Хроники Заводной Птицы - Харуки Мураками

— Сегодня мы встречаемся с вами исключительно ради кота, — продолжала Мальта Кано. — Господин Ватая попросил моего совета в этом деле. Ваша супруга, госпожа Окада, обратилась к своему старшему брату, господину Ватая, по поводу пропавшего кота, а он, в свою очередь, попросил консультации у меня.

Вот оно что! Ситуация прояснялась. Эта женщина была ясновидящей или вроде того, и с нею стали консультироваться о том, куда подевался кот. Семейство Ватая уже давно увлекалось предсказаниями будущего, местами с «чистым биополем» и тому подобными штуками. Конечно, личное дело каждого — верить во что хочется. Но зачем нужно было насиловать сестру своего партнера по этим делам? К чему создавать дополнительные трудности?

— Значит, вы на этом специализируетесь? Ищете пропавшее? — спросил я.

Мальта Кано пристально взглянула на меня своими лишенными глубины глазами. Казалось, на меня посмотрели окна пустого дома. Судя по их выражению, женщина никак не могла уловить смысла моего вопроса.

Оставив его без ответа, Мальта Кано проговорила:

— Вы живете в очень странном месте.

— Неужели? В каком смысле — странном?

Вместо ответа она отодвинула стакан с тоником, к которому почти не притронулась, еще сантиметров на десять.

— Кошки ведь очень чувствительные создания.

На какое-то время вновь повисло молчание.

— Итак, место, где мы живем, — странное, а кошки — животные с хорошим чутьем, — сказал я. — Это понятно. Однако мы живем там уже довольно давно — вдвоем, и еще кот. Из-за чего вдруг он пропал именно сейчас? Почему не ушел раньше?

— Точно я не могу ничего сказать. Может быть, течение изменилось. Что-то нарушило течение.

— Течение…

— Не знаю, жив ваш кот или нет. Но наверняка в окрестностях вашего дома его нет. Можете не искать — это бесполезно.

Я поднял чашку и сделал глоток уже остывшего кофе. За окнами накрапывал мелкий дождик. Небо затянули темные низкие тучи. Люди, прикрываясь зонтиками, с унылым видом перемещались вверх-вниз по пешеходному мостику.

— Дайте, пожалуйста, вашу руку, — попросила Мальта Кано.

Я положил на стол правую руку ладонью кверху, полагая, что она хочет погадать по линиям судьбы. Но Мальту Кано, похоже, совсем не интересовали мои линии. Вытянув руку, она накрыла мою ладонь своей. Закрыла глаза и застыла в этой позе, похожая на женщину, которая тихонько упрекает в неверности любовника. Появилась официантка и снова налила мне в чашку кофе, делая вид, что не замечает, как мы сидим, соединив руки на столе. Посетители за соседними столиками украдкой посматривали в нашу сторону. Я все время думал о том, не оказалось ли в кафе кого-нибудь из знакомых.

— Мне бы хотелось, чтобы вы мысленно представили какую-нибудь вещь, которую видели перед тем, как прийти сюда, — сказала Мальта Кано.

— Одну?

— Да, только одну.

Я стал вспоминать короткое цветастое платье, что видел в коробке с нарядами Кумико. С чего это вдруг именно оно пришло мне в голову?

Мы посидели, касаясь друг друга руками, минут пять, и они показались мне вечностью. И не только потому, что я ловил на себе пристальные взгляды окружающих: в прикосновении руки Мальты Кано было нечто такое, что не давало успокоиться. Рука была очень маленькой, ни горячей, ни холодной. То было ни теплое прикосновение любовницы, ни профессиональное касание врача. Оно действовало на меня так же, как ее взгляд. И то и другое как бы превращало меня в опустевший дом — без мебели, без гардин, без ковров. В некую пустую емкость. В конце концов Мальта Кано убрала свою руку и глубоко вздохнула. Затем несколько раз кивнула.

— Господин Окада, — проговорила она. — Я думаю, скоро в вашей жизни произойдет много разных событий. Исчезновение кота — это только начало.

— Разных событий? — переспросил я. — Хороших или плохих?

Задумавшись, она чуть склонила голову набок.

— Будет хорошее, будет и плохое. Плохое, кажущееся вначале хорошим, и хорошее, которое на первый взгляд выглядит плохим.

— Все это, как бы вам сказать, звучит для меня несколько абстрактно. Не могли бы сообщить что-нибудь поконкретнее?

— Да, наверное, то, что я говорю, действительно воспринимается как общие рассуждения. Но, господин Окада, когда речь заходит о сути вещей, часто бывает, что выразить это можно только общими словами. Поймите это, пожалуйста.

Мы не гадалки и не прорицательницы. И можем говорить только очень неопределенно. Часто это само собой разумеющиеся, а иногда даже — банальные вещи. Однако скажу откровенно: по-другому продвигаться вперед нельзя. Конечно, конкретика привлекает внимание. Но в большинстве случаев это не более чем второстепенные явления. Так сказать, ненужные боковые дорожки. Чем глубже стараешься заглянуть, тем более общий характер приобретают явления.

Я молча кивнул, хотя совершенно не понимал, о чем толкует эта женщина.

— Вы позволите позвонить вам еще раз? — спросила она.

— Конечно. — По правде говоря, мне больше не хотелось, чтобы мне звонили, но ничего другого, кроме «конечно», я ответить не мог.

Мальта Кано резким движением сняла со стола свою шляпу из красной клеенки и, взяв укрытую под ней сумочку, поднялась с места. Не зная, как на это реагировать, я остался сидеть.

— Могу сообщить вам только одну пустяковую деталь, — объявила Мальта Кано, надев шляпу и посмотрев на меня сверху вниз. — Ваш галстук в горошек отыщется. Только не в вашем доме.

4. Высокие башни и глубокие колодцы

(или Вдали от Номонхана)

Кумико пришла с работы в хорошем настроении. Можно сказать, даже в очень хорошем. Когда я вернулся домой после встречи с Мальтой Кано, было уже почти шесть часов, и у меня не оставалось времени, чтобы к приходу жены приготовить достойный ужин. Пришлось ограничиться тем, что было в морозилке. Мы поужинали, запивая еду пивом. Кумико говорила о работе. Она всегда о ней говорила, когда была в хорошем настроении. С кем встречалась в этот день в офисе, что делала, кто из ее коллег способный, а кто — нет. И прочее в этом роде.

Я слушал и поддакивал. До меня доходило не больше половины того, что она говорила. И дело не в том, что мне не нравилось слушать Кумико. Просто независимо от содержания ее рассказов, я любил наблюдать, как она с увлечением рассуждает о своих делах за обеденным столом. Это, говорил я себе, и есть «дом». Здесь каждый выполняет свои обязанности. Жена говорит о своей работе, а я, приготовив ужин, слушаю ее. Эта картина сильно отличалась от того образа, который рисовался в моем воображении до женитьбы. Но как бы то ни было, это был дом, который я сам выбрал. Конечно, в детстве у меня тоже был дом. Но я его не выбирал. Я в нем родился, моего мнения никто не спрашивал, он достался мне как свершившийся факт. А теперь я жил в мире, приобретенном по собственной воле. Это мой дом. Разумеется, идеальным его не назовешь, но мой принцип таков: принимай на себя все, какие бы проблемы ни возникали. В конце концов, это мой выбор, и если проблемы появляются, их корни почти наверняка надо искать во мне самом.

— Ну а что с котом? — спросила Кумико.

Я вкратце рассказал ей о встрече с Мальтой Кано в отеле на Синагаве. О галстуке в горошек: что его почему-то не оказалось в шкафу. О том, что, несмотря на пропажу галстука, Мальта Кано сразу узнала меня в переполненном кафе. Описал ее вид и манеру разговаривать. Кумико с удовольствием послушала про красную клеенчатую шляпу, но была сильно разочарована, узнав, что четкого ответа на вопрос о пропавшем без вести коте мне получить не удалось.

— Выходит, она тоже не знает, что с ним? — требовательно спросила жена. — Сказала только, что в нашей округе его больше нет?

— В общем, да, — ответил я, решив умолчать о словах Мальты Кано насчет места, где мы живем: как она сказала, что-то помешало течению, и это имеет какое-то отношение к пропаже кота. Кумико, боюсь, приняла бы такое близко к сердцу, а у нас достаточно причин для беспокойства. Узнав, что это место плохое, жена стала бы настаивать на немедленном переезде. Только этого еще не хватало. Не с нашими деньгами об этом думать.

— Так она и сказала: «Кота поблизости больше нет».

— Это значит, что он не вернется домой?

— Не знаю. Она так туманно выражалась… одни намеки. Сказала, что сообщит, если выяснит еще что-нибудь.

— Ты ей веришь?

— Как тебе сказать?.. Я в таких делах полный профан.

Подлив себе в стакан пива, я стал наблюдать, как оседает пена. Кумико поставила локоть на стол и подперла рукой подбородок.

— Эта женщина ничего не берет за свои услуги.

— Это плюс, — сказал я. — Тогда в чем вопрос? Денег она не возьмет, душу у нас не заберет, принцесса останется в замке. Мы ничего не теряем.

— Да пойми ты. Кот мне дорог. Я бы сказала: он нам дорог. Ведь мы с тобой нашли его через неделю после свадьбы. Помнишь, как мы его подобрали?