Нет места под звездами (СИ) - Кос Анни

— Это правда? — строго уточнила Йорунн. — Подойдите сюда.

Сорванцы подошли и закивали, так внимательно рассматривая свою обувь, будто увидели ее впервые.

— Тогда вот вам наказание, — Йорунн выглядела хмурой, но глаза ее смеялись. — Вы отправляетесь и отстирываете все, что запачкали. Верно?

— Верно, — толстушка закивала, — до последнего пятнышка. А ну кыш отсюда, пока миледи не передумала!

Мальчишки побрели в сторону прачечной, недовольно косясь на двух женщин.

— В следующий раз припугните их посильнее, миледи, — попросила прачка. — Скажите, что Большая Берта оставит их без сладкого.

— Обязательно, — пообещала Йорунн.

Большая Берта была мастерицей выпечки, за ее булочками на кухню заглядывали не только дети, но и взрослые.

И тут со стороны конюшни раздался оглушительный грохот. Йорунн почувствовала магическую волну, прокатившуюся от входа наружу и вмиг побледнела. Еще не успев толком сообразить, что случилось, она бросилась вперед и почти столкнулась на входе с двумя хольдингами. Втроем они влетели в загон для лошадей: на полу среди обломков, корчась от боли, лежал мальчишка, один из спутников Лонхата. По одежде его медленно расползались красные пятна.

— Ликит! — бросился вперед Амайяк.

— Стойте! Ни шагу вперед!

В полумраке помещения ее спутники не заметили самого важного: в нескольких шагах от парня прямо в воздухе бешено вращалась полупрозрачная сфера размером с крупное яблоко. Она пульсировала и подрагивала от напряжения, а внутри то и дело мелькали острые лезвия.

— Не приближайтесь, и не делайте резких движений, — приказала девушка, и, к удивлению, ее послушались, не задавая вопросов.

Йорунн сделала очень аккуратный шаг вперед. Сфера угрожающе вспыхнула и закрутилась еще быстрее, из нее вылетел тонкий полупрозрачный осколок, с визгом распорол воздух и впился в деревянную колонну, пробив ее на глубину не менее половины ладони. Ближе подходить было нельзя, но и медлить становилось смертельно опасно. За спиной послышался топот множества ног и голоса, разумеется, все, кто был во дворе, бросились им на помощь.

Не глядя назад — все равно, кто сейчас станет свидетелем происходящего — Йорунн выбросила перед собой защитный контур. Тот взметнулся, разворачиваясь одновременно во всех направлениях, скрывая от глаз пульсирующее нечто, обволакивая его плотной тенью со всех сторон. И почти в ту же секунду помещение озарилось ослепительной вспышкой.

Йорунн успела пригнуться к земле, но менее расторопные оказались сбиты с ног мощным порывом ветра. Кто-то охнул: по-видимому, падение вышло болезненным, а, может осколки все-таки пробили защиту. Сперва кожу опалило жаром, а затем прокатилась волна холода, да такого, что земля в мгновение ока покрылась белыми морозными узорами. И все стихло.

***

— Как такое вообще оказалось возможно? — Хальвард был раздражен до крайности. — Тот же магический след, что и у взорвавшегося источника, несколько лет назад. Тот же самый! В шаге от нас — и снова незамеченный до самого конца.

Ульф, сосредоточенный и напряженный, не ответил. Говорить было нечего. Найти того, кто оставил ловушку, к его огромному сожалению, пока не смогли. Сейчас люди Черного Волка проверяли всех, кто заходил в конюшни в последние два дня. Сложное плетение трех стихий — Воздуха, Воды и Огня — удалось восстановить более чем наполовину. Нестойкое, но крайне опасное, оно реагировало на прикосновение живого человека и просуществовать в активном состоянии могло считанные часы. Настолько сложные плетения были под силу единицам, а стихийных магов такого уровня в Недоре не было вовсе.

Раненого унесли почти сразу после взрыва. Ему досталось с десяток осколков, но, к счастью, ни один из них не стал смертельным. Сейчас Ликит спал — лекарь дал ему снадобье, снимающее боль, и мальчишка провалился в забытье. Лонхат сидел в его изголовье, и в голове старика роились сотни мыслей, одна из которых не давала покоя: почему юный хольдинг вообще оказался в конюшне в это время? В памяти всплыли странные слова племянника, относительно того, что утром все может поменяться, но вряд ли Лонхат ожидал чего-то подобного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хольдинги, ставшие свидетелями произошедшего, дважды рассказали все, что смогли вспомнить. Первый раз — Ульфу Ньорду, второй — уже Лонхату. Магия, та самая, таинственная и опасная, непонятная, скрытая от взоров простых людей, внезапно ворвалась в жизнь хольдинга, едва не отобрав у него Ликита.

— Не окажись поблизости леди Йорунн, — подвел итог Амайяк, — сложно сказать, чем бы кончилось дело. Не знаю, что тут происходит, но я благодарен ей — она спасла не только мальчика, но и всех нас.

Лонхат неопределенно качнул головой, сохраняя свои мысли при себе.

К обеду о происшествии знали все в замке, у вечеру новости расползлись по городу. Народ перешептывался недовольно. Хальварда и его людей в Кинна-Тиате уважали, а вот стихийников не любили, слишком уж тяжелыми были воспоминания о двух последних войнах, когда по приказу императора магия использовалась в сражениях, забрав немало жизней. Напряжение повисло в воздухе настолько ощутимо, что Ульф посчитал необходимым выделить дополнительных людей для охраны замка.

Ликит проснулся к вечеру. Лицо у него было бледным, движения вялыми, но глаза смотрели ясно.

— Не вставай, — предупредил его Лонхат. — Тебе крепко досталось, лекарь велел лежать в постели еще как минимум день, да и потом двигаться аккуратно.

— Голова кружится, — голос мальчишки казался слабым.

— Пить хочешь?

— Да.

Лонхат подал ему воды, Ликит с жадностью выпил все до капли.

— Что там произошло, дядя? Почти ничего не помню, все как в тумане.

— Я расскажу тебе, но сперва ответь мне на некоторые вопросы.

— Какие? — мальчик явно насторожился, и Лонхату это не понравилось.

— Почему ты оказался там вообще?

В глубине души старик надеялся на совершенно обыденный ответ, к примеру, что мальчик хотел проведать своего скакуна или искал кого-то из старших. Но племянник внезапно залился румянцем и упрямо сжал губы.

— Это не важно.

— Ликит!

— Дядя, это не важно, уже не важно.

Ощущение неправильности и тревоги усилилось в разы.

— Посмотри мне в глаза. Ликит, ты — будущий воин, ты хольдинг из уважаемого рода. Тебе не пристало ни лгать, ни избегать ответов. Сейчас спрашиваю я, но, поверь, этот вопрос тебе зададут еще много раз. Итак?

— Дядя, я отвечу, но прошу вас выслушать до конца. Я всего лишь хотел восстановить справедливость. Я сделал это ради вас.

— Что именно ты сделал? — похолодел Лонхат.

Мальчик упрямо выпятил подбородок и пояснил:

— Я вчера слышал ваш разговор с этой женщиной, что все называют воспитанницей герцога. Но я понял правду. Ведь это та самая Йорунн, дочь Канита, которую мы считали погибшей. А она, оказывается, все эти годы жила тут, под защитой местного правителя. Предала нас, выбрала спокойную жизнь, а не борьбу за свободу вместе с нами. Вы сами так сказали. Это бесчестье, которое смывается только кровью. Но я знаю, что вы приносили присягу ей и ее брату, нашему настоящему конунгу Лиду, а потому не можете мстить. Я же не связан клятвой, я мог восстановить справедливость.

Лонхат почувствовал настоящий ужас. Он смотрел на племянника — и не узнавал: столько ненависти поселилось в юном теле, столько искренней решительности и исковерканного, злого отчаяния затаилось в голосе. Но самым страшным было то, что мальчик всего лишь повторял его собственные слова, сказанные менее одного дня назад.

И отвратительнее этого Лонхат еще в жизни ничего не слышал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А Ликит продолжил, распаляясь все больше.

— Я бы убил предательницу, ведь подобное смывается только кровью. И вы стали бы свободным, дядя. Конечно, я понимаю, что скорее всего меня бы поймали и даже казнили, но разве моя жизнь важнее чести рода Хольда?

— Замолчи! Не желаю этого знать! — крикнул Лонхат, в смятении закрывая уши руками.

— Отчего же, пусть говорит, — раздалось от двери насмешливое замечание. — Не каждый день удается послушать столь занимательные речи.