тогда она убьет его, попытается бежать. Может быть. Или еще что-нибудь. В любом случае, нужно какое-то движение, нужно, чтобы хоть что-то произошло… она задыхалась от бездействия!

Он не сдвинулся с места.

— Так ты не знаешь, кто я такой?

— Понятия не имею! — Она высокомерно вскинула голову. — А должна бы?

— Возможно. Как-никак, я твой спаситель… Палома передернула плечами.

— Ты меня еще не спас.

— Верно. И, возможно, не стану этого делать.

Она помолчала, оценивая намек. Что ж, скорее всего, он прав, и ей стоит быть полюбезнее. Но ей так не нравились тайны. И эти игры, что затевались вокруг нее, без ее ведома.

Он по-прежнему сидел в своем кресле. Только сейчас, приглядевшись, она заметила одну странность: от сиденья с двух сторон торчали вперед какие-то странные рукояти, каждая в пару локтей длиной. Догадка забрезжила в мозгу наемницы. Она подошла ближе, очень медленно, не сводя глаз с ног сидящего.

— О, да. — Он верно оценил ее взгляд. — Я не смогу убежать, если ты надумаешь убить меня сейчас.

Теперь она видела его лицо. Усталое, одутловатое лицо человека лет тридцати пяти, с глубокими складками у губ и запавшими глазами. Лицо человека, привыкшего к неподвижности.

Калека!

Увечность всегда внушала ей отвращение. Что может быть ужаснее, чем потерять власть над собственным телом. Это все равно, что и не жить вовсе… Палома, нахмурившись, взирала на незнакомца.

Тому, похоже, было не привыкать к подобным взглядам. Лицо его осталось совершенно бесстрастным, ни на миг не утратив скучающего выражения.

— Боги, как я голоден, — пробормотал он, не сводя глаз с дверей. — Куда же они запропастились?

Словно в ответ на призыв, створка приоткрылась, впустив самую странную пару, какую только могла себе представить девушка.

Сперва она решила, что это дети. Только какие-то неправильные, с ненормально широкими плечами, длиннорукие и головастые… И лишь когда они приблизились, она поняла: перед нею карлики. Ростом они были ей едва до груди — и чуть ниже сидящего человека. Неудивительно, что калека выбрал себе таких слуг. На них он может смотреть, не задирая головы.

Не обращая на Палому ни малейшего внимания, карлики приблизились к креслу, один подхватил передние рукояти, другой — точно такие же сзади, они одновременно подняли свою ношу и двинулись к выходу.

Девушке ничего не оставалось как направиться за ними.

Глава IV

Стол, как и было велено, оказался накрыт на двоих.

Гостеприимный хозяин жестом указал гостье на ее место и сам, едва только слуги поставили кресло, не говоря ни слова, с аппетитом принялся за еду. Палома, покосившись на него, так же молча последовала его примеру.

Она воздала должное ароматному бульону из дичи, нежному мясу со специями и — в меньшей мере — терпкому коринфийскому вину. Не то чтобы ей не хотелось выпить… однако здравый смысл подсказывал, что лучше сохранить трезвый рассудок.

Наконец было покончено и с десертом — нежными плодами в сладком сливочном соусе, — и наемница, довольная, откинулась на стуле. Что ж, жизнь, в конце концов, не так плоха. А если это и есть последний обед осужденного… по крайней мере, это был отличный обед.

Так она и сообщила своему гостеприимному хозяину, впервые за все время вызвав у того улыбку.

— Рад, что вам понравилось, моя дорогая. В моем… хм-м… состоянии, доставить женщине удовольствие не так-то просто.

Он странно говорил о своем увечье. С одной стороны, ничуть не стесняясь этой темы, едва ли не бравируя, но с другой… потаенная горечь все же ощущалась в каждом слове. Похоже, калекой он стал не с рождения. Те ведут себя совсем иначе.

— О, со мной у вас не будет проблем. Я весьма неприхотлива в своих желаниях, и мне нетрудно угодить. — Палома не сводила с него взгляда серых глаз. И если решит, что она излишне дерзка — пусть себе! Ей терять нечего.

— Рад слышать. — Вельможа — а этот человек, кем бы он ни был, несомненно, принадлежал к сильным мира сего — не реагировал на дерзости и оскорбления. Словно задался целью раззадорить гостью, проверить, как далеко она отважится зайти. — Могу ли я сделать для вас еще что-нибудь?

Этот странный человек, похоже, мог ей помочь. По крайней мере, он спас ее от немедленной казни. Однако явно ожидал чего-то взамен. Но почему тогда он не скажет в открытую, что ему нужно? Все это было очень и очень странно.

— Вы можете сделать для меня одну вещь, это мне будет столь же полезно, сколь и приятно. — Палома, вспомнив юные годы, прошедшие при дворе в Бельверусе, старательно скопировала манеру речи знатной дамы, надменную, чуть снисходительную, и по вытянувшемуся лицу собеседника поняла, что ей это удалось вполне. Похоже, он начал понимать, что в гости к нему залетела не такая простая пташка. — Назовите все-таки себя, мой любезный хозяин. Иначе у вас слишком большое преимущество передо мной…

— О, оно не станет от этого меньше, уверяю. Но вы правы, моя дорогая, простая вежливость требует представиться. Мое имя — Грациан. Хотя все зовут меня просто Месьор. Это, конечно же, не официальный титул, однако… они просто не знают, как иначе меня называть. Ибо, видите ли… Граф Лаварро Коршенский — мой отчим.

О, боги. Боги, боги, боги, боги.

До сего дня Палома ни в малейшей степени не интересовалась внутренними делами Коршена, этого небольшого коринфийского графства на границе с Немедией и Заморой. Даже перед поездкой сюда ей и в голову не пришло наводить справки. И то сказать — она рассчитывала отыскать Скавро, прикончить негодяя и в тот же день убраться отсюда навсегда. Так к чему забивать голову лишними сведениями? Но теперь она жестоко пожалела, что не сочла нужным выяснить хотя бы самое необходимое.

Впрочем… за эти два дня она видела и слышала не так уж мало. В свое время ее учили делать выводы и на основании куда более скудных данных. Не далее как нынче утром она блестяще продемонстрировала свои способности Гарбо, разгадав его планы. Так что мешает ей сделать то же самое сейчас?

Сосредоточившись, Палома постаралась представить себе все элементы головоломки. Блестящие осколки кружились перед внутренним взором, она вертела их и так, и эдак, пока наконец они не начали складываться во вполне логичный рисунок…

— Поправьте меня если я ошибаюсь, Месьор, но… нынешний владыка, граф Лаварро Коршенский — он ведь происходит не из той семьи, что правила здесь прежде? Не прямой наследник рода… — начала она сперва неуверенно, но затем все более твердо, словно вытягивая это знание из собеседника через незримую нить, протянувшуюся из ее глаз — в его. И он не в силах был отвести взгляд! — Да, наследницей была ваша мать. Он женился на ней потом, верно? И появились еще сыновья. И проблемы с наследством. И тогда с вами произошел… несчастный случай. Все правильно. Не могли же вы занять трон!.. — Она хмыкнула. — По-хорошему, вы еще должны сказать спасибо… В других краях вас уже давно бы не было в живых… Месьор.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});